Брак по-тиквийски 2. Призрак Риаведи - Натали Р.

точки зрения убедительной маскировки хорошо, а так-то расстегнутый плащ своих функций не выполнял, и Терезе было холодно. В правой руке она держала довольно тяжелый чемодан с деньгами, кошмарно-розовый и с блестками. Даже на собственной свадьбе — еще той, с Анджеем, когда Тереза была юна и наивна и роскошь казалась ей верхом вкуса, она не была прикинута столь аляписто.

— Всё, как вы сказали, — проблеял господин Герт в трубку. — Моя Ила в условленном месте, и деньги с ней.

В трубке после непродолжительного молчания засмеялись. Преступники прикололись, предложив послать на встречу жену, а этот лох принял за чистую монету. Маэдо удовлетворенно кивнул. Пусть расслабятся. Пусть предвкушают, как будут лапать блондиночку, пока те, кто ниже рангом, считают деньги. Пусть радуются, пока еще могут. Хорошо смеется тот, кто смеется последним.

— Скажите ей, что встреча переносится, — велел вымогатель. — Мы на пустыре у 11-й линии. Через полчаса. Пускай цыпочка поторопится, ждать не станем.

Герт в панике поднял глаза на Маэдо. Тот пожал плечами. Чего-то подобного он ожидал, преступники боятся подвоха. И, в общем-то, правильно. Машина группы захвата дежурила наготове.

— Что медитируете, господин Герт? — осведомился он. — Звоните «жене», передайте ей новость.

— А она разве не слышит? — В парик Терезы был вмонтирован наушник.

— Господин Герт, волнение мешает вам здраво рассуждать. Да, она слышит. Но с места не двинется, пока вы не сообщите ей. Не теряйте время!

Тереза прекрасно понимала, что за ней могут наблюдать. Она даже выражение лица контролировала, загнав естественное раздражение глубоко внутрь и изо всех сил расширив глаза якобы от испуга и беспомощности. И на информацию в наушнике не отреагировала никак — ни мимикой, ни изменением позы. Лишь когда зазвонил белый телефончик с золотыми фитюльками по периметру, суетливо полезла за ним в карман плаща, перед этим некоторое время подергавшись, куда бы поставить чемодан.

— Д-да, дорогой? — пробормотала она, сделав глаза еще шире.

— Ила, милая, — выдавил потерпевший. Ему было неудобно называть милой постороннюю женщину, но интонации можно было списать на беспокойство. — Эти мерзавцы передумали, они ждут тебя на пустыре у 11-й линии. Беги туда скорее! У тебя всего полчаса. Пожалуйста, солнце мое, постарайся успеть. Как бы они ничего не сделали нашему Колину, если ты опоздаешь!

Ага, Колин, приняла к сведению Тереза. Чуть не облажалась, забыла вовремя спросить, как зовут мальчика. Хороша мамаша!

Выключив телефон, Тереза суматошно заметалась. Подхватила чемодан, кинулась вдоль по улице; внезапно передумала, дернула наискосок. Жутко бесило, что нельзя бежать в нормальном темпе. Приходилось семенить на каблучках, как это обычно делала Ила Герт. Проклятье! Ну что за неприспособленная к жизни женщина?

Вот и пустырь. Тереза легко пробежала бы это расстояние за пятнадцать минут, но решила немного опоздать, чтобы добавить достоверности и усыпить бдительность противника. Ну, и чтобы группа захвата успела перебазироваться, разумеется. Она показалась из-за крайнего дома, с трудом волоча чемодан, тяжело дыша и обливаясь слезами.

— Где вы? — жалобно всхлипнула она, не отходя далеко от домов. — Где мой Колин? Эй! Пожалуйста, отзовитесь!

Смех раздался из-за спины. Ну точно, следили. Хорошо, что она не выходила из образа.

— Положи чемодан, где стоишь, цыпочка, — приказал голос. — И отойди на пять шагов.

