Большое приключение. Пепел - Кирилл Клеванский

Офицеры засмеялись. Уж кто-кто, а Ваха Ругнар всегда найдет где поживится.

— А я вот, думаю на север податься, — присоединился к разговору гигант Эргебек, сжимающий свою огромную секиру. — Начнутся походы у нордов, а я к ним наемником пойду. Да и ребята из моей сотни тоже об этом подумывают.

— Неужто ватагу решил сколотить? — подмигнул Рэккер, потягивая брагу и закусывая жаренным кроликом.

— Есть такие идеи, — кивнул великан. — Но для вас, лейтенант, всегда местечко держать будем. Так что коли вы на север заглянете…

— Не, — с ухмылкой отмахнулся лейтенант. — Я мерзлявый. Да и слышал, будто у нордов что не баба, то тяжеловесный, бородатый мул.

— Да вы попутали, лейтенант! — в голос засмеялся Рейлан — капитан над семью десятками лучников. — То у дворфов! А у нордов, говорят, писанные красавицы. Линия в обхват руки, кожа первым снегом бела, щечки румяны, косы толщиной в ногу Эрга, и…

— И клинком они тебе все самое ценное за раз отмахнут, — съязвил Скоси — офицер конной сотни. Молодой парнишка, даже младше самого генерала. Но в умении обращаться с копьем ему почти нет равных. Офицеры засмеялись, признавая правоту рыцаря.

— Сам-то что будешь делать? — прищурился Ваха.

Скоси замялся, потупил взор, но потом отмахнулся от собственной стеснительности и выпалил скороговоркой:

— Женюсь и стану разводить лошадей.

За костром повисла тишина, а потом народ дружно грохнул необидным смехом. Представить бывшего «Смердящего» женатым человеком оказалось слишком сложно и в то же время очень смешно. Вряд ли в тринадцати королевствах найдется леди, согласная обручится с подобным головорезом и мародером.

— Ну а вы генерал? — спросил гигант. — Чем планируете заняться по возвращению в Мистрит?

Эш отвлекся от созерцания плясок языков пламени. Чем он хотел заняться? Командор не мог найти ответа на этот непростой для себя вопрос. В конечном счете, Эш будет делать то, что ему прикажет король. Оставалось лишь надеяться, что Газранган не велит продолжить постижение разнообразных наук. Баронет не любил учится.

— Я…

— А лэр Безымянный, — перебил Рэккер. — погрузится в таинственные глубины волшебства, дабы в один прекрасный день снять шапку с придворного Архимага.

Эш закатил глаза, и офицеры рассмеялись. В легионе, наверное, каждый знал, что генерал терпеть не может все, что связано с обучением, каким бы оно ни было. Веселье продолжалось до поздней ночи, но после того как Миристаль стала клонится к западу, в отряде не осталось ни одного человека, способного стоять на ногах не подпирая собой дерева.

Генерал, закаленный распитием крепкого рома, с подозрением смотрел на брагу, где весь вечер плескалась лишь хилая, по его мнению, брага. Голова кружилась, веки наливались свинцом и все вокруг окутывал призрачный туман. Эш попытался встать, но вместо этого плюхнулся лицом в землю. Последнее что он увидел — ухмыляющегося Рэккера, покачивающего в руках пустой фиал. Волшебник глянул в сторону пустых бочонков и мигом все понял — сонное зелье.

Эш проснулся резко, словно всё это время пытался сбросить с себя зловещие оковы, плотно удерживающие разум в объятьях черноты. Волшебник открыл глаза и в тот же миг попытался схватить посох, но рука нащупала лишь пустоту. Подарок короля не выдержал осады Задастра, оставив своего хозяина безоружным.

— Что за дьявольщина? — прохрипел Эш.

Пролесок, где остановился легион, напоминал собой какой-то кошмар, созданный воображением испуганного мальчишки, жмущегося к материнскому подолу. Кровавая вакханалия, оргия безумных демонов — вот те сравнения, что вертелись на языке генерала.

Эш сидел посреди пожара, обуявшего лес, и наблюдал за битвой чудовищ. Наполовину-люди, наполовину-волки драли друг друга, словно вместо разума у них осталось лишь одно безумие. Они грызли противников, сами попадая под когти и клыки. Шерсть ровным ковром устлала багровую от крови траву. На сучьях висели чьи-то потроха, костры шипели, страстно лаская отгрызенные головы и лапы-руки.

— Руар! — прозвенел страшный рык.

Генерал вскочил, шатаясь словно лист, и попытался призвать пламя, но тщетно. Стихия не хотела подчиняться ослабевшему магику, чьи руки дрожали, будто волшебник заходился в смертельной лихорадке.

Перед Эшем стоял огромный зверь. Боги и демоны! Ростом он почти одиннадцать футов, под кожей волнами перекатываются могучие мышцы, пасть сверкает шестидюймовыми клыками, а на лапы лучше и вовсе не смотреть. Впервые в жизни, баронет понял, что такое страх. Это знание пришло внезапно, смешавшись с потом, выступившем на спине и рвотой, безжалостно сдавившей глотку.

Сердце замерло, когда зверь зарычал и бросился, в неистовом порыве взлетая над вязкой от крови землей. Эш оказался настолько обескуражен и испуган, что не смог даже закрыть глаз. Он стоял и смотрел как черная тень несется на него, подобно выпущенной из мушкета свинцовой пуле. Волшебник пропустил вдох, но почему-то не ощутил, как брюхо и грудь вспарывают когти-клинки.

Монстр упал за спиной у Эша, принявшись драть другую тварь. Генерал развернулся и не смог поверить своим глазами. Эти движения, эта ярость, эти размеры и мощь, все словно кричало о том, что перед генералом стоит вовсе не демон, а офицер Эргебек.

Волшебник оглядывал поле боя, осознавая, что вокруг борются вовсе не оборотни, а его подчиненные — бравые солдаты «Смрадного» легиона.

— Красиво, не правда ли? — усмехнулись за спиной.

Эш узнал этот голос. Ему даже не требовалось оборачиваться, чтобы увидеть Рэккера. Грудь пронзила страшная боль. На траву закапали алые вишенки. Генерал упал на колени, заходясь мокрым кашлем — стилет пробил легкое.

Над телом возвышался лейтенант. Он смотрел на своего командора, ощущая лишь брезгливость и отчуждение. Некогда он считал баронета Безымянного достойным вожаком. Друг короля не страдал такими глупостями, как «честь» и «мораль». Он вел легион в самые безумные битвы, позволяя вдоволь насытится агонией умирающих, но в последнее время все изменилось.

Рэккер стал ощущать слабость, исходившую от прежде монструозного человека. Он спас жеребенка, не позволил жечь пленных детей, запретил ровнять Задастр с землей, а потом еще и отпустил весь полон, выдав им аж по золотому! Но все это мелочи перед другим фактом.

Волшебник, подчиняющий огонь, мог стать великим при помощи драконьей эссенции! Он мог превзойти даже легендарного Первого Мастера из Дюжины. Мог возвысится над королями, мог затмить своим блеском былинных героев, сумел бы сравниться с самими богами! И что же сделал вожак, славный своим давно уже сгнившем, окаменевшем сердцем? Он запер эссенцию в сундуке, решив слепо выполнять приказ короля.