Золотой гроб - Николай Пряничников

Но, 'Все подвергай сомнению!' — говаривали умные греки. И я интуитивно понимал, что дело здесь не в советской милиции, — защитнице и матери родной, на которую мы уповаем. Скорее, милицейская машина была просто средством передвижения и привезла она не друзей.

— Джон! — раздался хрипловатый голос от машины. К костру от УАЗика направлялся высокий худой мужчина в очках. Его лицо напоминало первую, неудачную работу скульптора — самоучки, который страдал приступами абстракционизма. Самое заметное в его лике был тяжелый квадратный подбородок и глубоко посаженные глаза. Все остальное было размыто и испещрено ранними морщинами. Мне подумалось, что если он когда — нибудь надумает участвовать в любительских спектаклях, то роль Квазимоды ему обеспечена. В голосе Квазимоды звучали командные нотки.

— Забирай все и отвези в деревню, — сказал он сидящему на бревне парню в солнцезащитных очках. — Там это передашь Николаю, а сам захвати пару ломов и возвращайся сюда. И быстро. Через два часа приедет Палыч с ребятами, чтобы к этому времени ты был здесь.

После его тирады сомнения у меня пропали. Это и есть хлопцы Палыча, про которых нам говорил Саня…

Парень с готовность встал, подошел к палатке, где на земле стопкой стояли, добытые нами смертельной опасностью иконы. Он взял находившийся рядом рюкзак и стал запихивать иконы туда.

— Осторожнее, дубина! — повысил голос очкарик. — Возьми ветошь и обмотай каждую икону. Каж — ду — ю! — многозначительно повторил он — и, побыстрее. А вы! — очкастый, обратился к остальным парням — берите лопаты и продолжайте копать! Вернее так, (он вскидывал пальцы) вы трое копать, а ты, Серый, бери веревки и спускайся к пушкам. Приготовь их к подъему. Ты, Тимоха, — он обратился к крепкому молодому человеку с инфантильным лицом — замени Егорыча, будешь сторожить этих (Санек неопределенно махнул рукой в сторону леса). Давайте, давайте, братва, не будем терять время.

— А нужны ли кому эти железки, Санек? — прогундосил Серый, обращаясь к Саньку. Серый был низкорослый брюнет с короткими волосами и сломанным носом. Его правую щеку от виска до подбородка украшал коричневый шрам. Оттого, если смотреть на его профиль с одной стороны, несмотря на крючковатый нос, он выглядел даже симпатягой. Зато, с другой стороны, — с Серого можно было рисовать профили античных дьяволов во плоти.

Ты же сам говорил, что мы здесь золото должны искать?! — с надеждой в голосе добавил Серый.

Он гундосил так, что если бы я не знал, что все происходящее действительно и реально, то мог бы принять голос бандита за фрагмент спектакля из театра абсурда. Это может представить каждый, если человеку зажать нос и заставить громко кричать 'Караул! Едет грека через реку..' с выдохом через нос.

— Золото — усмехнулся Санек. О каком золоте речь? Я уверен, что ты сейчас думаешь о бутылке пива?! Впрочем, когда справишься с работой, я лично подарю тебе старинную пушку. Будешь с ней ездить по базару и тормошить своих торговцев. — Выполняй, что тебе говорят, гундос, — повысил он голос. — Все остальное — не твое дело.

Еле заметное подергивание тонких губ Санька в правой части рта, с известной долей воображения, можно было расценить, как ироническую улыбку.

Произнеся это, Санек поправил ремни на плечах, которые я сначала принял за подтяжки. Справа под мышкой я увидел кобуру пистолета.

Парни встали. Один пошел к машине и стал переносить инструмент, который называют шанцевым. Джон извлек из машины разноцветные тряпки, в них он должен был облачить, найденные нами раритеты.

— Осторожный, однако, этот Санек — подумал я. — Наверняка этим иконам сейчас цены нет, поэтому столько беспокойства о их сохранности. Я отчетливо понимал, что с нашими ребятами что — то произошло, если Санек кого — то уже охраняет? Кроме нас на территории монастыря больше никого не было, во всяком случае, до того момента, пока меня не захлопнула ловушка обрушившегося свода. В бинокль я попытался более внимательно разглядеть поляну и окрестности, но мешали кусты и трава. Моя задача — разыскать ребят, чтобы всем вместе благополучно покинуть это гиблое место. А при Возможности, захватить найденные сокровища. Но, где наших ребят могут охранять?

Я всматривался в группу молодых людей, занявших наше законное на берегу место. Одежда их была летняя и ничего не говорила о профессии. Лица тоже не выдавали какой то особенности. Такими лицами заполнена вся Россия, часто скуластыми и не очень осмысленными по случаю национального запоя. В душе я вздохнул, понимая, что и сам часть этого же общества.

— Джон сейчас уложит иконы в рюкзак и поедет в какую — то деревню? Ранее, я видел только одну, — чуть приметную дорогу, уходившую с территории монастыря в чащу, а значит, Джон поедет по этой единственной дороге? При этой мысли, я ужом развернулся и пополз в лес.

Достигнув дубравы, сначала осторожно пошел, а потом, что есть силы, побежал параллельно лесной дороге от монастыря. Пробежав с полкилометра, я вышел на нее. Вокруг был густой лес, дорога чуть заметной змейкой извивалась среди сосен. Вероятно, по ней ездили не часто, поскольку, между колеями выросли двух метровые березки и кусты орешника, согнутые в сторону реки. Это еще раз подтверждало мою мысль, что хлопцы въезжали на территорию монастыря именно по этому пути.

Сейчас мне во что бы то ни стало, необходимо было тормознуть Джона, чтобы выпытать у него подробности о наших ребятах. Но как это сделать? Можно встать на дороге и пригрозить водителю пистолетом, но, где гарантия, что он не поддаст газу и не скроется? Свалить дерево? Но в этом случае, Джон может что — то заподозрить и протаранить его, тем более что я свои ножом cмогe нарубить и накидать на колею только мелкие деревья.

Я продолжал обследовать дорогу, заодно размышляя, что, наверное, не напрасно этим путем не используются разные дачники и туристы?! В летнее время каждый уединенный уголок Керженца — был лакомым кусочком для отдыхающих и для диких рыбаков. В подтверждение моих слов, я почти сразу обнаружил, что дорога пошла под уклон и следовала через небольшое болотце, из которого вытекал ручей. На фоне старых, поросших травой следов автомобилей виднелась свежая, залитая водой, колея, прорезанная в торфянистой жиже колесами УАЗика. Конечно, здесь мог проехать только 'внедорожник'. С минуту на минуту должен был появиться Джон. Я нашел самое глубокое место в колее. Оно определилось по черной борозде между колеями, которую машина процарапала редуктором.

Где ножом, а где руками, я выкопал в колее двадцати или тридцати сантиметровую яму, которую сразу же залило водой. В противоположной колее я начал делать то же самое, но докопать не успел. Послышался приближающийся шум мотора, я отбежал метров на двадцать вперед по пути следования машины, и спрятался за пышным, зеленым кустом. Расчет был такой, что если УАЗ все — таки преодолеет канаву, то мне придется стрелять по колесам. Конечно, были опасения, что выстрелы в утренней тишине могли услышать в лагере и направить Джону помощь, но другого выхода я не видел.