Квест в стране грёз (СИ) - Крылов Федор

На столе по-прежнему стояли два работающих ноутбука. Один из них был подключен к Интернету. Возможности местных Интернет-провайдеров были достаточны, чтобы организовать общение с генералом посредством IP-телефонии. Разумеется, канал связи был защищен от прослушивания, в том числе посредством аппаратуры ФСБ, которая навязывается для обязательной установки каждому провайдеру.

Выждав вежливую паузу, которая, видимо, предназначалась для того, чтобы я окончательно пришел в себя, генерал спросил:

— С чем ты не согласен, Малыш?

— Нам надо искать кого-то еще, — сказал я.

— Что ты имеешь в виду?

— Женщина, Лиза… Она не убивала бригадира, и тем более старуху-вахтершу.

Стас и Капитан молчали.

— Откуда ты знаешь?

Скрипучие нотки в голосе генерала резали ухо, раздражали, чуть ли не выводили из себя. Я постарался отстраниться от обуревающих меня эмоций.

— Она пустила в ход меч, когда нас настигли, когда стали стрелять практически в упор. Я не смог бы уже ни убежать, ни увернуться. Она спасла мне жизнь!

Кажется, я все-таки не сдержался и повысил голос. Не следовало мне этого делать.

— Ну и что, — возразил генерал. — Остальные инциденты могли быть того же самого свойства. Она спасала жизнь, по крайней мере, свою.

Я понимал, что сейчас, что бы я ни сказал, мои слова не будут иметь веса. Меня в любом случае станут воспринимать как эмоционально неуравновешенного упрямца. Тем более неожиданными для меня оказались слова Капитана:

— Вахтерша в эту схему никак не вписывается. Угрожать чьей бы то ни было жизни она в принципе не могла.

— Как свидетель — могла, — вставил генерал.

И вновь, к моему удивлению, Капитан возразил:

— Свидетелей убирают обычно или неуравновешенные отморозки, или законченные профи, для которых такие действия — не более чем холодный расчет. Насколько можно судить по перехвату, проблем с психикой, равно как и умственными способностями, у женщины нет. Но и киллером-профессионалом она явно не является. Лично я склонен сделать тот же вывод: там был кто-то еще, тоже вооруженный холодным оружием.

— Ты так веришь в совпадения? — саркастически спросил генерал.

— Не думаю, что это совпадение. Возможно, это просто еще один игрок. Точнее, охотник.

— Она сказала мне, что никогда не убивала, — сообщил я, хотя и понимал, что мои слова прозвучат наивно.

— И мы должны ей верить? — ядовито осведомился генерал.

— Я верю, — беспомощно сказал я.

С неожиданной легкостью генерал согласился:

— Хорошо. Примем вашу версию в качестве гипотезы. Но будем помнить, что это — всего лишь гипотеза. Она может и не соответствовать действительности.

— Скорее всего, она все же ей соответствует, — спокойно сказал Стас.

Генерал помолчал, прежде чем продолжить разговор. Наверное, переваривал столь дружное несогласие со своей точкой зрения. Впрочем, я был уверен, что он встал на нее из педагогических соображений — чтобы подстегнуть дискуссию и заставить каждого определиться в своей позиции.

Честно говоря, мнение моих товарищей удивило меня самого. Наверное, я недооценил их способность ставить себя на место другого.

— И что дальше? — нарушил, наконец, молчание генерал. — Как вы намерены строить работу?

Прежде чем ответить, Капитан окинул меня пристальным взглядом.

— Пока я не считаю нужным отходить от разработанного плана. Хотя, — он опять оценивающе оглядел меня, — это может оказаться опасней, чем мы предполагали вначале. Особенно если здесь действительно действует группа убийц, вооруженных боевыми мечами.

Я слабо улыбнулся.

— Я ведь всего лишь поучаствую в спортивном состязании.

Капитан нахмурился, но все же медленно, чуть ли не в генеральской манере, кивнул:

— Ладно. Появиться там, во всяком случае, стоит. Может, к чему-то это и приведет. А нет — так оставим это направление следственной работы и сконцентрируемся на других. Благо их сейчас прорисовалось немало.

