Революция чувств - Зоя Кураре

– Татьяна Васильевна, давайте не будем выяснять отношения при посторонних.

– А мы не посторонние, – подлил масла в огонь Жорка Волкодав.

– Послушай, Благова, твое время истекло. Вы с Комисар проиграли, не на того поставили. Все, капец пришел Япановичу. Президентом Закраины станет наш Виктор Юбченко. Криминальной банде пришел конец, и вы за свои проделки, которые называете пиаром, ответите. Как сюжеты с эфира снимали, как прогибались перед властью, – странный монолог Стервы обескуражил Благову.

– Первое, причем здесь прогибы перед властью, второе есть элементарные служебные обязанности. Съемочная группа сегодня не поехала на пресс-конференцию, я хочу знать, почему. Почему вы позволяете себе смотреть телевизор вместо того, чтобы работать.

– Да, пошла ты! Главный редактор больших интриг!

Благова задыхалась от остатков ментолового дыма, отравившего помещение редакции, от обиды на бывшую подругу и на свой неопределенный статус, который не соответствовал занимаемой должности. Формально Наталья Павловна Благова числилась на строчке главного редактора, а фактически Сюсюткин к управлению каналом ее не допускал. Сотрудники телекомпании это чувствовали и всячески давали понять бывшей коллеге по микрофону, что она лузер, что назначение ее временное. Всем известно, должность главного редактора телеканала стратегическая. Журналисты понимали, карьерному росту Наташка Благова обязана лучшей подруге Евгении Комисар, которая под политический шумок подсунула Артуру Лысому на должность главного редактора кандидатуру Благовой. Коридорами телекомпании «Полет» упорно ходили слухи о том, что муж Евгении Комисар ушел к Наташке Благовой. Журналисты слухам не верили, Женька, Наташка и Стерва являлись лучшими подругами на протяжении многих лет. И вот, случилось. Стерва публично уничижала Благову, а Наташка Благова увела у Женьки мужа. Мексиканский телесериал с единственной ремаркой – герои настоящие. Они любят, обижаются, страдают, обливаются слезами.

– Татьяна, как ты можешь! Что же ты делаешь? – укоризненно глядя на Стерву, произнесла Благова.

– А ты у нас святая, от святости видать мужа у подруги увела, – после этих слов Татьяны Васильевны в редакции новостей образовалась информационная тишина.

Благова резко покинула территорию редакции, она шла по телекомпании «Полет» и никого не замечала. Наталья Павловна вошла к себе в рабочий кабинет и закрылась изнутри. Она закрыла руками рот, чтобы не закричать и стала беззвучно рыдать. Цена семейного счастья.

В редакции информации, наоборот, журналисты чувствовали собственную значимость, подъем творческих сил. Если можно послать главного редактора телеканала и наказание не последует, значит в отдельно взятой редакции, на телекомпании, в губернии, Закраине зарождается демократия. В воздухе пахло свободой, и привкус ментола не помеха.

– Да не кури мне в лицо, – сердилась Лара Лисичкина на Волкодава.

– Ой, ой, какие мы нежные.

– Так, господа журналисты, кого мы пошлем за водкой? – поинтересовалась Стерва у коллег.

– За водкой схожу я, деньги давайте, – деловито сказал Жорка Волкодав.

– На сотку, поторопись, потом мне отдадите сдачу и колбаски, сыра, а главное хлеба купи, – по-матерински ласково сказала Стерва.

– Вы, Татьяна Васильевна – человечище, – подлизываясь к начальнице, с пристрастием произнес Жорка Волкодав.

Стерва вздохнула, глядя как Лара с усердием собирает бумагу на полу. Вот почему Волкодав убежал за водкой, ему просто лень наводить в редакции порядок, подумала Стерва и улыбнулась. Подчиненных она хорошо знала, как прочитанную многократно книгу, все страницы зачитаны до дыр. Стерва развернула экран телевизора в свою сторону и полностью погрузилась в информационное пространство Закраины, история вершилась на ее глазах, нельзя пропустить ни одного вздоха, ни одного кадра, ни одной секунды. Слова диктора, как свежий ветер перемен, вселяли надежду, будоражили воображение:

– Горсоветы на западе Закраины признают законно избранным президентом Виктора Андреевича Юбченко. Горсовет Ивано-Фрунковска призывает трудовые коллективы поддержать всеукраинскую забастовку. Хмельной и Кугуцкий горсоветы выражают недоверие Центральной избирательной комиссии и объявляют о неповиновении Виктору Федоровичу Япановичу.

– Класс, класс, – кричала довольная редактор службы информации.

