Элегии и малые поэмы - Публий Назон

360 Тонким уловишь умом больше, чем скажут слова.

        Нынче ведь строгие судьи нашлись на мои сочиненья,

        Слишком проказлива им кажется Муза моя.

        Пусть, однако, они бранят и одно и другое —

        Лишь бы читались стихи, лишь бы их пели везде!

365 Зависть умела хулить и великого гений Гомера —

        Чем, как не этим, себя некий прославил Зоил?[289]

        Да и твою святотатный язык порочил поэму,

        Ты, кто из Трои привел к нам побежденных богов.

        Вихри по высям летят, бьют молнии в вышние горы —

370 Так и хулитель хуле ищет высокую цель.

        Ты же, кому не по вкусу пришлось легкомыслие наше,

        Кто бы ты ни был, прошу: мерку по вещи бери.

        Битвам великой войны хороши меонийские стопы,

        Но для любовных затей место найдется ли в них?

375 Звучен трагедии гром: для страсти потребны котурны,

        А заурядным вещам впору комический сокк.[290]

        Чтоб нападать на врага, хороши воспаленные ямбы

        С ровно бегущей стопой или хромые в конце.[291]

        А элегический лад поет про Амуровы стрелы,

380 Чтобы подруга забав молвила «да» или «нет».

        Мерой стихов Каллимаха нельзя славословить Ахилла,

        Но и Кидиппу нельзя слогом Гомеровых уст.

        Как нестерпима Таида,[292] ведущая роль Андромахи,

        Так Андромаха дурна, взявши Таидину роль.

385 Я о Таиде пишу, и к лицу мне вольная резвость:

        Нет здесь чинных матрон, я о Таиде пишу.

        Если шутливая Муза под стать такому предмету,

        То и победа за мной: суд оправдает меня.

        Зависть грызущая, прочь! Стяжал я великую славу,

390 Будет и больше она, если продолжу мой путь.

        Ты чересчур поспешила; дай срок, тебе хуже придется:

        Много прекрасных стихов зреет в уме у меня.

        Слава тешит меня и ведет и венчает почетом —

        Твой же выдохся конь в самом низу крутизны.

395 Столько заслуг признала за мной элегия наша,

        Сколько в высоком стихе знал их Вергилий Марон.

        Вот мой ответ на хулу! А теперь натяни свои вожжи

        И колесницу, поэт, правь по своей колее.

        Если обещана ночь, и близится час для объятий,

400 И молодая спешит к милому сила труду, —

        То, чтобы всей полнотой не принять от подруги отраду,

        Ты в ожиданье того с первой попавшейся ляг.

        С первой попавшейся ляг, угаси ею первую похоть:

        После закуски такой трапеза будет не в сласть.

405 Лишь долгожданная радость мила: питье после жажды,

        Свежесть после жары, солнце за холодом вслед.

        Стыдно сказать, но скажу: выбирай такие объятья,

        Чтобы сильнее всего женский коверкали вид.

        Это нетрудная вещь — редко женщины истину видят,

410 А в самомненье своем думают: все им к лицу.

        Далее, ставни раскрой навстречу свободному свету,

        Ибо срамное в телах вдвое срамней на свету.

        А уж потом, когда, за чертой сладострастных исканий,

        В изнеможении тел, в пересыщении душ,

415 Кажется, будто вовек уж не сможешь ты женщины тронуть

        И что к тебе самому не прикоснется никто, —

        Зоркий взгляд обрати на все, что претит в ее теле,

        И заприметив, уже не выпускай из ума.

        Может быть, кто назовет пустяками такие заботы?

420 Нет: что порознь пустяк, то сообща не пустяк.

        Тучный рушится бык, ужаленный маленькой змейкой,

        И погибает кабан от невеликих собак.

        Нужно уметь и числом воевать: сложи все советы

        Вместе — увидишь, из них груда большая встает.

425 Но разнородны людские умы, как и лица людские:

        И не для всех и не все годно в советах моих.

        Может быть, то, что мимо тебя пройдет, не затронув,

        В ком-то другом возмутит душу до самого дна.

