Хорошие девочки получают все - Алисия Холлидей

Оглядываюсь, рассматривая трибуны, и поражаюсь; они заполнены. Не могу поверить, что люди действительно платят деньги за то, чтобы посмотреть, как огромные грузовики давят легковые автомобили. Неужели большинство мужчин не проходят этот этап развития в возрасте пяти лет, играя в машинки? А здесь к тому же немало женщин, и похоже, многие пришли сюда добровольно.

Ужасно, не правда ли?

– Проклятие! Мы пропустили гаражную вечеринку – Бадди досадливо качает головой, не отпуская мою руку.

– Что пропустили?

– Гаражную вечеринку. Это один из лучших моментов! Когда идешь за сцену – прямо в логово зверя, – фотографируешься с водителями, берешь автографы и все такое. – Он ухмыляется. – Хотя ничего страшного. Я знаю одного парня из экипажа «Могильщика». Потусуемся с ними в конце.

– Круто, – бормочу я.

«Логово зверя»? По-моему, кое-кто слишком часто смотрит телевизор.

Несмотря на мое очевидное недовольство самой идеей просмотра шоу с участием грузовиков-монстров, Бадди тащит меня вниз, чтобы сесть почти на уровне пола. В случае с фигурным катанием это было бы классно, а когда грузовик высотой в одиннадцать футов обдает тебя струей выхлопных газов – не очень.

Я с ужасом смотрю самое причудливое зрелище, которое когда-либо имела возможность наблюдать. Пять или шесть громадных – поистине как монстры – грузовиков с грохотом проносятся по арене, и она покрывается грязью. Около дюжины легковых автомобилей, такого вида, будто их уволокли с ближайшей свалки, выставлены в ряд. С одной стороны, где два чудовища разогревают двигатели, расположены надписи и финишная черта.

Скорее, наверное, водители разогревают двигатели, но я не уверена в этом. Может, это, как в плохих фильмах, сбесившиеся грузовики, которые захватили власть и ездят сами по себе, заставляя слабеньких людишек влачить жалкое существование, качая для них бензин.

А может, мне нужно чаще выходить в свет?

– Знаешь, что самое интересное? – Ну хоть у кого-то происходящее вызывает воодушевление.

Лицо Бадди светится, как у Лорен во время занятий балетом.

Кстати о Лорен: нужно позвонить ей на выходных, сказать «привет» и напомнить о занятиях дома. На неделе я скучала по ней. Очень хотелось бы вспомнить, кого же она мне все-таки напоминает…

– Эй! Земля вызывает Кирби! Ты меня слышишь? – Бадди кричит примерно в шести дюймах от моего уха, но я все равно с трудом разбираю его слова.

Грохот невероятный. Мои барабанные перепонки готовы в любой миг разорваться.

Я зажимаю руками уши, киваю и кричу в ответ:

– Да, слышу, но сама удивляюсь как! Может, передвинемся на несколько рядов назад? А лучше – на несколько десятков. Уши не выдерживают. Кстати, разве не опасно сидеть так близко?

– Не-а, здесь интереснее. И совсем не опасно. В послед нее время травм стало гораздо меньше. Теперь на каждом грузовике есть ДВЗ – дистанционный выключатель зажигания, срабатывает в случае аварии. И вообще, я слышал только о двух смертельных случаях, но это было давным-давно, еще на соревнованиях тягачей. – Широкая улыбка сияет на его лице, немного подпорченном огромным комком грязи, долетевшим с арены. – Видишь? Мы прямо в центре событий, – заявляет этот идиот.

Нет, я не намерена здесь оставаться.

– Бадди! Если мы прямо сейчас не перейдем в другое место, я вызываю такси и еду домой. Понятно?

Он хмурится, но в конце концов угрюмо кивает, и мы пересаживаемся подальше, где мне хотя бы не грозит опасность остаться без глаза. Тут даже частично возвращается слух, хотя звон в ушах, наверное, не пройдет неделю, а то и две.

Ну что ж, сама напросилась. Раз уж попала сюда, нужно хотя бы постараться получить удовольствие. Беру Бадди под руку и наклоняюсь к нему:

– А что тебе здесь нравится больше всего?

Он полностью захвачен действом, происходящим на стадионе внизу. У всех грузовиков на дверях причудливые надписи с названиями. По-видимому, «Могильщик», «Разрушитель» и «Хищник» выступают против «Бандита», «Мстителя» и «Голубого Грома».

Красивые названия, явственно свидетельствующие о попытке психологической компенсации маленького размера кое-чего…

Бадди смотрит на меня, немного ошалев от передозировки тестостерона:

– А? А, ну да. Больше всего мне нравится си деть рядом с горячей цыпочкой вроде тебя. А когда они включали этот стробоскопический свет вокруг трибун, я видел твои соски сквозь блузку. Ой, смотри – это же «Безумный Бык»! Обожаю эту машину!

Подняв от колен голову, встаю и машу Бадди рукой, показывая в сторону лестницы и жестами изображая что-то вроде «Я иду в комнату для горячих цыпочек». Во всяком случае, надеюсь, что именно так он истолкует мою пантомиму.

Затем бросаюсь вверх по ступенькам, избегая столкновения с огромным мужиком, несущим картонный поднос с пивом, хот-догами и лепешками, и, едва достигнув двери вестибюля, раскрываю телефон:

– Дайте номер службы такси Такомы. Срочно.

По моим расчетам, я буду дома прежде, чем Бадди заметит мое отсутствие.

29

Кирби

Chiami la polizia! (Вызовите полицию!)

Дом, милый дом. Последний раз я так смывалась от кавалера еще в колледже, когда один футболист из команды университета Вашингтона пытался заставить меня ловить ртом суспензорий. Поверьте – существуют вещи, которые я ни за что на свете не возьму в рот.

Жадно откусываю очередной кусок черничного пирожного. Звон в ушах не прекращался еще почти час, и пришлось три раза наносить шампунь, чтобы смыть с волос запах выхлопного газа. Одежда лежит в полиэтиленовом пакете у двери, ожидая химчистки.

Содрогаюсь при воспоминании о Бадди и его словах о том, что ему больше всего понравилось. Наверное, стоит сжечь блузку, через которую при стробоскопическом освещении видны соски, чтобы никогда больше не вспоминать этот вечер. Все, хватит с меня этих глупостей! Позвоню Райану и отменю встречу.

Я хороший человек. Да, это так. И мне не требуются оценки посторонних, особенно идиотов, посещающих клуб знакомств. Если бы количество здравого смысла во мне перевешивало количество гордости, я бы давно поняла это.

Испытываю какое-то странное, муторное ощущение, размышляя, что же я так усердно стремилась доказать, а главное – кому. Внезапно на ум пришли слова доктора Уоллеса, сказанные на последнем сеансе: «Кирби, нет необходимости стараться, пытаясь доказать что-то своему отцу: он умер».

В тот момент его слова казались очень суровыми – суровыми и равнодушными. Но теперь я начинаю понимать, что он прав. Папа не продолжал бы довлеть над моей жизнью, если бы я не стремилась постоянно что-то доказывать. Не важно – ему или себе.