— Хорошо, — не то, чтобы одобрил, но согласился генерал. — Действуйте, но не забывайте делиться полученной информацией.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Само собой, — проворчал Стас, мысли которого, судя по всему, были уже где-то далеко — в тех действиях, что предстояли в ближайшем будущем.

Неожиданно Капитан подался вперед, почти уткнувшись в работающий ноутбук. По лицу его скользнула неловкая, чуть ли не виноватая улыбка.

— Еще один вопрос, товарищ генерал.

Мы со Стасом подняли головы. Столь официальное обращение вообще-то редко используется, когда группа работает на задании. Генерал — не из тех, кто поощряет чинопочитание, тем более тогда, когда его люди работают в зоне риска, а он сам пребывает в безопасности своего начальственного кабинета.

— Конечно… Сколько угодно.

Почему-то голос генерала вдруг утратил, вместе со скрипучими нотами, весь свой сарказм.

Медленно и как-то напряженно, словно просил о личном одолжении, Капитан задал свой вопрос:

— Аналитический отдел… Он уже сформулировал возможные причины происходящих здесь событий?

Генерал помолчал, а когда заговорил, выяснилось, что его голос звучит совсем не похоже на обычный генеральский — глуховато и будто бессильно.

— Нет, Капитан. Вероятный причинно-следственный профиль наши аналитики выдать не смогли. Слишком мало информации. Никто даже предположить не может, что стоит за этими событиями. — Помолчав еще немного, он добавил все тем же незнакомым голосом: — Честно говоря, с таким обстоятельством я сталкиваюсь впервые. Так что все сейчас зависит от вас. Работайте. Ищите информацию.

— Будем искать, — сказал Стас.

— Найдем, — заверил Капитан.

Я промолчал. Потому что знал: наша работа, наши поиски информации — это вопрос жизни и смерти.

Не для меня, не для нас. Для Лизы.

4

Плана операции, разработанного совместно с аналитическим отделом, никто не отменял. Возможно, его актуальность даже возросла в свете вновь открывшихся фактов. Поэтому четверть часа спустя я вновь лежал на том же надувном матрасе, уставившись в еле видимый потолок, под которым колыхалась полная темнота.

Стас с Капитаном ушли — принимать комплект оборудования, доставленный в фирменном транспортном средстве нашей команды — бронированном фургоне «Фольксваген», с виду выглядевшим как обычное изделие массового конвейерного производства. Теперь мы были оснащены и вооружены именно так, как подобает оперативно-следственной группе организации, выполняющей серьезное, связанное с риском для жизни задание.

Мне же сейчас нужно было спать — восстанавливать силы перед завтрашним испытанием. Точнее — уже сегодняшним.

Только что-то не спалось.

На меня навалилась тоска — давняя подруга, подстерегающая меня за каждым входом в новую жизнь.

И вновь я чувствовал, что это — чужая жизнь. Новое задание, новый город, где до сих пор я не был ни разу и, скорее всего, не побываю здесь и впредь: едва ли я доживу до того возраста, когда сработает теория вероятности и очередное задание вновь приведет меня на уже знакомое место.

Я знал это, как знал этот факт любой оперативник организации. Но не это было причиной моей тоски.

Этим вечером я мог умереть. Все это случается достаточно просто и буднично. Не играют фанфары, не ревут литавры. Ты просто бежишь от укрытия к укрытию, спасаясь от шквала огня — огня на поражение. А потом что-то легко толкает тебя в спину или, может, в затылок, грязный асфальт становится дыбом, надвигается тебе на лицо, и все исчезает, уступает место великому Ничто.

Характер операции, уже вполне определившийся, однозначно указывал: со смертью мы можем встретиться здесь в любой момент.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Но и это давно уже не вызывало у меня никаких эмоций.

Нет, не с этим была связана моя тоска. Просто каждый раз, начиная новую жизнь — всегда короткую, спрессованную, насыщенную до предела, — я неизбежно обращался к своей первой, и единственной настоящей, жизни.