А Саша делает, как может (СИ) - Козьякова Наталья Дмитриевна

— Гай, это обручальные браслеты? — задумчиво спросила я, изучая хитрый замочек. Одной рукой не расстегнуть.

— Нет, они…. ОЙ-Й-Й…. только не дерись, Сашка! Ай! Хвост…. Больно же! Саш, мне просто ту рукопись прочитать захотелось! Са-аша-а! Рисунки там…. А ты вредная! Я же не виноват, что они на эльфийском написаны, да еще такими мелкими буковками. Я же дракон, а не… ой!

Я пнула его еще раз и плюхнулась на услужливо подставленный хвост. Что с ребенка возьмешь.

— А скажи-ка ты мне, дите…. Как ты разговариваешь-то? — внезапно озадачилась я. — Насколько я знаю — вы в истинном обличье говорить можете только телепатически.

— А я не знаю! — радостно заявило дите. — Я когда один остался — вообще говорить не умел. Потом как-то научился. Просто сидел — сидел, скучал. Тут еще кто-то у меня гранит воровать начал. Вот я и рассердился. Да так, что заругался вслух. Вот и… теперь разговариваю. А полетели, посмотрим — что за той осыпью было? Са-аш!

Я только вздохнула.

Что сказать — мы вновь прилетели в то ущелье. Полюбовались на застывшее пламя. Даже пальчиками-коготками поковыряли. Горячий лед — он и есть горячий лед. Абсурд, конечно, да куда ж деваться-то…. А потом обернулись к стене.

— А-а-а-а! Сашка, это же он! Сашка, мы богаты! Мы самые богатые драконы в Огненных горах!

Я даже подпрыгнула от этого вопля-рыка. Пригляделась. Сквозь пыль тысячелетий просвечивало что-то грязновато-розовато-бежевого цвета.

— Гранит! Настоящий розовый гранит! А-а-а-а!

Он еще долго скакал возле стены, то припадая к ней всем своим пузом, силясь обхватить лапами — а они не так уж и малы. То отскакивая до противоположной стены ущелья — чтобы издали насладиться видом. Еще и подпрыгивал метра на полтора вверх — как котенок, решивший поиграть с клубком ниток.

Я сидела все на том же камушке, который сейчас слегка приостыл, и хохотала над ужимками ребенка величиной с дом.

Потом мне надоело. Да и жрать захотелось не по-детски.

— Гай, малыш, а давай, ты уже закончишь с любованием, и полетели, — покричала я дракону. — Есть хочется!

— А?! — обернулся ко мне Гай, одной лапой держась за особо выпирающий кусок стены. — Что ты сказала?

— Я говорю — пометь его, этот гранит, и полетели. Ребята нас потеряли уже.

— Ага. Сейчас. Пометить…

Тут он сел на хвост и принялся яростно скрести макушку — скрежет послышался жуткий.

— Саш, — вкрадчиво вопросило дите долгие пять минут спустя. — Саш, а пометить — это как?

Хоспидя! И этот дракон набивался ко мне в мужья! Не, господа местные покровители, или как вас там — братья Ветры? Так вот — терпеть дракончика я согласна только в роли младшего брата. И никак иначе. Пусть ему Гришенька объясняет, откуда дети берутся. Мне хватило этой радости, когда наша сестричка задумалась — где взять себе маленькую девочку, чтобы в колясочке возить и молочком из бутылочки кормить.

— Слушай, кто из нас дракон и хозяин бани и огорода? — спросила, совершенно не надеясь на ответ. — Ты же как-то границы своих владений помечаешь?

Гай снова полез в макушку. Пришлось кинуть в него камушком. Тот тоже оказался кусочком розового гранита.

— А я не помечаю. Все и так знают, что оттуда и дотуда — мои владения. Там еще пра-прадед установил такие…. Ну…. И все. Никто не лезет.

— Вот и ты — установи свой знак рода, или что тут у вас. Гай, честно говоря, мне все равно, что ты сделаешь, хоть лапу на эту стену задери и сбрызни. Только давай быстрее, а то я тебя съем. И не мотыляйся тут, как цветок в проруби. Голова кружиться начинает.

До дракона доходило медленно. Но дошло.

— Сашка! Вот какая ты, Сашища, вредная! — забурчал он, опуская задранную было лапу. — Кто ж так делает? Надо же не так! Надо же кровью и Словом! Это же сокровище! Мое…

Тут он скосил глаз на меня, подумал секунду.

— Наше сокровище. Ты же мне помогла его найти. Значит, наше общее сокровище. Дай лапку.

