Ученик Проклятого (СИ) - Бернис Лилия

— Парень, ты должен преодолеть это. Боль от множества смертей может довести до безумия, но если ты сможешь переступить через себя, то легко меня одолеешь.

— Шутишь? — дрожащим голосом огрызнулся юноша.

— Нет, конечно. Я же ограничил себя и не в полную силу нападаю. Соберись, не будь тряпкой.

— Ты…

Договорить Наиль не успел, так как в этот момент его наставник атаковал. Скрипнув зубами, парень умудрился увернуться от первой атаки, после чего даже контратаковал. Вот на контратаке направление удара черного меча неуловимо изменилось. Всего на волос. Тело темного силуэта отклонилось всего на ладонь в сторону, а юный ученик убийцы ощутил, как ему в сердце впивается холодная сталь.

— А-а-а! — вскрикнул юноша, в очередной раз переживая свою смерть.

Ведь он почти достал его! Еще немного, всего доля секунды! Злость и чувство того, как близко он был к победе, привели Наиля в ярость. Конечно же, Зиргрин намеренно немного поддался, чтобы дать почувствовать ученику небольшую надежду. И это помогло. Парень, наконец, переступил через свой страх, начав действовать более уверенно. После вспышки гнева он неосознанно отключил эмоции, теперь холодно анализируя движения своего противника и стараясь спрогнозировать его и подготовить ответ.

— Хорошо!

Зиргрин ловко отскочил от весьма неплохой атаки Наиля, останавливаясь на некотором удалении от него. Ученик уже демонстрировал признаки умственной усталости, которая гораздо тяжелее физической.

— Уже все? — несколько разочаровано спросил Наиль, возвращая себе чувства. На этот раз переходы между хладнокровием и включением эмоций прошли быстро и естественно.

— Ты устал. Возвращайся домой и отдохни. Токсин в твоем теле разошелся, так что можешь сейчас немного расслабиться.

Сознание Наиля буквально вышвырнуло из мира Зиргрина. Он выбрался из камышей, с ненавистью посмотрев на опоясывающие его тело ремни с утяжелителями. Вздохнув, юноша достал из пространственного кармана повседневную одежду и колчан со стрелами, в который вложил клинок, замаскировав его привычным способом. Закончив с этим, парень начал подниматься по крутому, заросшему колючим ядовитым кустарником берегу. Он не просто так выбрал это место для своих водных тренировок. В этом притоке не водилось никакой рыбы, а берега были буквально недоступны для простых людей, так что сюда никто не совался, и от города не далеко. Удобное место.

Выбравшись из кустарника, Наиль вернулся в Затон тем же способом, что и покинул его. Зиргрин не позволял ученику искать легких путей, так что преодоления городской стены незаметно для охранявших ее стражников стало уже практически рутиной для молодого человека.

Вернувшись в съемный домик, парень отдал Первому часть заработанного убийствами золота. На этот раз заплатили не так много, как за смерть Палача, но все же прилично. Если дела будут и дальше идти также хорошо, то насобирать достаточно денег для обучения у магов будет не так трудно.

Устало ввалившись в свою комнату, Наиль рухнул на кровать, которая со скрипом выдержала его вес. Каждая часть тела все еще дрожала от перенапряжения, так что парню даже шевелиться не хотелось.

Дверь тихо отворилась, разбудив впавшего в усталую дрему молодого человека. В комнату вошла юная девушка с подносом в руках. Только учуяв аромат свежеприготовленной пищи, Наиль осознал, как сильно проголодался.

— Господин, вам нужно поесть, — тихо произнесла девушка, скользнув заинтересованным взглядом по привлекательной фигуре молодого человека.

Тело юноши не выглядело могучим, но мускулы имели четкие очертания и выглядели настолько крепкими, что казались высеченными из камня. Для женского глаза такая фигура была весьма привлекательной. Тем более, что от Наиля еще и веяло некоторой опасностью, как от хищного зверя.

Юная рабыня действительно была еще невинна, но ее с детства готовили доставлять удовольствие, так что в вопросе отношений мужчины и женщины для нее давно уже не существовало никаких секретов. Девушка дождалась, когда Наиль поест, после чего собрала посуду, поставив поднос на столик в дальнем углу комнаты. Закончив с этим, она подошла к окну, задернув занавески.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Что ты делаешь? — поинтересовался парень, но вдруг осознал, что рабыня снимает с себя одежду. К такому он был явно не готов, так что замер, судорожно сглотнув.

