Небесное Око - Дэвид Кек

— Полагаю, турнир начался, — сказал Гермунд и, семеня кривыми ногами, пошел на свет.

Когда они прибежали к лагерю, там уже никого не было. С небес нисходило яркое сияние полной луны, очерченной шелковистыми облаками. Чужая луна на чужом небе. Палатки стояли всеми покинутые, а силуэты стражников на башнях были единственными, кто оживлял картину, представшую перед Дьюрандом и скальдом.

— Царица Небесная, я же только что здесь был.

— Должно быть, турнир уже начался.

— В темноте?

— Думаю, нам сюда, — скальд направился в сторону колодца. Дьюранду ничего не оставалось, как последовать за ним.

Когда они вышли на прогалину, перед ними словно предстала картина из легенд.

Одетые в прекрасные наряды, сверкающие в серебристом, словно сверхъестественном, свете луны, Властительница и ее свита стояли на гребне полого склона холма, спускающегося к деревне. Дьюранд и Гермунд притаились в дюжине ярдов от женщин. Властительница держала что-то в руках, вроде бы букет цветов, но из-за большого расстояния сказать наверняка было нельзя.

Чуть ниже, выстроившись в два ряда, протянувшиеся от белоснежных стен замка до деревенских полей, стояли в молчании рыцари, оруженосцы и конюхи. Мужчины были в полном снаряжении: доспехах, кожаных куртках. Рыцари на согнутых руках держали шлемы, богато украшенные пышными плюмажами. Металл тускло блестел в свете луны.

— Когда они успели подготовиться? — недоумевал Дьюранд, — Я же таскал бочки совсем недолго.

— Пошли, — прошептал Гермунд. — Вон он, Ламорик, слева. Мы обойдем сзади.

Они принялись спускаться по склону. Наконец Дьюранд приметил венчик седых волос Конзара.

— Сюда, — прошептал Дьюранд. Теперь уже он показывал дорогу. Вместе со скальдом они пристроились сзади отряда Ламорика. Молодой лорд стоял, надев на голову красный шлем, скрывавший его лицо. Все с восхищением взирали на Властительницу и ее свиту. Дьюранд кинул взгляд на Гермунда и принялся протискиваться вперед, желая все увидеть сам.

Как только он оказался в первом ряду, Властительница и окружавшие ее девушки подняли глаза, но устремили их не на Дьюранда, а к вспаханным деревенским полям, расположенным внизу склона. У дальнего края поля, словно у берега озера, наполненного черными водами, в молчании собралась толпа крестьян. Как только на них опустился взгляд Властительницы, от толпы крестьян отделился старик, который направился через поле к замку. Несмотря на то, что его ноги ступали по влажной распаханной земле, старик шел бодро, удивительно ловко удерживая равновесие. Он ни разу не поскользнулся.

Сосредоточив все внимание на старике, Дьюранд совсем забыл о Властительнице и ее спутницах. Они тронулись с места и принялись спускаться по склону холма. Когда женщины проходили мимо него, прекрасные и недоступные в своей красоте, Дьюранд вытянулся в струнку.

Гермунд покачал головой.

У самого края поля Властительница со свитой и одинокая фигурка старика встретились. Крестьянин потянулся к Властительнице, и прекрасная женщина, склонившись, протянула ему букет. Дьюранд неожиданно понял, что в руках у Властительницы были вовсе не цветы, а сноп пшеничных колосьев, посеребренных светом луны. Старик с достоинством принял скоп колосьев, нежно, словно спящего ребенка прижав его груди.

— Дева Весны, — прошептал Гермунд. — Похоже, властительница Боуэра без ума от древних обрядов. Полная луна. Ритуал, посвященный сбору урожая. Последнее зерно. Это же культ Девы Весны. Как будто сейчас месяц жатвы.

Шепот скальда был единственным голосом, раздававшимся в тишине. Дьюранд не смел проронить ни звука.

Крестьяне на противоположном краю поля опустились на колени. По спине Дьюранда пробежал холодок. Все замерло. Только девять женщин шли вдоль поля, плавно и неспешно, словно они плыли над вспаханной землей.

— Дева Весны почти ровесница тех ребят, что ты повстречал в терновнике, — голос скальда в гробовой тишине звучал дико, казался святотатством. — Все живое умирало. Сын Зари и Властитель Преисподней решили погубить все живое. Щупальца хлада опутали мир, и Око Небес померкло. И тогда пришла Мать. Она поместила на небосвод луну, заставила вновь вращаться замершее колесо жизни, разделила человеческий род на мужчин и женщин. Но остался страх. То, что она сотворила, оказалось недостаточным. Мир продолжал погружаться во тьму и холод, где пребывал бы до скончания времен.

— Гермунд, — прошептал Дьюранд.

Скальд нахмурился, но все же продолжил:

— Дева Весны была первой женщиной, пришедшей в наш мир. Или одной из первых. Она скорбела о тех живых существах, что сгинули, не дождавшись ее. Она рыдала, и все живое слышало ее плач.

Дьюранду показалось, что он понимает, отчего обряд, который разворачивался перед ними, проходил в молчании. Тишина была данью памяти тому плачу.

Деревенский глава поклонился Властительнице, и она кивнула ему в ответ. Жилистые пальцы с нежностью погладили колосья, лежавшие на сгибе руки, и зачерпнули пригоршню зерен. Старик нагнулся и широким жестом швырнул первые семена озимых на распаханное поле. Сев начался.

Дьюранд заметил, что некоторые из рыцарей зажмурили глаза. Крестьянин шел вдоль поля, методично разбрасывая зерна, и наконец, когда он дошел до его края, от снопа колосьев в его руках ничего не осталось. Он повернулся к Властительнице, которая медленно кивнула, после чего вместе со свитой отправилась назад в сторону замка. Процессия в молчании прошла мимо выстроившихся в ряд вооруженных мужчин.

Гермунд качал головой, глядя, как женщины одна за другой исчезают во мраке распахнутого зева замковых врат:

— Месяц жатвы. Полная луна, входящая в новую фазу. Неудивительно, что Повелители выбрали именно этот день.

Ровные ряды рыцарей распались. Конзар, явно не желая ступать на тропу, по которой только что прошла Властительница со свитой, окинул отряд взглядом.

— Все как и прежде, — проговорил он. Его ледяной взгляд сначала упал на Дьюранда, потом на Гермунда.

— Он пришел из леса, — пояснил Дьюранд.

— Меня зовут Гермунд. Я скальд.

Эти слова, казалось, развеселили Конзара.

— Ну что ж, тогда тебе придется спеть обо мне песню.

Скальд озадаченно посмотрел на капитана, моргнул и с неожиданным беспокойством произнес:

— Да, конечно, я припоминаю эту балладу.

Дьюранд про себя отметил, что Гермунда надо будет хорошенько обо всем расспросить. Судя по всему, скальд знал о какой-то тайне Конзара.

Капитан кивнул и, повернувшись к ним спиной, обратился к отряду Ламорика.

— Напоминаю всем, — прозвучал уставший голос Конзара, — всем, если кто забыл, и на заметку каждому, кто не знал. Тем, кто завтра выйдет биться на ристалище, спать запрещается. Так здесь заведено.