Выдумщики - Ольга Ананьева

Конечно, выдумщики могли сейчас позвать на помощь волшебников и посоветоваться, что им делать. Но почему-то медлили.

Марианна подошла к Коле и серьезно посмотрела на него.

– Коля, – четко и решительно произнесла она. – Мне кажется, Литтлам можешь помочь только ты. Лариса, дай Коле звезду.

Коля так удивился уверенному тону обычно робкой подруги, что несколько секунд молча смотрел на нее. Мальчик не заметил, как Лариса сунула ему в ладонь картонную фигурку. Он потрогал пальцами острые углы звезды, и блестки посыпались на его пальцы.

Коля задумчиво прошел по коридору, минуя волшебников у ванной. В это время Карлош как раз шептал: «На счет „три“ тащим его за ноги!» – видимо, у Феладиума возникли некоторые проблемы при пользовании волшебным лифтом. Наконец, Коля остановился.

– Коля, иди, – негромко произнес Моросик. – Друг, я думаю, у тебя может получиться.

– Не бойся, – добавила Лариса. – Ты очень смелый.

– Мы с тобой, – сказала Марианна. – Всегда будем рядом.

– Спасибо, – сжав звезду в руках, Коля шагнул в комнату Шарлотты.

На самом деле ему хотелось в этот момент сказать своим друзьям гораздо больше, чем просто «спасибо», но почему-то он не смог. Вместо этого мальчик опустился на корточки в спальне и еще раз посмотрел на звезду в своей руке. Даже не оборачиваясь, он чувствовал, что его друзья притихли на пороге.

«Как мне тебе помочь, Шарлотта Литтл?» – мысленно спросил Коля.

Он вдруг подумал, что этот кусочек картона в руке может и вовсе не превратиться в волшебную звезду. Что будет тогда? Коля так хорошо представил это, что ощутил, как по спине пробежали мурашки, а сердце начало биться все сильнее.

«Тыдыщ-тыдыщ-тыдыщ», – волновалось оно в груди.

«Ладно, – сказал себе Коля. – Все равно волнением делу не поможешь. Надеюсь, у этой звезды достаточно сил для того, чтобы зажечься сразу для нескольких человек».

Привыкший успокаивать себя при помощи юмора, мальчик хотел мысленно придумать себе какой-нибудь смешной комментарий по поводу происходящего, но шутки не шли в голову.

Момент настал. Тянуть уже больше нельзя было. Что же… Он попробует приложить максимум усилий, и будь что будет.

– К сожалению, тех, кто умер, вернуть нельзя, – сказал Коля звезде. – Даже при помощи волшебства. Но те мгновения, когда они были рядом с нами, у нас уже никто не отнимет.

Шарлотта пошевелилась во сне, и Коля стал говорить тише.

– Мы никогда больше не увидим тех, кто умер, и не можем до них дотронуться или их услышать. Но можем вспомнить все счастливые моменты, когда они были с нами, и снова почувствовать их тепло и любовь. Наверное, поэтому говорят, что любовь не умирает. Мы знаем, что если бы они сейчас были с нами, они бы нас так же любили, и поэтому их любовь остается с нами. И в каком бы мире сейчас ни был тот, кто умер, вряд ли он хотел бы, чтобы мы плакали. И чтобы мы были несчастны. Перед тем, как умер мой дедушка, он сказал: «Только не плачьте».

На секунду Коле показалось, что он ослеп – так ярко свет звезды озарил комнату. Все остальное, что он хотел сказать, он продолжал проговаривать про себя – думал об этой семье, о Саванне и Фиби, о Шарлотте, об их маме и о том, сколько им нужно понимания, сил и терпения. От яркого света звезды мальчик прикрыл глаза, уверенный, что когда откроет их, увидит, что все дети проснулись и изумленно смотрят на него и его друзей. Однако это оказалось не так – Литтлы по-прежнему спали. И только маленький щенок Нежданчик, вырвавшись из рук Марианны, с любопытством обнюхивал предметы в комнате.

– Ой! Нежданчик, вернись, – шепотом позвала Марианна. – Нежданчик, Нежданчик!

Коля хотел было подхватить малыша на руки, опасаясь, что тот залезет под кровать, откуда его уже трудно будет достать. Но щенок лизнул его руку, как будто с благодарностью уткнулся носом в ладонь и просидел так несколько мгновений. А потом, виляя хвостом, забрался на кровать Шарлотты. Там он, прижав от смущения уши, осторожно прилег между девочкой и стеной, осмотрелся и положил голову на лапы.

– Нежданчик нашел свой новый дом, – негромко сказал Коля друзьям. – Он сам выбрал себе хозяев, а раз так, то все должно быть хорошо.

– Коля, идем, – тихо позвала Лариса.

Коля кивнул и в последний раз осмотрел комнату. На цыпочках он подошел к кровати Шарлотты и потрепал за ушко щенка.

– Большой тебе удачи, – шепнул Коля. – И береги их.

Нежданчик снова лизнул его руку. До чего же умный пес!

Больше уже не оглядываясь, Коля поспешил за своими друзьями вниз по лестнице. Волшебников у ванной не было – видимо, они уже помогли сыщику выбраться из лифта и спустились вниз. Друзья поспешили к лестнице, и на бегу Коля заметил, что звезда в его руке оставляет за собой полоску света, которая гаснет не сразу, а лишь спустя несколько секунд. Это было удивительное зрелище.

Едва спустившись вниз, друзья замерли – на первом этаже было полно воспоминаний. Призрачные Литтлы, их родственники, друзья и даже умершие два года назад бабушка с дедушкой ходили туда-сюда и беседовали, занятые своими делами. Было тут и воспоминание о Бобби – призрачный пес весело резвился, прыгая за мячом. На выдумщиков никто из воспоминаний не обращал никакого внимания.

Моросик поправил очки и со знанием дела произнес:

– Видимо, мы так часто сегодня просматривали воспоминания, что случайно пробудили множество из них. Да и сама обстановка тому способствовала. Семейный дом. Он весь пропитан воспоминаниями.

– Дружище, всегда восхищаюсь твоим умом, – сказал ему Коля, и пока блондин смущенно и одновременно довольно краснел, посмотрел на остальных. – Бежим в гостиную. По-моему, я видел рождественские носки там.

Рождественские носки действительно были развешены в гостиной – они висели над тусклым камином, возле которого также стояло худое, бедно украшенное и очень печальное рождественское дерево. А рядом, на старом диванчике, друзей уже ждали их волшебники, пожилая фея, сыщик (почему-то мокрый), маленький эльфик, кот и рождественский эльф. Все они сидели молча в жуткой тесноте и не сводили глаз с прадедушки детей Литтл, который сидел в кресле-качалке и читал газету, будто вовсе и не умер десять лет назад.

– Коля, что происходит? – спросил Карлош со своей привычной жизнерадостной интонацией в голосе.

– Ничего особенного, – с видом эксперта сказал Моросик, будто бы сто раз уже сталкивался с таким явлением. – Просто пробудили воспоминания.

В этот момент к ним подошла призрачная прабабушка Литтлов, умершая девять лет назад – очень худенькая, с трясущимися от болезни Паркинсона руками. Она поставила