Только когда мы вдвоем (ЛП) - Лиезе Хлоя

Райдер, похоже, не возражает против моего жалкого ответа и широко улыбается.

— Прощён?

— Прощён, — я сипло сглатываю. — А я прощена?

Он хмурится и делает шаг ближе, затем обхватывает ладонью моё плечо.

— Само собой.

Его прикосновение завершает то замыкание, по которому я скучала. Между нами трещит и искрит электричество. Я покачиваюсь в его сторону, затем беру себя в руки.

— Ты выглядишь невероятно, — он ласково берёт мою кудряшку и наматывает на палец. — Ты и этот цвет. Напоминает мне то скандально известное красное платье.

Я отпихиваю его руку.

— Не припоминаю, чтобы тебе в тот момент оно не понравилось.

Райдер усмехается, но его глаза пронизывают меня насквозь. Я чувствую жар и вес его взгляда, путешествующего по моему телу.

— Я никогда не говорил, что оно мне не понравилось.

— Твои глаза сейчас выглядят почти страшными, Райдер, — его зрачки настолько расширены, что я знаю цвет его радужек лишь по прошлым воспоминаниям. Он источает ту же сногсшибательную интенсивность, что и при нашей первой встрече.

Он сглатывает и моргает, приводя себя в чувство.

— Прости. Включился режим пещерного человека.

Мои губы изгибаются в улыбке.

— Режим пещерного человека?

— Ты очень красива. У меня четыре брата, которые тебя вот-вот увидят. Я чувствую себя немножко собственником.

Эти слова слетают с его языка и проносятся по моей коже.

— О, — тупо отвечаю я.

Он трёт лицо, затем опускает руки.

— Не обращай на меня внимания, — его глаза удерживают мой взгляд на протяжении долгой минуты, затем Райдер наклоняется и мягко целует меня в висок. — Счастливого Рождества, Солнце.

Я стою на месте после того, как его губы покидают меня, после того, как стихают его шаги. Я застыла как вкопанная, закрыв глаза, и весь мир сузился до эхо его поцелуя, так и горящего его значимостью.

Глава 24. Уилла

Плейлист: Joni Mitchell — River

МакКормак придерживается своего лучшего непрофессионального поведения и выглядит как пёс с поджатым хвостом, когда ловит меня после ужина.

— Уилла, я хочу извиниться.

— За что, Мак?

Он прочищает горло и косится на Фрейю, сидящую на диване. Она слегка машет своему мужу, и её глаза угрожающе сверкают. Если бы я не считала такое выражение заслуживающим восхищения, я бы до усрачки боялась за него.

— Ну, я понял, после некоторых раздумий и размышлений, и само собой, после очень мудрого совета моей очаровательной жены...

— Мак, я не пойду докладывать Фрейе о твоём поведении.

— Может, и не пойдёшь, — он вытирает лоб. — Но она наблюдает, поверь мне. У неё везде есть уши.

Я издаю хрюкающий смешок.

— Чувак, ты прям паникуешь.

Он прочищает горло.

— К делу: я размыл границы профессионального и личного. Мои изначальные намерения были благими. Я видел в тебе проблемного студента и процветающего человека, а в Райдере — дисциплинированного студента и угасающего человека. Я знал, что он может предоставить тебе всю необходимую помощь по учебе, а ты будешь достаточно настырна, чтобы добиться желаемого и в идеале вытащить его из болота. Это казалось хорошим упражнением на укрепление характера.

— О, это ещё как укрепило характер. А ещё запросто отняло у меня пять лет жизни.

Он кивает.

— Да, как я и сказал, я позволил всему этому выйти из-под контроля. Я увлёкся тем, что видел между вами двоими. Я видел ваш потенциал... ну, я слегка заигрался в Бога, а не должен был. Я приношу свои извинения. Если ты решишь донести это до моего начальства, я целиком и полностью пойму.

— Мак, — мои губы изгибаются в улыбке. — Как бы я ни фантазировала о множественных способах убить тебя во сне, я благодарна. В конечном счёте я хорошо справилась с курсом, во многом благодаря Райдеру и тому факту, что работа с ним потребовала от меня взять себя в руки. Да, ты не всегда был приятным, здравомыслящим или профессионалом, но ты дал мне то, в чём я нуждалась.

Мой взгляд скользит к Райдеру. Он стоит со скрещенными руками и говорит с погодками, Вигго и Оливером. Моё сердце совершает кульбит, пока я смотрю, как они трое взрываются хохотом, и он с улыбкой запрокидывает голову.