Тоже мне, мера безопасности, презрительно подумала Тереза. С пяти шагов я тебя ущучу вмиг. Но виду не подала. Опустила чемодан, тщательно выбрав место почище, старательно процокала каблучками: раз, два, три, четыре, пять. Оглянулась, трепеща.

Вымогателей было двое. Нет, трое: третий стоял поодаль, держа хнычущего мальчишку. А двое в шерстяных масках направлялись к Терезе. Или к чемодану. Кто из них опаснее? Не для нее, для мальчика. Ясное дело, тот, кто его держит.

— Колин! — Она, как бы не совладав с собой, кинулась к сыну.

— Стой, где стоишь! — рявкнул ближайший. Но что остановит заботливую мать?

— Колин, сынок! — Протягивая руку, она преодолела половину расстояния до преступника с ребенком. Ближе, еще ближе, чтобы наверняка. Мальчик потянулся навстречу, вырываясь из хватки.

— Стой, дура! И ты не брыкайся, сопляк!

— Я же принесла деньги, отдайте мне ребенка! — Вопль отчаяния.

Еще шажок. Достаточно, чтобы не промахнуться.

Рыдающая мать, дрожащей рукой вытирая слезы, достала из гипса пистолет. Прогремел выстрел, и хватка бандита ослабла. Выпустив ребенка, он сполз по стене.

— Что?! — Двое, занятые чемоданом, обернулись.

Они еще не поняли, как такое случилось и кто стрелял. Настолько не ожидали… Первым очнулся ребенок.

— А-а-а! — завопил он во все горло. — Ты не моя ма-ма!

— Зохен, — бросил один из бандитов, сцепив зубы. — Берем чемодан и линяем.

А это вы зря! Тереза перезарядила пистолет и выстрелила в ноги второму, сгребшему в охапку раскрытый чемодан с недосчитанными деньгами и наладившемуся было бежать. Он упал, деньги пачками рассыпались по земле. Первый рванул прочь, не пытаясь уже приблизиться ни к деньгам, ни к мальчику, унести бы ноги. Верная тактика, но запоздалая.

Машина группы захвата вылетела из-за угла, визжа тормозами, из нее посыпались суровые бойцы. Беглеца опрокинули и повязали. Кто-то взял на руки мальчика, все еще орущего:

— Это не моя мама! Где мама?

— Сейчас мы к ней поедем. — Тереза, сняв парик, тряхнула освобожденной головой и скинула чертов плащ. — Все будет хорошо, Колин.

Ила Герт и впрямь была трогательной. Примерно такой трогательной, какую пыталась изобразить Тереза, но у Терезы получалось что-то карикатурное, годное лишь на то, чтобы запутать злодеев, пародия на ангелочка. А Ила действительно казалась ангелом во плоти. Не красавица с подиума, но глаза трепетной лани, изящная миниатюрность и прелестно надутые губки рождали в сердце любого мужчины умиление. Но самое главное — Ила была доброй и любящей матерью. Ребенок в ее объятиях сразу успокоился, а она смотрела на него с запредельной нежностью. И Тереза тут же простила ей и проклятый бант, и бестолковый плащ, и дурацкую семенящую походку. И даже восхищенный взгляд Маэдо — что с мужика взять, коли она сама, Тереза, невольно улыбается Иле?

Обретя сына, раздавленный терпила волшебным образом превратился в уверенного делового человека. Подошел к Терезе, прихлебывающей чай из термоса.

— Чем мне вас отблагодарить?

— Деньгами, — решительно ответила она. Деньги — то единственное, что худо-бедно примирит Ильтена с ее отлучками и с риском, которому она подвергается.

Маэдо тихо засмеялся. Как бы бизнесмен не попал из огня да в полымя. Насколько он знает Терезу, той вполне по плечу отжать у мужика чемоданчик, благо его еще не унесли.

— Деньгами? — удивился господин Герт, на глазах превращаясь обратно в терпилу. — О, простите. Я думал, вы замужем.

— Я замужем! — недовольно подтвердила