Цветной Дозор - Карина Шаинян

Полно, да по своей ли воле она оказалась на подоконнике?! Дэнг – древний маг вне категорий, его Сила огромна, а знания бесконечны. Что-то Тави читала о такой магии – работающей с самими глубинами психики, не требующей личного присутствия, независимой ни от носителя, ни от языка, ни от способа передачи… Магия смыслов. Приказ, зашифрованный в банальном электронном письме. Может, Дэнг вовсе не звал ее. Может, он пытался стереть с земли все следы своего великого и смертоносного открытия, о сути которого Тави до сих пор ничего не знала… Но координаты, зачем координаты? Неужели… неужели Дэнг хотел, чтобы у нее был выбор?

Тави так и не смогла до конца поверить, что Дэнг – убийца, и возненавидеть монаха. Она заперла сомнения в самом темном закоулке сознания, спрятала сама от себя. Но теперь мысль о возможной ошибке вновь подняла голову. Психопаты не кончают жизнь самоубийством. Даже если у монаха внезапно проснулась совесть… да он просто не сумел бы добраться до вершины скалы! Он Светлый. Стоило осознать, что он совершил зло, – и его тут же ждало развоплощение. Андрей вот… тоже, сонно подумалось Тави, и эта неуместная мысль выдернула ее из глубин дремоты. «А что – Андрей? – напряженным, тоненьким голосом спросила Настя. – Он в отличие от Дэнга никого не убивал!» Он убивал меня, возразила Тави. Он хотел, чтобы ты осталась одна, послушная и беззащитная. Это – не любовь…

Но ведь любовь была, ответила Настя. Были прогулки по монохромным московским бульварам, глинтвейн в кофейнях, ее замерзшие пальцы в его горячей ладони. Чудесные байки и смешные безобидные сплетни о коллегах. Первая ночь, горячечная неловкость, удивительно нежные руки, понимание, для которого не нужно было ни звука, ни жеста, наслаждение, которого она не испытывала ни с одним человеком – ведь Андрей не был человеком… Радостно замершее сердце, острое ощущение счастья, когда он, мило смущаясь, предложил обменяться ключами. Любовь была – так куда она делась? Ведь все было хорошо. И осталось бы хорошо, если бы не ты, Тави. Ты слишком хочешь жить, ты, Темная во мне. Ты все испортила. Из-за тебя я потеряла свою любовь. Ты должна уйти – а мы с Андреем останемся. Ты упряма и живуча, но в конце концов он прогонит тебя, и все будет хорошо…

Она проснулась, мокрая от пота, содрогаясь от необъяснимого ужаса, не понимая, где находится и как ее зовут. Реальность потерялась в чернильной темноте. Несколько кошмарных мгновений казалось, что вокруг – космическая пустота, и нет в ней опоры ни внутри, ни снаружи, нет памяти, движения, тела, чувств…

– Тра-та-та-та-та, – отчетливо произнес рядом неприятный мужской голос. Тави сдавленно вскрикнула и в панике вывалилась из кресла. – Тра-та-та-та-та. То-ки! То-ки! То-ки!

Она истерически рассмеялась: в саду кричал токи, крупный геккон, обычный для всей Юго-Восточной Азии. Вслед за смехом пришло ощущение собственного тела, затекшего от сна в неудобной позе. И темнота не была такой уж абсолютной – в окно пробивались слабые отблески поселковых фонарей. Внутренний диалог забывался, истаивал, оставляя по себе лишь ощущение безумия. Доигралась. Дошутилась про хорошую девочку Настю, которой иногда нужна помощь плохой девочки Тави… Доприкалывалась… Так недолго и настоящее раздвоение личности заработать.

Измученные креслом мышцы ныли, и Тави решительно перебралась в кровать. Что за глупость – наказывать обоих за ссору. Она потянулась, чтобы обнять Андрея, все равно наверняка проснулся от воплей ящерицы и ее дурного хохота. Может, уже перестал кипеть и обнимет в ответ.

Рука нащупала пустоту.

Тави села на кровати. Посмотрела на приоткрытую дверь в темную, очевидно, пустую ванную.

Куда делась их любовь – хороший вопрос. Но теперь появился другой, еще лучше: куда делся Андрей?

Стараясь ступать неслышно, она вышла на галерею и зябко обхватила себя руками. Снова пошел дождь, и манговый сад был пропитан промозглой сыростью. Шорох капель, как занавес, скрывал тишину. Все живое умолкло, и только вдалеке, на краю поселка, упорно лаяла на кого-то собака. Почему-то вспомнился старик-карусельщик. Наверное, старый брезентовый верх его фургончика протекает, и сейчас он вертится в своей жалкой кровати, натягивая на себя тонкие влажные тряпки, и стонет от холода. Темный. Маг-самоучка. Враг…

Тави тряхнула головой, прогоняя ненужные фантазии, и тихо двинулась вдоль галерейки. Вход на хозяйскую половину оказался приоткрыт. Темная щель на чуть более светлом фоне будила предчувствие беды.

