Невольница любви - Бертрис Смолл

Индия тихо всхлипнула.

Вошедший Кейнан-реис услышал отчаянные рыдания и поспешил к жене.

— Что с тобой, бесценная моя? — прошептал он, сжимая ее в объятиях. — Кто тебя расстроил?

— Я… с-с-скучаю по родным, — пробормотала Индия.

— Понимаю, — кивнул Кейнан, гладя жену по голове.

— О-они не з-знают, где я!

— Подари мне дитя, чтобы никто не смог отнять тебя у меня, мое сокровище, и обещаю, что сможешь написать твоей матери. Я сказал, что люблю тебя, и это чистая правда. Но не перенесу, если разгневанный родитель задумает увезти мое сокровище.

— Я… я тоже люблю тебя, но хочу, чтобы моя семья знала об этом и порадовалась нашему счастью, повелитель.

— В свое время, в свое время, — поклялся он, страстно целуя жену. — Ты принадлежишь мне, любимая, и я никому не позволю нас разлучить.

Индия тут же забыла обо всем на свете. Все мысли о прошлом сгорели в огне желания. Она любит и любима! Что может быть прекраснее?!

— О, повелитель, — пробормотала она, чуть касаясь его губ, — я обожаю тебя! — Ее рука нежно скользнула по его плечу. — Мне хорошо с тобой. И я готова остаться здесь до конца моих дней. Позволь показать, чему научили меня сегодня днем твои женщины. Потом ты скажешь, доволен ли своей послушной рабыней.

К величайшему удивлению Кейнана, Индия высвободилась из его объятий, подтолкнула на подушки и, оседлав мужа, провела ладонью по его груди. Сначала она стеснялась, потом осмелела и подвергла его сладкой пытке, перекатывая соски между пальцами и чуть сдавливая. Он попытался было сжать ее соблазнительные маленькие грудки, но Индия наклонилась и стала целовать и лизать бронзовую кожу, медленно, невыносимо медленно сползая вниз, щекоча его непокорными локонами. Кейнан едва дышал из страха, что она остановится, гадая, как далеко она осмелится зайти. И тут ее пальцы сомкнулись на корне его мужской силы. Другая рука прокралась между бедер, маленькая ладонь заключила, словно в чашу, мешочек с драгоценностями. Индия приникла к нему, ошеломленная собственной смелостью, но не в силах оборвать ласки. Объяснения наложниц звучали так восхитительно греховно, и теперь, запутавшись в сетях собственной страсти, она сознавала, что должна идти вперед и до конца.

Индия снова нежно сжала его плоть, немедленно ответившую на столь нежную заботу, и, нагнув голову, поцеловала.

Кейнан, потерявший дар речи, задрожал, когда она взяла в рот налитой фаллос и принялась сосать. Язык и зубы не переставали терзать его, заставляя трепетать все тело. Потом тонкий пальчик пробрался под мошонку, нашел место, столь чувствительное, что у Кейнана помутилось в голове.

— , О, сладостная колдунья, когда ты успела узнать все это? А-а-а-а!.. Довольно! Довольно!

Индия отпустила его и подняла огромные влажные оленьи глаза.

— Я не угодила тебе? — невинно вопросила она.

— Угодила, бесценная, так, что боюсь, мне не дожить до преклонных лет. Ты убьешь меня наслаждением! — простонал он и, подняв ее, попросил:

— Оседлай меня снова, любимая. Мне не терпится погрузить меч в твои ножны по самую рукоять!

Теперь настала очередь Индии кричать от счастья, когда она ощутила, как он проникает в ее разгоряченную плоть. Закрыв глаза и откинув голову, прекрасная всадница пришпоривала скакуна, пока первые взрывы невыразимого утонченного наслаждения не сотрясли ее. Она обессиленно обмякла, что-то бормоча, но он, не выпуская ее из объятий, уложил на постель и продолжал вонзаться в покорное тело. Вихрь поцелуев обрушился на ее лицо, и Индия с тяжелым вздохом неохотно вернулась на землю.

— Я вознагражу тех, кто преподал тебе столь полезный урок, — пообещал дей с улыбкой. Индия, придя в сознание, побагровела от стыда.

— Я вела себя слишком дерзко, — призналась она, дотрагиваясь до его щеки.

— Очень, — охотно согласился дей, — и надеюсь, что впредь ты найдешь в себе еще больше отваги. Мне показалось, что я в раю.

Он лениво припал к ее губам, подумав, что у нее самый пленительный в мире рот, и тут же признался ей в этом.

— Я тоже люблю целовать тебя, — шепнула она.

— Мои поцелуи слаще, чем ласки твоего английского лорда? — допрашивал он.

— Да, — выдохнула она, ничуть не солгав. — Но мы почти не целовались. Правда, я не верю, что он так же искусен в любви, как ты!

— Возможно, я и в самом деле соглашусь взять за него выкуп, — решил дей.

— Благородное намерение, — кивнула Индия. — Несколько месяцев на галерах — достаточное наказание за его грубость и непочтительность, повелитель. Его отец стар и болен; он единственный сын у своей матери.

— Ты знакома с его родителями? — осведомился дей. Индия покачала головой.

— Его отец не выезжает из загородного поместья. Мне сказали, что он почти не поднимается с постели, с тех пор как его старший сын убил лорда Джефферса и бежал из страны. А мать… даже бедный Адриан не отрицал, что она немногим лучше потаскухи. Он старается поменьше с ней встречаться. И поскольку она неглупа и наверняка хотела, чтобы сын женился на богатой наследнице, то, нужно отдать должное ее осмотрительности, ни разу не показалась на глаза никому из нашей семьи. Мои родители решили увезти меня в Шотландию, чтобы разлучить с Адрианом, но я успела сбежать раньше.

Он игриво прикусил зубами ее шею, и по спине девушки пробежали мурашки.

— Ты действительно хотела выйти за него замуж или уже начинала жалеть о столь поспешном решении?

Мысли Индии путались. Так трудно думать о чем-то, когда он тесно прижался к ней, а губы и язык творили такие восхитительные вещи, внося хаос в ее и без того смятенные чувства.

— Я не хотела убегать, — проговорила Индия. — Мне казалось, что это слишком опрометчиво. Но папа был непоколебим и наотрез отказался и слышать об Адриане. Думаю, именно его упрямство и толкнуло меня на столь необдуманный поступок и подогревало то, что я считала любовью. Я поняла это уже во время плавания. И хотя путешествие было по-настоящему волнующим, мне все яснее становилось, что я жестоко оскорбила семью. Не следовало соглашаться на уговоры Адриана. Этим я ранила тех, кого люблю по-настоящему.

— Но иначе мы никогда бы не встретились и ты не стала бы моей, — возразил дей, щекоча языком розовую раковинку ее уха.

— Верно, — прошептала она. — Ах, повелитель, ты снова растешь и твердеешь во мне! Как это может быть?

— Замолчи, маленькая глупышка, и позволь мне любить тебя, — тихо прорычал он. — Клянусь Аллахом, ни одна женщина не зажигала во мне такого пламени!

О Боже! Любовь сильнее любого зелья, крепче старого вина!

С каждым выпадом он пронзал ее до самого сердца. Индия тяжело дышала, чувствуя, как переполненная плоть растягивается, вбирая его все глубже. Твердый, пылающий жаром, неумолимый жезл… Ее преследовало единственное желание — раствориться в восторгах безумной страсти, стать единым целым с его сильным, горячим и нежным телом. Почему она так долго противилась, лишая себя неземного блаженства? Ей так хорошо в его объятиях! И сама не зная почему, она безгранично ему верит.