Диктор в телевизоре с большим придыханием деловито произнесла, чтобы окончательно доставить удовольствие Татьяне Васильевной Стервозовой:

– Нам стало известно, что Киевский городской совет открыто высказал недоверие Центральной избирательной комиссии и обратился к депутатам Верховной Зрады с требованием не признавать результаты подсчета голосов.

– Класс, класс! – кричала Стерва, как будто от этого зависела вся ее дальнейшая жизнь.

Диктор нервно поправила прическу, давая себе возможность передохнуть, затем продолжила:

– Представители штаба и многочисленные сторонники Виктора Юбченко требуют в срочном порядке созвать экстренное заседание Верховной Зрады. Они требуют отменить результаты выборов в Гонецкой и Пуганской губерниях, где по результатам выборов-2004 лидирует Виктор Япанович. Представители оппозиционных сил открыто заявляют, что после закрытия участков на них не допустили наблюдателей и журналистов. Достоверно известно, что в указанных областях более 10 % закраинцев проголосовали по открепительным удостоверениям.

– Фальсифицировали выборы, во гады, – негодовала Стерва.

Диктор деловито продолжила шокировать сенсационной информацией Татьяну Васильевну Стервозову.

– Молодежная организация «Спора» на Хрещатике и прилегающих к нему улицах и площадях установила палаточные городки. Оппозиция обещает, что, несмотря на ветер и прохладную погоду, закраинцы готовы стоять до победного конца, пока власти официально не признают победу Виктора Андреевича Юбченко. Организаторы акции раздают членам «Споры» противогазы на случай применения в их адрес слезоточивого газа. Оппозиция не скрывает, что готова к осуществлению грузинского сценария «революции роз».

– Черт, где Волкодав, без водки сегодня не обойтись, – Стерва нервно посмотрела на часы, ей страшно захотелось выпить, снять напряжение.

Штормит по-взрослому

Петр Антонович Ковбасюк второй час смиренно сидел на общем собрании задорожского оппозиционного штаба «Наша Закраина». Периодически финансист зевал и демонстративно ерзал на стуле, который не вмещал откормленную на штабных харчах задницу. Ковбасюка не смущал голодный рев льва, беспричинный лай собак и чисто женское блеянье дрессированной козы Юльки. Звериные звуки придавали явную пикантность собранию. «Кому только в голову пришло арендовать для работы штаба помещение на территории цирка?» – в который раз раздраженно подумал Ковбасюк. Вот, опять коза заблеяла! Рогатая бестия сена хочет, или отсутствие молодого козла в нелегкой кочевой жизни ее сильно тяготит?

Нет, ну, настоящий цирк! Происходящие события в Закраине напоминали хорошо спланированное цирковое представление с участием политических артистов и потенциальных избирателей. Одни, согласно законам жанра, бессовестно чудили на политической арене: жонглировали яйцами, публично травились. Другие – вынужденно рукоплескали избирательным чудачествам. Хотите цирка – получите. Будете смеяться до боли в животе, а если нет, плачьте, но тоже до боли. Потому, что цирк…

Олег Рогов на минуту умолк, он внимательно вчитывался в документ, который принесла ему секретарша. Штабные крысы зашумели, расслабились. Часть из них, воспользовавшись паузой, побежали за горячим кофе. Остальные оппозиционеры вспомнили о низменных человеческих инстинктах и добровольно затерялись в темных, витиеватых коридорах цирка в поисках туалета. В ораторских способностях начальника городского задорожского штаба «Наша Закраина» Олега Рогова никто не сомневался, второй час он упражнялся в риторике. Все, хватит, народ устал, штабной люд требует не только постных зрелищ, но и хлеба с маслом, есть хотелось без исключения всем участникам собрания. Петр Антонович Ковбасюк решил незаметно покинуть политическое коллективное совокупление мозгов. Он медленно и тихо прошелся вдоль длинного ряда пустых стульев, незаметно протиснулся грузным крысиным телом за спиной Олега Рогова, когда до заветного выхода осталось полтора метра, начальник резко окликнул штабную жирную крысу. На секунду Ковбасюку показалось, что его несуществующий в реальном мире хвост больно прищемило, хорошо, что он человек. Придется смириться и все стерпеть. Ой.

– Петр Антонович, а вас я попрошу остаться. Спасибо всем, объявляю технический перерыв, далеко не расходитесь, – командовал Олег Рогов.

Не повезло. В желудке у Ковбасюка послышались жалобные стоны, заглушавшие голос финансового разума. Большая аудитория, полностью удовлетворяющая изголодавшиеся ораторские амбиции молодого политика Олега Рогова, мгновенно осиротела.