Враги по разуму - Владимир Ильин

«Ну вот, а ты боялся», – подумал Гал. Он почувствовал, как уходит напряжение из скованных судорогой страха мышц. Даже особисты с их возможностями не могут поставить своих людей на каждом углу!..

Он прошел в сквер, опустился на скамью рядом со стариком, вытянул ноги и с удовольствием подставил лицо солнечным лучам. Хорошо…

– Не жарко вам в пиджаке, молодой человек? – услышал он дребезжащий старческий голос и приоткрыл глаза. – Погода-то какая стоит!

Старик смотрел на него, смешно приподняв седые брови.

– Да, погода, отец, что надо, – согласился Гал. – Только я после болезни, воспаление легких подхватил… Поэтому надо быть осторожным. Жар костей не ломит…

– Воспаление легких – дело серьезное, – кивнул старик. – Я-то вот тоже… На старости лет расхворался… И вот что интересно: казалось бы, хватит бояться старухи с косой, пожил вволю, не хуже других, а то и получше, чем некоторые, а поди ж ты, как болезнь привяжется – так страшно становится. Неужто, думаю, конец пришел? Неужто оттоптал свое на этой грешной земле?..

Гала будто какая-то муха укусила.

– Слушай, отец, – он даже выпрямился от волнения. – Значит, жить хочется?

– Хочется, ой как хочется, – закивал старик. – Вам-то, молодым, этого не понять. Не дорожат люди своей жизнью, покуда молоды, наоборот, стремятся побыстрее прикончить ее: спиртным опять же злоупотребляют, табаком, а то и похлеще – травку всякую пакостную покуривают или психотропами колются!.. Такова уж натура человеческая: никто не думает о бренности существования, все думают, что вечно будут жить…

– Ну а вот ты, отец, – сказал Гал, с любопытством наблюдая за реакцией старика, – если б тебе предложили вечно жить, ты согласился бы?

– Эхе-хе, молодой человек, – вздохнул старик. – Кто ж мне такое предложит? Господь Бог, что ли?

– Да нет, я так, теоретически, – настаивал Гал. – Предположим, была бы у тебя возможность получить в свое распоряжение вечность, согласился бы?..

Старик грустно покачал седой головой, будто сетуя на наивность своего собеседника, задающего такие дурацкие вопросы.

– Вечность? – переспросил он. – Если б в молодости дело было, я бы еще подумал, а сейчас – вряд ли, на кой она мне сдалась, вечность? Каждый свой срок должен знать, потому как ничто в мире не вечно… А вот годков десять еще бы пожить – это можно, это мы с полным удовольствием!..

Старик еще что-то говорил, но Гал его уже не слушал. Он снова откинулся на спинку скамьи и прикрыл глаза.

Вот тебе и ответ, подумал он. Только вот интересно узнать: большинство людей думает так же, как этот старик, или иначе? А какая, собственно, разница? Думать-то может всякий как угодно, пока его не коснулось, а когда это произойдет, окончательно и бесповоротно, и когда поздно будет что-либо менять – вот тут-то и проклянет человек и себя самого, и того, кто уготовил ему такую страшную участь!..

Гал вздрогнул и открыл глаза. Что-то переменилось в окружающем мире, он это кожей чувствовал.

Сверху, с голубого безоблачного неба, на площадь, как коршун, нацелившийся на цыпленка, бесшумно падал флайджер. У самого асфальта он окутался дымом и пламенем тормозных турбин, а когда дым унесло в сторону, Гал увидел, как из люков выпрыгивают люди в серых бронекомбинезонах и с лучевыми карабинами в руках.

Гал вскочил на ноги, еще не осознавая, что это именно к нему бегут спецназовцы. И вдруг почувствовал, что в спину ему упирается что-то тупое и твердое. Он осторожно повернул голову. Сзади стоял старик. В одной руке у него был древний крупнокалиберный «магнум», ствол которого и упирался в спину Светову, а другой что-то искал в своем кармане.

– Стой смирно, голуба, – приказал старик таким тоном, будто разговаривал с малым ребенком. – Руки отведи за спину, не то больно сделаю: пульки-то у меня особые, которые сами в цель попадают…

Гал завел руки за спину, чувствуя, как учащается Дыхание. Он знал: когда частота пульса достигнет ста пятидесяти ударов в минуту, в голове включится ускоритель (который он почему-то называл «замедлителем»).

– Что ж ты делаешь, отец? – сказал он укоризненно. – Они же убьют меня!

– Будешь хорошо себя вести – не убьют, – успокоил его старик. – Поверь мне, сам в этой системе до пенсии работал…

Гал скосил глаза и увидел – старик искал в своем кармане наручники. Наденет сейчас – и все, никуда уже не денешься… Значит, медлить нельзя.

Один из бегущих спецназовцев вскинул гранато-пистолет. Из ствола вырвалась вспышка, и совсем рядом со скамьей рвануло так, что заложило уши. Ударной волной пошатнуло и Гала, и старика, и давление в спину на мгновение ослабло. Этим-то мгновением Гал и воспользовался.

Он сделал шаг в сторону, одновременно отбивая левой рукой ствол «магнума». И тотчас же правой захватил кисть старика, положив руку с пистолетом на свое правое плечо. Сначала Гал хотел сломать руку бдительному пенсионеру; для этого достаточно было бы одного сильного рывка сверху вниз, но потом ему в голову пришла другая идея. Он чуть повернул руку старика влево, и ствол «магнума» оказался на одной прицельной линии со флайджером. Оставалось лишь взять пальцы старика в «замок» и сжать их.

Старик взвыл от боли, когда палец его надавил на курок. Раздался грохот, из ствола «магнума» вырвалось пламя. Старик не врал, пули у него действительно были самонаводящиеся.

Флайджер вспыхнул, и его пылающие обломки разлетелись по всей площади, выбивая зеркальные витрины магазинов и баров. Немногих прохожих, которые еще не успели сами упасть на асфальт, сбила взрывная волна.

Гал отшвырнул от себя старика и прыгнул в сторону. И правильно сделал: в том месте, где он только что стоял, пронеслась багровая трасса лазерного луча, сбривающая верхушки кустов. В конце ее траектории оказался припаркованный на стоянке турбокар, и площадь снова потряс взрыв.

Гал ринулся к той улочке, из которой вышел полчаса назад, но оттуда на площадь вылетел глиссер на воздушной подушке. Он встал поперек дороги, и из его распахнутой дверцы выскочили вооруженные люди.

Путь к дому был отрезан.

Гал бросился влево, но увидел, что уже все улицы, выходившие на площадь, перекрыты турбокарами и людьми в бронекомбинезонах.

Оставался один-единственный путь к бегству: станция подземки, и Гал, задыхаясь, бросился туда.

И тут наконец-то включилось «замедление», и восприятие сразу стало таким, какое бывает под водой, на большой глубине. Силуэты людей в комбинезонах сделались смазанными и нечеткими, и двигались они так, как будто никуда не торопились. Поэтому Гал и успел добежать до спуска в подземный вестибюль.