(не) Твоя (СИ) - Авонадив Анель

— Ну и третье, Алена, — перед глазами плывет, часто дышу, для меня очень чувствительны такие касания, — когда ты выводишь меня из себя, готовься к тому что трах у нас будет жесткий.

Его палец медленно растягивает стенки изнутри вызывая невероятные ощущения.

Я будто пьяная разлепляю веки.

В глазах Алана темнота похоти, которая утягивает за собой подобно бешеной воронке,

Во мне протест, все что он говорит полный бред, я хочу его послать куда подальше пока я еще могу думать. Сейчас это мой последний шанс оттолкнуть его … или..

Во мне протест, все что он говорит полный бред, я хочу его послать куда подальше. Это мой последний шанс сейчас… или… кажется я намеренно упускаю единственную возможность. Все потому, что его пальцы, растягивая изнутри, доставляют мне необъяснимое наслаждение. Когда мой мучитель трогает центр моего удовольствия, тормоза самообладания вовсю скрипят, а когда он добавляет второй палец, вталкивает его в меня до упора, пытаюсь протестовать:

— Мудак, ненавижу, — ору со всей дури, — убери свои руки, мне неприятно! — вру, не замечая как волны наслаждения накрывают мое сознание и буквально через секунды взрываюсь от переполняющих эмоций

— Давай… Алена, еще немного, — его губы рядом с моими, голос сиплый, — ты течешь от меня, тебе нравится быть моей…, я это вижу

— Я не твоя…, - не узнаю свой голос, потому что хриплю

Готова себя убить за то что мое тело так реагирует на этого дикаря. Я снова поддалась.

Я не должна ему позволять это делать.

Кусаю свои губы, мычу, когда он возобновляет движения одновременно потирая бугорок клитора.

Алан наглеет и ловит губами мои стоны, его язык таранит рот. Не выдерживая накала сокращаюсь вокруг его пальцев, сдавливая их плотным кольцом.

Его зык терзает мой рот так, словно это последний наш поцелуй в этой жизни, столько жадности в его движениях. Ощущение что пока он не насытиться не выпустит меня из своего плена.

Часто дышу, мелкая дрожь волнообразно течет по венам.

Господи, ну кто научил его так целоваться?

Легкие горят от нехватки кислорода, но даже угроза потери сознания не останавливает меня, я им наслаждаюсь. Трусь о его рубашку напряженными сосками.

Мотаю головой, почувствовал, что Алан вытаскивает пальцы, но буквально через мгновение вскрикиваю от новой острой вспышки. Он мягко сжимая клитор двигает пальцами вверх-вниз. Вверх-вниз!

И снова новая волна, накрывающая сильнее предыдущей вспышки, уносит на запредельную высоту. Пульс зашкаливает.

Собственный пошлый стоны кажутся чем-то нереальным и в пространстве кафельных стен чувствуется по особенному остро. Новые пульсации прошивают нижнюю часть живота, судорожно пытаюсь сжать бедра, не замечаю как сама трусь о пальцы Алана. Выгляжу пошло как никогда в жизни. Козлина довольно улыбается, а я никак не могу восстановить дыхание.

Не знаю смогу ли стоять на ногах, ощущение будто из меня выкачали всю энергию и забрали кислород. Его вкус до сих пор на моем языке. Возбуждение накрывает с головой огромной волной, оно как цунами уносит лишние мысли. Остается только безумный и животный голод.

Что это было!? Временное помутнение или наоборот прозрение? Почему так приятно? Как же я его ненавижу!

Мне хочется врезать ему со всей дури и одновременно хочется наброситься и целовать.

Отталкиваю его от себя.

Меня пугает вся эта ситуация, и пугает своей неоднозначностью. Алан напоминает бездну, это притягивает и пугает неизвестностью.

— Видишь, Алена я умею делать тебе приятно, — я совершенно точно попала в тиски его обаяния и они с каждой новой секундой сжимаются вокруг меня все плотнее.

Мои мышцы еще сокращаются, смотрю на него затравлено и молчу. Слюна наталкивается на ком в горле. Сглатываю. На его скулах выделяются желваки, грудь поднимается и опадает потому что он часто дышит. Его словечки возбуждают не меньше жадных поцелуев.

Его тело такое рельефное и большое. Я уже не говорю о ширинке на брюках которая топорщится так что у меня снова скручивает живот. Имея такие размеры надо предупреждать! Даже если это секс по телефону!