Ох, прародители драконьи, и почто у вас потомок таким недалеким получился! Он мне кровь пустить решил. Проколол когтем ладошку, дождался, пока наберется небольшая лужица. Проделал то же с собственной лапой. И не придумал ничего лучшего, чем слить свою кровь в мою ладонь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Надо бы чашу, а ее нет, — сказал, закончив бормотать что-то на рычаще-шипящем языке. — Иди.

— Куда?

— Ой, Сашка, какая же ты! К стене иди. Кровь на нее выплесни!

И столько превосходства в голосе. У-у, ящерица недобитая!

Пошла — куда ж деваться-то! Выплеснула кровь на гранит, еще и отпечаток кровавый оставила, представляя, что это я дракона по морде, по морде….

Вернулась.

— Что — ритуал обретения Сокровища завершен? — спросила, оглядываясь в поисках какого-нибудь лопуха — руку вытереть.

Гай думал не долго. Сгреб мою руку и слизнул остатки длинным языком.

Наверное, сказалась усталость и общее офигение от событий. Ничем другим я это объяснить не могу. Потому что, когда он подсунул мне под нос свою лапу с капелькой крови, я….

Тоже ее слизнула.

Грянул гром.

Очнулась я, сидя верхом на шее Гая. В небе. А внизу снова гудело, стонало, рычало, шипело и трещало.

— «А у тебя огонь настоящий, — как-то обиженно прогрохотал в моей голове глас драконий. — Ты уже совершеннолетняя, да? Совсем-совсем?»

— «И даже совершенно осенняя, зимняя и весенняя. А теперь быстро расскажи — куда мы вляпались».

— «В братство, — грустно ответила мне личная шизофрения. — Теперь мы с тобой брат и сестра. Ты — старшая. Ты теперь будешь меня любить? А свиток тот прочтешь? Саша-а!»

Возмущаться я не стала, понимая, что все равно из этого ничего не выйдет. Только вздохнула и похлопала «братца» по шее. Прилетим на место — разберемся. Должно же этому какое-то объяснение найтись. У нас целых два Бога имеются. Если не расколется Сивер — можно Стрега попытать. Я с ним дольше знакома.

— «Саш, ты это…. Не подумай чего. Браслет — он и в самом деле не брачный. Я его у отца из сокровищницы увел…. То есть, спер…. То есть…. Ему он вовсе даже не нужен, а я хотел тебе подарок…. Вот…. Не сердишься?»

Я только вздохнула. Браслет и в самом деле был красив.

— «Постой, а как же твой браслет? — встрепенулась я, припомнив подобное украшение на могучей лапе.

— «Это иллюзия! — гордо сообщили мне. — А то бы ты не поверила! Драконы в брак не вступают, вообще-то. Мы все по одиночке живем. Сначала с мамой, пока все зубы не вырастут и крылья не раскроются. Потом если девочка — она так с мамой и остается. А мальчика отец забирает. А как на крыло встал — все. Можешь лететь куда хочешь. Сокровищницу собирать, жилье обустраивать. Мне еще повезло — пра-прадед свою пещеру отдал. Сам-то он уже того…. Развоплотился. Он совсем древний был. Еще до Великого Разделения жил. Вот и…. свитки мне передал. Сказал, мол, дождись того, кто их прочесть сможет. Я дождался. Теперь ты — Хранительница знаний. Раз мы с тобой побратались… посестрились…. Саш, а как правильно?»

Я мысленно показала ему язык.

— «Ладно, раз мы теперь с тобой родственники — то и разговаривать мысленно можем, и еще много чего интересного тоже можем. Повеселимся, сестренка? А потом я тебя за кого-нибудь замуж отдам, и ты мне племянников срОдишь. Ведь срОдишь, да? Я с ними играть буду, летать научу, баранов ловить….Сашка, ну чего ты молчишь?»

А я только и могла, что жмуриться от ветра в лицо. Нет, сказать-то у меня было — что. И я еще выскажусь. Дайте до пещеры добраться. Раз уж я сестра теперь еще и дракону — жить мне будет весело. А он пусть потом не жалуется.

Генри.

— Надо же — вы оба живы, — хмыкнул Григорий, когда на землю перед входом в пещеру опустился дракон с Сашей на шее. — И как оно? Любовь случилась? Нам стоит готовиться к рождению дракончиков?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Саша не ответила. Сползла на землю, подошла к брату и ткнулась лбом ему в плечо.

— Саш?!

— Какая любовь, Гриш! — выдохнула она. — Я младенцев не соблазняю.

— А? Ага…. А браслет — брачный?

— У драконов браки не заключают. Это подарок. Который мой… наш…. Наш чешуйчатый брат спионерил из сокровищницы собственного родителя.