Царь Соломон. Мудрейший из мудрых - Фридрих Тибергер

В христианство вошли многие из упомянутых легенд, в основном во времена Крестовых походов. Отпечаток Мухаммеда стал рассматриваться как место, где Иисус изгнал менял из Храма, говорили, что неподалеку от храма Иакова Мария вошла в Храм с младенцем Иисусом. В иудаизме Скала связывалась с космогоническим мифом, в исламе – с историей вероучения, а в христианстве стала местом одного из эпизодов Евангелия. Мы стремились показать, что в основе общего отношения трех религий к сакральности этого места лежит единая система ценностей. До того как Давид приобрел скалу у Орны, она была просто полезным природным объектом. После постройки на ней храма Соломона она стала священным местом для большей части человечества.

Точно определить местоположение храма Соломона мы можем только по измерениям Скалы, поскольку никаких следов от здания не сохранилось. Однако со времен Давида она не изменилась, не считая нескольких ступенек, вырезов и впадин в виде котловины. Она лежит как раз поперек горной вершины, расположенной рядом с городом Давида, слегка возвышаясь в восточной части. Самая высокая точка приподнимается на 1,5 метра над землей, наиболее протяженная часть (с севера на юг) достигает почти 20 метров, максимальная ширина (с запада на восток) составляет 16 метров.

После разрушения последнего Храма те поколения, которым не довелось увидеть Храмовую гору, посчитали, что на Скале, окруженной святая святых, и находится ковчег Завета. Дошедшие до нас точные измерения, проведенные в Храме Соломона, показывают, что он представлял собой строение кубической формы, каждая сторона которого составляла 18 метров, следовательно, он никак не мог уместиться на Скале, а должен был покрывать ее. Очевидно и то, что в таком случае не оставалось ни достаточного пространства для размещения других частей Храма, ни для устройства двора.

Фактически Скала являлась естественным основанием для алтаря, где сжигались жертвенные животные, предварительно закалываемые на месте, расположенном в северной ее части. Скорее всего, жертвенный алтарь не занимал все пространство Скалы, очевидно, что здесь же находился внешний двор Храма.

Представим, что мы оказались на этом месте, в центре той огороженной территории, которая принесла славу веку Соломона, непостижимым образом влекла к себе человечество, была средоточием их чаяний и веры и в конечном счете означала поворот в тысячелетней истории человечества. Очевиден факт, что тому были основания исключительно духовного порядка, но подробное описание планирования Храма и его возведения показывают, что Соломон уделял огромное внимание внешнему облику сооружения и внутреннему убранству.

Попробуем перенестись в эти времена. Нам бы пришлось спуститься по пологому склону старого города Давида и пройти через ворота стены, что окружала примыкающее к Храму пространство. Она оказывалась высотой примерно 7 метров и состояла из трех рядов тесаных камней с кедровыми бревнами сверху. С подобной конструкцией мы уже знакомы по Мегиддо. Продвигаясь дальше, подходим ко второй стене такой же высоты, которая окружала слегка приподнятую площадь, – Иеремия называет ее «верхним двором». Чтобы войти в Храмовый двор, нам пришлось бы спуститься на несколько ступеней.

Придерживаясь правой, то есть восточной, стороны, мы подходим к середине стены, выходящей к террасе. Перед нами вырастала великая Скала, которая благодаря террасе не пересекала вымощенную поверхность Храмового двора, кроме северной части, находящейся справа. Вершина была такой неровной формы, что ее пришлось немного срыть, а потом насыпать землю, выровнять, чтобы получить широкую площадь.

Подобная работа требовала привлечения искусных мастеров, каковыми, как мы успели убедиться, и оказались финикийцы, проявившие себя во время перестройки Тира. Жителям горных городов, привыкшим к узким улицам, просторная площадь казалась огромной, и каждый, кто на нее вступал, преисполнялся почтением и страхом перед всемогущим Богом.

Над скалой поднимался остов драгоценного алтаря. В Библии говорится про жертвенник: «двадцать локтей длина его, и двадцать локтей ширина его, и десять локтей вышина его» (2 Пар., 4: 1). Некоторые исследователи спорят по поводу достоверности приведенных данных на том основании, что о данном событии не упоминается в Книге Царств, и, вероятно, автор Паралипоменон вставил упоминание о размерах алтаря, находившегося во втором Храме, который видел. Спустя два столетия царь Ахаз распорядился построить новый алтарь, похожий на тот, что в Дамаске (4 Цар., 16: 10). При Ахазе в храме появился более простой алтарь, хотя и более высокий, а Соломонов Ахаз распорядился отодвинуть и оставить «до своего усмотрения» (4 Пар., 16: 15). Но и новый алтарь не занимал всю поверхность скалы.

Через тонкие решетки пепел и останки сожженных животных падали прямо на скалистую землю, откуда их легко было убрать. В центре алтаря горел неугасимый огонь, дым от которого поднимался к небесам. Верхняя часть возвышалась на 6 метров. Священники поднимались на алтарь по пандусу на восточной стороне. На четырех углах возвышались стилизованные изображения рогов, отпугивавших демонов. Аналогичные фигуры обнаружены при раскопках в Мегиддо. Во время обряда всесожжения священник брызгал на них кровью священных животных.

Слева от алтаря стояла массивная бронзовая группа – «литое море». Двенадцать мощных быков, поставленных по трое мордами к каждой из четырех сторон, держали на спинах бассейн размером 6 на 6 метров и глубиной около 3 метров.

Вероятно, резервуар, стены которого были толщиной в руку, весил около 30 тонн, но благодаря своей форме и тщательной отделке точно размещался на спинах животных. Края бассейна, украшенные двумя рядами выступов, изгибались наподобие цветка лилии.

Водой из этого «моря» священники совершали очистительное омовение перед совершением жертвоприношения. В этом обычае прослеживается аналогия с бассейнами на территории вавилонских храмов. Если бы быки были священными животными, то Ахаз не осмелился бы их потом снять, когда требовалось выплатить дань ассирийскому правителю (большую часть скульптур из Храма он забрал).

Если бы какое-либо божество или священный символ на самом деле был связан с водой источника, Иезекииль дал бы подробное описание «литого моря» в Храме, упомянув вначале обо всех предметах, что жертвовались священниками. Возможно, автор и позднее Иосиф Флавий уже не знали точного предназначения «литого моря» и потому не указали на его практическое значение, то есть омовение перед жертвоприношением.

С каждой стороны алтаря стояло пять меньших по размеру блюд на ножках, вода из которых предназначалась для омовения священных сосудов и утвари, используемой при богослужении. Диаметр каждого был около 2 метров, и в них входило примерно 1500 литров воды.