Наиль в первый день своего с ней знакомства снял рабский ошейник с горла девушки, но та вскоре снова сама надела его на себя, после чего стала умолять не прогонять ее. Парень сдался. Он знал про рабов, с младенчества умеющих только лишь служить своим хозяевам. Они просто не умели иначе, и учить их жить свободными было просто бессмысленно. Пришлось принять ее, пообещав никому не продавать.

Рабыню звали Лана. Как оказалось, она замечательно готовила и была просто незаменима в хозяйственных делах. Понаблюдав за ней пару дней, Наиль окончательно смирился с ее присутствием. Но сейчас Лана сделала то, чего он совершенно не ожидал, хотя мог бы вспомнить, что девушка была продана именно для плотских утех.

— Кто бы мог подумать, что у известного на весь город Жнеца окажется такая милая сторона, — томным голосом произнесла девушка, оставшись полностью обнаженной перед своим хозяином. От нее не укрылось смущение молодого человека. — Не нужно меня бояться…

Лана грациозно опустилась на кровать рядом с юношей. Она бережно подняла руку Наиля, положив ее на свою пышную грудь. Парень не сопротивлялся. Он ощутил жар от прикосновения к этой нежной бархатистой коже.

Девушка знала, кем был ее господин. Когда Наиль ее принял, как свою рабыню, перед ней перестали таиться. Да и не умела троица подручных молодого человека хранить молчание, находясь дома. Сперва рабыня испугалась, но вскоре поняла, что жуткий Жнец вовсе не был тем чудовищем, о котором распространяли сплетни горожане. Более того, девушка всегда думала, что ее однажды купит какой-нибудь толстый престарелый похотливый торговец, так что молодой человек с удивительно красивым лицом и повадками дикого ягуара стал очень приятным сюрпризом. Сексуальных рабынь с детства и до первой крови поят особыми отварами, повышающими их плотские аппетиты. Эти зелья были довольно дешевыми и приготовить их мог любой знающий человек, чем пользовались работорговцы, подготавливая свой товар. Лану, естественно, тоже заставляли принимать это снадобье. Как она могла держаться? Один взгляд на такого симпатичного и сильного парня заставлял ее тело пылать от страсти.

Наиль же был подростком. Его уже давно одолевали весьма специфические сны, так что он сейчас даже не пытался сопротивляться. Единственное, что беспокоило, это…

— Осторожно, — мягко отстранился юноша, осознав, что едва не придавил своим непомерным весом эту хрупкую девушку.

— Почему не снимаешь их? — надулась Лана, водя пальчиком по ремням с утяжелителями.

— Это артефакты, они не снимаются…

— Ну и ладно. Тогда я все сделаю сама, — хихикнула рабыня, оказавшись сверху.

В момент их первого единения Лана тихо пискнула, ощутив резкую боль, но вскоре сладостно застонала. Наиль, неожиданно открывший для себя новую сторону жизни, очень быстро разобрался, что к чему, так что постепенно перехватил инициативу. Чтобы не раздавить девушку своим весом, он просто старался не опираться на нее. В остальном никаких проблем, о которых он беспокоился, не возникло.

Через несколько часов полностью истощенная Лана сладко уснула в объятиях Наиля. Молодой человек бережно поддерживал ее хрупкое изящное тело, боясь неловким движением поранить одним из своих утяжелителей. Юноша, хоть и не успел толком отдохнуть после тренировки, уже достаточно восстановился, так что не чувствовал особой усталости. Он размышлял о том, что произошло.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Лана была юна, но он сам едва ли старше ее. Парень совершенно не винил себя за то, что сделал. Его занимал совсем другой вопрос.

Отсутствие эмоций. Он не ощущал никакой эмоциональной близости к Лане. Случившееся было результатом чистой страсти. Вспоминая различные любовные баллады, которые так любила напевать Иса во время работы, юноша задумался о любви. Будет ли в его жизни женщина, ради которой он окажется готов на те безумия, что творили герои баллад? И имеет ли право убийца на нечто подобное?