Предел - Елена Лобанова

Оружейная уже не могла произвести неизгладимое впечатление на эльфов. Верхний зал невозможно было перещеголять. Даэрос только поцокал языком, разглядывая тяпку, но от вопросов воздержался.

Нофер Руалон не был измучен с детства благородным воспитанием. Он был благороден в душе — справедлив, жалостлив и крайне редко буен, да и то во хмелю. Поэтому свою речь он начал просто:

— Вот сидим мы здесь — все такие разные. Вы — эльфы, я — человек. Вы — Принцы, я — всего лишь нофер. Но кое-что общее у нас есть! Мы — мужчины! Так выпьем же за это!

«За мужчин» под разными предлогами пили раз пять. Крист Руалон все никак не мог перейти к теме женщин вообще и своей невесты в частности. Даэрос решил, что краткий пересказ их приключений как раз подведет нофера к деликатному вопросу. Ловко исключив цель их личного с братом путешествия, Полутемный сосредоточился на главных моментах. И не прогадал.

— Так и зашвырнули? Плащ? Задаром? — Нофер ликовал. Мелкое хулиганство в крупных размерах против жителей Малерны всячески одобрялось на Восточных землях. Обман стражи — вдвойне. Его гости оказались «настоящими мужчинами». — Да чтоб им весь Предел занавесило! — Радостно провозгласил Руалон следующий тост.

— Банда? Разбойники? Нет, ну надо же, какие чудеса встречаются в наших краях. Вот мои селяне — мирные-мирные. Сама прикончила двоих? Оххх! — Наконец-то нофер и его собеседники дошли до Воительницы и четвертой бутылки.

— Вот, скажите мне, вы видели, что творится там, наверху? Рожи эти видели? А свиней? Я понимаю, что охотится у меня можно только на кур. Но это же не повод, чтобы делать из меня свинобоя! А все кто? Сульс! А почему? Он мне служит верой правдой уже тридцать лет. Сирота. Не выгонять же его. Ему рыцаря подавай! А какой из меня рыцарь? Только Сульс хоть замок терзает. А Достойнейшая Вайола, чует моя печень, будет терзать меня… Будет? Только — честно!

— Будет. — Даэрос вздохнул. Он был полон вина и сочувствия.

А Нэрнис оседлал любимого «конька».

— Но до свадьбы. Сначала она будет терзать Сульса, наверняка организует войско из селян, у неё есть опыт, потом примется за Вас, Достойный Крист, и только потом женится. То есть — выйдет замуж за Рыцаря. Она же Неуспокоенная Воительница… — И Светлый изложил всю теорию по воительницам и их успокоению.

Даэрос, к ужасу брата и детской радости Нофера дополнил его речь стихотворением про обнажение Девы в лечебных целях. С этого места начался ожесточенный спор о том, что следует делать раньше: лечить Деву испугом, предоставив ей сражаться с чем-нибудь действительно страшным или все-таки начать с «ласки». Даэрос настаивал на своем варианте. Нэрнис утверждал, что подобное недопустимо до свадьбы. Нофер его всячески поддерживал. Он совершенно не представлял себе, как подступиться к этой Деве с ни до ни после свадьбы.

— Она, конечно, прехорошенькая! Была бы тихая и смирная — цены бы ей не было! Вот, как ваша Благородная Сестра — образец послушания и скромности. А может, по дороге что перепутали? — Нофер цеплялся за каждую «соломинку».

— Нет! Что ж мы сестру не отличим? А еще этот Айшак.

Способностями Айшака Нофер был потрясен и напуган. Стадо айшачат, которое не замедлит появиться, довело его до учащенного сердцебиения.

— Весь вред — от ученых дев! — Крист подпер руками пухлые щеки и впал в задумчивость. — А ведь я как чуял, что этой Кербены будут одни неприятности!

Разговор опять вернулся к способам исправления ситуации. Когда Сульс притащил две оплетенные бутыли вина, он был поражен тем, что обсуждали Благородные Принцы и его Благородный Рыцарь.

— Вы справитесь, Крист! Потолки у Вас, конечно, не крепкие… Поэтому лучше выманите Деву на конюшню. На сене — это очень романтично. Обещаю подержать Айшака, чтобы не мешал. — Даэрос сделал поистине щедрое предложение.

— А может наоборот? — Руалон мялся.

Нэрнис представил себе ситуацию наоборот и фыркнул. Держать Вайолу… Фи, как непристойно! Но пояснение нофера повергло его в шок:

— Я готов подержать Айшака… — Нофер Крист покрылся малиновым румянцем и забормотал. — Не смогу я с ней. Не смогу я с ней сладить. Жениться потом женюсь. Но её сначала надо… это… как Айшака. Усмирить. У Вас же опыт есть! По Айшакам…

Сульс стрелой вылетел из оружейной. Пробежал пару кругов по двору, сунул голову в кадку с дождевой водой и решил, что ему померещилось или он все не так понял. С конюшни доносились всхлипы и стоны. Вайола рыдала. Оружейник подкрался к воротам и получил вторую порцию страшной правды. «Старый пузырь», «Подделка», «Боров ленивый» были только началом. Он бы расстроился, если бы не испугался: «Завалю с одного удара», «Овдовею до свадьбы»: такие варианты не входили в планы Оружейника. Невеста оказалась кровожадной и угрожала уничтожить его любимого хозяина. Умного хозяина, который «раскусил» эту дочку Оплодотворительницы. С грядущей трагедией надо было что-то делать. А делать Сульс умел. Приняв решение, верный оруженосец поспешил в винный погреб. Господа, они же — сговорчивые, когда напьются.