        В этом застынет любовь оттого, что случайно он взглянет

430 На непристойную часть в теле, открытом очам;

        В этом — после того, как любовница, вставши с постели,

        Взгляду откроет на ней знаки нечистых утех;

        Вам, чья любовь легковесна, довольно и этих смущений:

        Слабым пламенем страсть теплится в ваших сердцах.

435 Если же мальчик-стрелок тетиву напрягает сильнее

        И пожелаете вы более действенных средств, —

        Что, коли взять и тайком подсмотреть все женские нужды,

        Коим обычай велит скрытыми быть от людей?

        Боги, избавьте меня подавать такие советы!

440 Польза от них велика, но исполнять их грешно.

        Кроме того, хорошо иметь двух возлюбленных сразу;

        Ежели можно троих, это надежней всего.

        Часто, когда разбегается дух по разным дорогам,

        Силы теряя свои, гаснет любовь от любви.

445 Так убывает большая река, расходясь по каналам,

        Так погасает костер, если раскинуть дрова.

        Для навощенных судов два якоря надобны в море,

        Плот на текучей реке два закрепляют крюка.

        Кто позаботился впрок о двойном для себя утешенье,

450 Тот заранее взял в битве победный венок.

        Если же ты неразумно одной лишь владычице предан —

        Сердцу найди своему спешно вторую любовь.

        Страсть к Пасифае Минос погасил, влюбившись в Прокриду,[293]

        И отступила она перед идейской женой.

455 А чтобы брат Амфилоха не вечно страдал по Фегиде,[294]

        Он Каллирою к себе принял на ложе любви.

        Из Эбалийской земли Парис разлучницу вывез,

        Чтобы с Эноной не быть всю свою долгую жизнь.

        Был эдонийский тиран пленен красотою супруги,[295]

460 Но запертая сестра краше казалась ему.

        Надо ли мне умножать докуку обильных примеров?

        Новая будет любовь смертью для прежней любви.

        Мать, из многих сынов одного потерявши, тоскует

        Меньше, чем та, что кричит: «Был ты один у меня!»

465 Ты не подумай, что я говорю тебе новое что-то,

        Хоть и совсем я не прочь здесь открывателем слыть, —

        Это увидел Атрид, — чего он только не видел,

        Если под властью своей всю он Элладу держал?

        Был победитель влюблен в Хрисеиду, добычу сраженья;

470 Тщетно глупый отец слезы о дочери лил.

        Что ты рыдаешь, постылый старик? Хорошо им друг с другом!

        Ты в своей праздной любви мучишь родное дитя.

        Но по указу Калханта, Ахилловой сильного силой,

        Отдан приказ воротить пленницу в отческий дом.

475 Что же Атрид? Объявляет он так: «Есть женщина в стане,

        Именем, видом, лицом схожая с милой моей;

        Если разумен Ахилл — пусть сам эту пленницу выдаст,

        Если же нет, то мою скоро почувствует власть.

        Кто недоволен из вас, ахейцы, такими словами,

480 Тот убедится, что я скипетр недаром держу!

        Если на царское ложе со мной Брисеида не ляжет —

        Всю мою царскую власть тотчас же примет — Терсит!»

        Так он сказал и обрел утеху отраднее прежней:

        Новая страсть из души выгнала старую страсть.

485 Будь же примером тебе Агамемнона новое пламя,

        Чтоб на распутье любви страсть разделить пополам!

        Где это пламя зажечь? Перечти мои прежние книги,

        И поплывешь по волнам с полным набором подруг.

        Если не праздны мои наставления, если на пользу

490 Вещие губы мои людям разверз Аполлон,

        То постарайся о том, чтоб как лед показаться холодным,

        Даже когда у тебя Этна бушует в груди.

        Ты притворись, что уже исцелен, мученья не выдай,

        Слезы, в которых живешь, бодрой улыбкою скрой.

495 Не пресекай, пожалуйста, страсть в ее самом разгаре:

        Я не настолько жесток, чтобы такое сказать;

        Просто сумей притвориться, что пыл твой давно уже хладен,

        А притворившись таким, скоро и станешь таков.

        Часто бывало, я сам на пиру, чтоб не пить через силу,

500 Делая вид, что дремлю, вправду дремать начинал.