Радио молчание - Элис Осман

– Я схожу, – без колебаний сказала Кэрис и направилась к стойке, за которой сидел пожилой мужчина. Перекинувшись с ним парой слов, она вернулась к нам, чтобы мрачно объявить: – Ему нельзя сообщать посторонним информацию о студентах.

Дэниел раздосадованно застонал.

– Может, тогда спросим кого-нибудь еще? – настала очередь Рейн подавать идеи. – Уверена, его здесь многие знают.

Кэрис кивнула.

– А если нет? Если Аледа никто не знает? – Я уже предполагала худшее.

Рейн собиралась что-то возразить, когда со стороны лестницы послышался незнакомый голос:

– Простите, что вмешиваюсь, но… вы сказали «Алед»?

Мы одновременно повернулись и уставились на парня в футболке университетской сборной по гребле.

– Да, – кивнула я.

– Вы его друзья из дома?

– Да, я его сестра, – ответила Кэрис таким тоном, словно была лет на десять старше нас.

– Слава богу, – выдохнул студент.

– Почему «слава богу»? – нервно спросил Дэниел.

– Да просто он странно ведет себя в последнее время. Я живу в комнате напротив, и он… Ну, для начала, он почти не выходит. И в столовой я его давно не видел. Ну и еще много чего.

– А где он живет? – Голос Кэрис звенел от напряжения.

Студент объяснил нам, в какую сторону идти.

– Я так рад, что вы приехали, – сказал он напоследок. – Я уже начал думать, что у Аледа нет друзей.

Мы решили, что к Аледу пойду я. Меня это полностью устроило. Кажется, я целую вечность блуждала по коридорам с голубыми коврами, облупленными кремовыми стенами и блестящими дверями, прежде чем нашла нужную комнату – и постучалась.

– Привет?

Мне никто не ответил, и я постучалась еще раз.

– Алед?

Снова тишина.

Подергала ручку – дверь оказалась незаперта. Шторы на окне были плотно задернуты, и я щелкнула выключателем.

В крохотную – даже меньше моей спальни, хотя чего еще ждать от университетского общежития? – комнату втиснули кровать, облезлый шкаф и обшарпанный стол, оставив свободными пару квадратных метров. Сквозь тонкие занавески проникал свет уличных фонарей.

Меня поразил царивший вокруг беспорядок. Алед, конечно, не был поборником идеальной чистоты, но чтобы он дошел до такого?.. Одежда неопрятной кучей громоздилась на столе, свисала со стула и ровным слоем устилала пол. Шкаф был практически пуст, а неубранная кровать выглядела так, словно белье не меняли несколько месяцев. На тумбочке возле нее выстроились двенадцать пустых бутылок из-под воды, рядом с ними стоял включенный ноутбук. Чистыми в комнате были только стены. Алед не повесил ни одного плаката, ни одной картины – от мятно-зеленой штукатурки так и веяло унынием. По комнате гулял сквозняк – он оставил окно открытым.

На столе пестрели бумажки, скомканные билеты, листовки, упаковки от еды и грязные банки из-под газировки. Я взяла наугад какой-то листок. На нем было всего несколько строк:

Остаток страницы покрывали какие-то загогулины.

Я продолжила копаться в бумажках, хотя сама толком не понимала, что ищу. Мне то и дело попадались конспекты лекций, состоявшие из двух-трех строчек. Еще среди мусора нашлось несколько писем от университета с напоминанием, что Алед должен заново подать заявку, если хочет в следующем году получать стипендию.

Потом я наткнулась на записку. Как оказалось – первую из множества.

Следующая записка буквально кричала:

Ей вторила еще одна:

И еще. И еще. Всего я нашла на столе девятнадцать записок. Сначала они повергли меня в шок – я не понимала, откуда они взялись. А потом вспомнила, как осенью кто-то опубликовал фотографию Аледа возле колледжа. Всем этим людям нужно было лишь написать на конверте его имя и адрес университета – и полные желчи и ненависти послания доставили Аледу прямо в руки.

Кроме них мне попалось письмо с логотипом ютьюба – и кучей других незнакомых логотипов. Я быстро пробежала глазами по строчкам.

Уважаемый мистер Ласт,

Поскольку вы не отвечали на электронные письма, мы решили отправить вам письмо обычной почтой. Надеемся, вы не будете возражать. Компания Live! Video приглашает вас принять участие в нашем летнем конвенте в Лондоне. За последний год ваш канал «Город Юниверс» стал очень популярным, и мы предлагаем вам записать эпизод вживую. Мы никогда не организовывали подобное для сторителлинг-каналов, подобных вашему, и для нас будет честью, если вы согласитесь стать первым.

Еще несколько писем с теми же логотипами недвусмысленно намекали, что все они остались без ответа. Мне вдруг стало очень грустно.

Под кучей бумажек я обнаружила выключенный телефон Аледа. К счастью, я знала его пароль. Когда телефон включился, ему разом пришло восемь новых сообщений. В основном – от меня, причем самые ранние я отправляла в начале января.

А значит, он не включал телефон почти два месяца.

– Какого хрена? – раздался голос за моей спиной.

Я резко обернулась: на пороге комнаты стоял Алед. На нем были белая футболка с грустным компьютером и рваные голубые джинсы. За то время, что мы не виделись, волосы у Аледа отросли ниже плеч и приобрели невнятный серо-зеленый оттенок. Такое бывает, когда постоянно красишься в разные цвета, а потом забрасываешь это дело. В руке он держал зубную щетку и пасту.

Но прежде всего мне бросилось в глаза, как сильно он похудел с нашей последней встречи. Щеки пропали, под глазами залегли круги, а футболка болталась на нем, как мешок.

Алед смотрел на меня, раскрыв рот от изумления. Он хотел еще что-то сказать, но вместо этого сорвался с места – и убежал.

Слушай

Я кинулась за ним, мы вместе выскочили из здания, но потом я потеряла его из виду. Было темно и холодно, Алед наверняка мгновенно заледенел в своей тонкой футболке и дырявых джинсах. Я вытащила из кармана телефон, но Алед не ответил – и я вспомнила, что его мобильный все еще лежит на столе в комнате, там же, где и последние несколько недель.

Я не представляла, что делать. Ждать его в надежде, что он вернется? А вдруг он натворит глупостей и навредит себе? Алед явно был не в ладах с головой.

Я покосилась на двери колледжа. Нет, я не могу бросить его одного.

Я направилась к центру кампуса. На площади толпились студенты в свитерах и пальто. Они смеялись, болтали и явно наслаждались жизнью. Я сразу заметила Аледа – он ярко выделялся на их фоне.

Едва завидев меня, он снова бросился наутек.

Но почему? Неужели так сильно не хотел со мной общаться?

Я последовала за ним вниз по лестнице, метнулась за угол и пробежала по мосту – как раз вовремя, чтобы заметить, как он сворачивает в переулок. Я наконец поняла, куда он бежит.

Алед решил спрятаться от меня в ночном клубе.

Из приоткрытой двери рвалась музыка. Очереди не было, но я видела, что внутри яблоку негде упасть.

– Все в порядке? – спросил меня охранник с сильным ньюкаслским акцентом. – Документы есть?

– Э-э… – замялась я. Поскольку я не водила машину, прав у меня не было, а взять с собой паспорт я не подумала. – Нет, просто…

– В таком случае я не могу тебя пропустить.

Я скривилась. Ссориться с лысым уроженцем Ньюкасла ростом под два метра явно было не лучшей идеей. Но, кажется, у меня не было выбора.