— Я бы ни за что не изменила это, — говорю я Маку.

Как только Мак возвращается к Фрейе на диване, она поднимает бокал в мою сторону. Я делаю ответный жест тоста в воздухе и впитываю этот момент, обдумывая вечер. Всё было поразительно приятным. Семья Райдера чрезвычайно тёплая. Его сестры разговорчивые и добрые, Фрейя поболтала со мной о программе женского футбола в КУЛА (она тоже играла, «целую вечность назад», как она выразилась), а Зигги фанатела по мне, потому что хочет пойти по следам её сестры и меня.

Братья... они все представились. Но от каждого из них я уловила отчётливое ощущение осторожной вежливости, будто они не ведут себя естественно, а придерживаются лучшего и самого пристойного поведения. Как будто Райдер приструнил их, иначе...

— Потому что он так и сделал.

Голос весьма похож на голос Райдера, но не такой грубый, не баритон. Он перебивает мои мысли, и я вздыхаю.

— У меня есть печальная неспособность не думать вслух.

Рен улыбается.

— А, никаких проблем. И поверь мне, радуйся, что Райдер с ними поговорил. В противном случае Акс весьма колючий мудак, а этих щенков едва приучили к лотку.

— Но ведь в итоге они перестанут так себя вести? Они начнут разговаривать со мной, не выглядя так, будто боятся, что Рай переломает им большие пальцы на руках?

Рен мягко похлопывает меня по плечу.

— Поверь мне, скоро тебя начнут донимать. Пока что ты под защитой Райдера, — его серо-голубые глаза мерцают. — Он с ума по тебе сходит. Он сломает мне коленные чашечки, если узнает, что я тебе сказал, но это же очевидно. И ты тоже явно сходишь с ума по нему. Так в чём затык?

Я скрещиваю руки на груди.

— Так, Ренни Ру, мы не должны совать нос в чужие дела.

Он морщит нос.

— Ренни Ру? Меня зовут Сорен, Уинифред.

— Прекрати. Это ни капельки не похоже на Уилла.

— Это была импровизация. Я не такой сообразительный, как Райдер. Сжалься надо мной.

— Не могу. Я антагонист в сердце, — я пожимаю плечами и усмехаюсь, когда он раздражённо щурится. — Именно поэтому я должна была подколоть тебя твоим именем. Сорен звучит круто, а Райдер говорит, что тебе оно не нравится. Почему?

Выражение лица Рена делается слегка отгороженным, затем он быстро оправляется широкой улыбкой и лукавым весельем.

— Я буду отзываться только на Рена, коротышка, — он свирепо уворачивается от моих подколок. — Ты бы побаивалась меня донимать. Я гигантский рыжий викинг, который зарабатывает себе на жизнь, катаясь на лезвиях...

— Эй, — перебивает Райдер и крестится. — Мы не говорим о падении блудного сына, — его голос всё ещё нов, но каким-то образом знаком. Моё нутро сжимается при его низких, хриплых звуках.

Рен устало вздыхает.

— Хоккей не так ужасен. Гарантирую вам, что Бергманы катались на коньках намного дольше, чем гонялись за мячиком по полю травы, выглядя как рехнувшиеся овцы.

Райдер пихает его.

— В футболе ты тоже был хорош. Вот это-то и ранит.

— Погоди, ты выбрал хоккей вместо футбола? — я подаюсь вперёд и встречаюсь взглядом с Реном. — И они до сих пор признают тебя как члена семьи?

Рен взмахивает руками.

— Чёрт возьми, я профессиональный хоккеист, а вы ведёте себя так, будто я продаю органы на чёрном рынке. Иисусе. Он тебе даже не сказал?

— Неа, — Райдер обнимает меня одной рукой и притягивает меня к себе прежде, чем я успеваю его оттолкнуть. — Я пытаюсь её защитить. Ей не нужно знать о гнусном мире вонючих хоккейных перчаток, бород плей-оффа и хоккейных заек7.

Доктор Би зовёт Рена по имени, и тот смеётся.

— Спасён Большим Би. Я не могу терпеть такую травлю, — сухо язвит Рен. — Увидимся, мини Мия.

— Это был комплимент! — кричу я ему. Часть про Мию Хэмм. А не про мини. Я никакая не мини. Во мне 167 см роста, благодарю покорно.