В оружейной, между тем разворачивалась драма. Нэрнис утешал нофера, который время от времени пускал в кубок скупую мужскую слезу и взывал к мужскому пониманию. Даэрос скрежетал зубами и злобно сверкал глазами, особенно, когда брат вдохновенно нашептывал ему о братском долге и крахе собственной «специализации», если он, Нэрнис, не сможет излечить деву. Светлый настаивал на предложенной Полутемным очередности. Даэрос сдал позиции и утверждал, что сначала надо попробовать деву пугать. Тут по лестнице ссыпался Сульс с двумя бутылями мутной жидкости и без предисловий кинулся эльфам в ноги. Он призывал их спасти «во имя Света», «во имя Добра» и во имя еще много чего, его доброго хозяина. Даэрос поднял его за ворот. Оттащил в угол и задал главный вопрос:

— А с чего вы все… решили, что я… смогу?! И кстати, как насчет решения самой Девы?!

Повисло тягостное молчание, прерываемое бульканьем. Сульс подсуетился и наливал в кубки питье, причем, несговорчивому Светловолосому Принцу — из персональной бутыли. Оружейник как раз не задавался вопросом, кто там чего сможет. У конюха был такой замечательный рецепт, после которого старый жеребец… И этот рецепт Сульс давно из конюха вытряс. Но поскольку речь шла об эльфах, он не стал мелочиться и опрокинул всю заветную склянку в бутыль самогона. По оружейной поплыл тяжелый сивушный дух.

Нэрнис пить не стал. Он думал. Нофер потягивал свое пиво и ждал приговора. Только злой Даэрос опрокидывал в себя стопку за стопкой. Но жеребячьего эффекта не наблюдалось. Сульс отлил в кубок, принюхался — может, перепутал бутыли? И попробовал. Самогон как самогон. Вздохнул и выпил. Надо бы еще вторую деву увести с конюшни. Прихватив оказавшуюся никчемной бутылку — выдохлось, наверное, оружейник направился к стойлам.

Пелли уже изнемогала. Ей хотелось спать, а слова утешения кончились. Вайола исступленно надраивала кирасу пучком соломы и вдохновенно ругалась. На её счастье явился слуга Нофера. И не один, а с выпивкой. Воительница злобно прищурилась, намечая, куда бы половчее ударить это никчемное существо. Но «существо», прикрываясь бутылью, проскользнуло к сеннику и горячо зашептало:

— Если Достойнейшая Вайола не желает замуж, то я знаю секрет. Секретный! — Сульс многозначительно посмотрел на Пелли. Пелли все поняла и с облегчением покинула конюшню.

— Ну?! — Воительница отняла бутыль, хлебнула, закашлялась, крякнула и приложилась еще раз.

Сульс был потрясен таким «навыком». Свет от факела, что пылал в дверях, бросал красные отблески на бутыль, кирасу, щеки Воительницы, припухший от рыданий носик и рыжие косы, не говоря уже об остальных частях тела. Оружейник был деятельным, но в сущности добрым. Заплаканная дева — есть заплаканная дева. И Воительницу ему было жаль. Намного меньше, чем своего Нофера, но все же. Держась подальше от могучих кулаков, Сульс начал сбивчиво излагать план.

Превознесение своих достоинств Вайола пропустила мимо ушей. Суть плана она уловила сразу: как-никак дочь Оплодотворительницы. Чего тут непонятного: «согрешить» с кем-нибудь не таким достойным, как бесценный Нофер Сульса, объявить об этом жениху, и дело с концом. Воительница хищно ухмыльнулась. Пусть Достойная Кербена потом сама решает, как и почему её любимая дочь вынуждена была пойти на такой подвиг.

Сам Подвиг Воительница себе не очень хорошо представляла. То есть — не представляла никак. Все её познания ограничивались словами «случка», «спазмы в паху» у айшаков и прочими скотскими терминами, которые Вайола слышала краем уха или подслушивала специально. На конюшни деву никто не допускал. Достойная Кербена воспитывала дочь в строгости, поэтому Воительница имела в голове кашу из рассказов о воинской доблести, о рыцарях, готовых отдать жизнь за взгляд девы, о плодовитости животных, обо всех сортах укропа, и о том, каково истинное место «жеребцов» в этой жизни. В отличие от Замка Руалона, в хозяйстве Кербены свинарники и скотные дворы не располагались вблизи крепостных стен. Все, что юная Вайола наблюдала лично, ограничивалось воркующими голубями. В общем и целом — наивная невинность, которая подражает старшим и хочет казаться очень опытной.