Не размышляя, Тави скользнула в дом. Воздух здесь был холодный и какой-то неживой, очищенный от обыденных запахов жилья. Странно, казалось, что в доме нет кондиционеров, да и какой смысл включать их и оставлять дверь открытой? Заливистый храп – это, наверное, отец семейства, человек полный и пожилой. Скрип пружин, тонкий прерывистый вздох: Эппл о чем-то печалится во сне. Распахнутая дверь в комнату и за ней – мягкий белый огонек, повисший на уровне груди. Лепесток света, отсвет Изначальной Силы, призванной Светлым магом.

– Что, ищешь своего нового друга? – спросил Андрей, оглядываясь. – Опоздала.

Тави судорожно вздохнула, и неестественно сухой воздух оцарапал горло. В этой комнате Темный жил, наверное, с раннего детства. Фотографии на стенах: группа мальчишек в футбольной форме, класс, выстроившийся у беленой стены сельской школы. Темный – подросток с чуть кривоватыми зубами – хохочет в обнимку с двумя приятелями; рыжие колонны грота – из-за одной выглядывает с лукавой улыбкой девушка в скромных, до колен, шортах и рубашке с длинными рукавами. Плакаты с рок-звездами. Модельки машин и самолетов, гордо выставленные на полке. Узкая подростковая кровать. Хозяин комнаты спит, поджав колени и подложив руки под щеку, грустный, потерявший смуглый румянец, неподвижный…

Глаза Тави округлились, и она прижала ко рту пальцы.

– Полная потеря жизненной энергии, как тогда, в Бангкоке, – мрачно сказал Андрей. – Узнаешь почерк?

Тави молча покачала головой, не сводя глаз с тела Темного.

– Это Дэнг! – шепотом выкрикнул Андрей. – Я не сумел задержать его. Я же говорил тебе, говорил!

Она оторвала наконец ладонь ото рта. Спросила:

– Как ты здесь оказался? Услышал что-то?

– Ты вообще в курсе, что я Иной? Что у меня второй уровень? Что у меня бывают предчувствия? – Он яростно ударил кулаком по ладони. – Я почти схватил его… но он же Высший, черт возьми!

– Видишь ли, какая незадача, – медленно проговорила Тави. – Дэнг-то умер.

Показалось – или в глазах Андрея мелькнула растерянность? Если и так, заминка была секундной. Светлый маг горько рассмеялся, кивнул на труп:

– Это он тебе, что ли, сказал? И ты поверила? Темному? Даже если не соврал – магу вне категорий ничего не стоит инсценировать собственную смерть. Кто бы стал проверять? Этот парнишка? Он отправил отчет в Дневной Дозор Краби и успокоился. Или маразматик с каруселью? Больше здесь Иных нет.

«Надо проверить старика, – подумала Тави, – жив ли?»

– Есть еще мы, – сказала она.

А еще была комиссия от обоих Дозоров и Инквизиции. Но Андрей об этом не знает. И о смерти Дэнга не знал…

– Это что, признание? – сухо спросил Андрей. – Или…

Он замолчал, и Тави пришлось договорить за него:

– Обвинение.

– Ну, знаешь… – теперь уже открыто растерялся Андрей. – Как ты можешь быть такой банальной! Кого застали рядом с трупом – тот и убийца, так, что ли? Разве ты не видишь, что это – продолжение Бангкока?!

– Вижу, – кивнула Тави. Заговорила медленно, обращаясь скорее к себе, чем к Андрею: – Я вошла в контакт со слабым Иным – и слабый Иной убит. Старый учитель, фокусник… Бобби. Я общалась с ними всеми. И с этим Темным – тоже. Видимо, я приношу несчастье слабым Иным. – Она выдавила кривую улыбку. – Вы оба были тогда рядом, Дэнг и ты. Только теперь Дэнга нет.

– Ты не знаешь…

– Не знаю. Может, это мистификация, и он жив. Но…

Что-то царапало, кололо, вертелось в голове, как закрученный сухим ветром комок перекатиполя. Сухой, припахивающий пылью ветер, упруго бьющий в лицо. Налетающий издалека шум поезда…

Полупустая станция бангкокского метро. Стюардессы в золотисто-фиолетовой форме тайских авиалиний оживленно болтают, заглушая дробный рокот колес своих чемоданчиков. Пожилая русская пара весело спорит над картой. Тави так счастлива, что хочет поделиться радостью со всем миром, и влезает в их диалог. Вдалеке маячит тощая, чуть сутулая фигура со спортивной сумкой через плечо…

– Дэнг не мог знать, что я встречалась с Иваном Алексеевичем. А ты… Ты был на платформе, когда я с ним разговаривала.

«Наверное, надо испугаться или впасть в ярость, – подумала Тави, глядя в знакомые до каждой крапинки на радужке, полные горечи глаза. – Наверное, мне должно быть больно. Я должна почувствовать себя преданной… но это я чувствовала давным-давно. Просто не захотела впустить в сознание. Ведь он – Светлый…»