Мне хочется стонать, глупое сердце скачет и эхом пульсирует между ног. Кожа губ ноет то ли от боли то ли от удовольствия от вторжения его пальцев.

В туалете ни единого звука только наше дыхание.

С тех самых пор как он появился рядом, мне безумно хочется его коснуться. Но я подавляю в себе эти мерзкие мысли и рассматриваю его профиль, постепенно опуская глаза на сильную шею и предплечья. Взгляд снова возвращается к поясу брюк и быстро отвожу взгляд не хочу чтобы он заметил

— Ты сама себе враг, — Алан первый прерывает молчание, его голос, такое ощущение, касается моей кожи.

— Разумеется, ведь я не такая сговорчивая как твои мымры, — в глазах щиплет, — я никогда не буду подстилкой на одну ночь, и не позволю трахать себя время от времени, ничего у нас не выйдет мы два разных мира, я так не хочу! — Алан стоит напротив и смотрит на меня пронзительным взглядом.

Он молчит и я молчу.

Я все сказала.

Жесткий взгляд давит.

В оглушительной тишине его хриплый голос звучит по особенному мягко.

— А как ты хочешь!?

— Не так, — губы дрожат, пытаюсь скрыть слабость, шепчу, чувствуя как глаза стремительно увлажняются.

Зачем он задает мне эти вопросы? Я ведь все понимаю, знаю что не нужна ему. А я хочу чтобы меня любили, чтобы ухаживали и приглашали на свидания, я хочу чувствовать заботу и внимание каждый день. Хочу чтобы было романтично! Чтобы как у всех пар по — настоящему!

— Скажи как? — он подходит ближе и касается тыльной стороной ладони моей щеки. Вздрагиваю от неожиданной ласки.

— Зачем? — шмыгаю носом, — Алан, я все понимаю, тебе сейчас наверняка очень весело наблюдать за тем как я пытаюсь выжить, для тебя это развлечение, игра, ты устроил меня в ресторан, платишь мне зарплату, все это будет в моей жизни пока в тебе есть азарт охотника. Я не дура. Тебе нет дела до того что я с каждым днем проваливаюсь в болото все глубже. Ты эгоист и думаешь только о себе, преследуешь меня, не даешь выкарабкаться, Мне нечем дышать, настолько больно, понимаешь?

— Как мне тебе показать что все не так, если не даешь мне возможности исправить ошибку, — он по прежнему стоит рядом возвышаясь на до мной словно скала, я начинаю его раздражать, убирает руку от моей кожи и прячет руку в карман свое брюк, — терпеть не могу когда люди не понимают чего хотят на самом деле делая проблему на пустом месте!

— Я знаю чего хочу! — смотрю в одну точку не моргая. Только бы не заплакать.

— Оно и видно, — проводя рукой по волосам, Алан хмурится, его терпение явно на исходе

— Зачем ты здесь? — шепчу еле слышно

— А ты как думаешь?! — наседает на меня, а я в знак протеста толкаю его со всей силы, спрыгиваю на пол, мои нервы как струны:

— Я не знаю что тебе от меня надо! — от сжигающего чувства стыда и обиды губы дрожат:

— Не знаю!

— Я уже говорил, я хочу тебя, — его голос уставший.

— Я не буду одной из! — звучит почти как ультиматум.

— Будь моей! — он берет мою ладонь и кладет себе на грудь, — тут, около самого сердца, никого не будет, обещаю…

— Твоей? — моргаю, — а ты будешь… моим… — запинаюсь, ни за что не буду навязывать себя, хочу чтобы он сам сказал, что хочет чтобы мы встречались как парень и девушка.

— Я буду твоим первым, — его голос сиплый, я вижу улыбку в уголках губ, — а ты моей стервой, — выдергиваю руку, Алан набирает в легкие воздух.

Все понятно! Для чего все это представление, дура наивная!

— Алена, — он снова оказывается рядом, — я предложу один раз, он же и будет последним, — чувствую как щеки снова пылают, я догадываюсь какие будут предложения, чтоб он провалился! Ненавижу!

— Завтра приеду в Асторию и буду ждать тебя после смены на стоянке, — моргаю, — если в одиннадцать пятнадцать тебя не будет около моей машины, я тебя не побеспокою больше, бегать я за тобой не буду, — он отпускает мою руку, смотрю на пол, разглядывая его ботинки. Огнеупора медленно идет к выходу, а я смотрю в одну точку, пытаюсь скрыть разочарование.