Ведьма - Алина Багазова

Я пересела на водительское место. Ноги меня тряслись. Машину завела только со второй попытки.

– Не волнуйся, соберись, – тихо проговорил Серафим и тепло улыбнулся. От его улыбки напряжение почти отпустило меня.

Если до последнего момента я надеялась что угрозы Розы – пустой треп, то после слов Серафима струхнула не на шутку. А еще я просто физически ощущала напряжение, исходящее с заднего сиденья. Не оборачиваясь на девчонок, я тронула машину с места.

Некоторое время я вела автомобиль медлен – но, привыкая, вспоминая ощущения. Если честно, после получения прав я не садилась за руль вообще. Но слава богу, руки сами вспоминали, что и как надо делать. А потом я более уверенно прибавила скорость.

– Может, музыку включим? – вдруг предложил Серафим.

Я очень удивилась, но вдруг Светка ответила!

– Я не против, а то как-то уж очень мрачно… Фима включил радио и защелкал каналами!

– Оставь! – попросила я, услышав любимую мелодию Сагз – «Мешогу».

Он послушался.

Некоторое время мы ехали молча, наслаждаясь песней. Я изредка бросала взгляд на Серафима. Он сидел расслабленно, отрешенно уставившись куда-то вдаль. Значит, все в порядке. Светка сзади робко давала мне указания: где свернуть, по какой дороге объехать траншею и т. д. и т. п.

В конце концов я совсем расслабилась и под пение Таркана вовсю наслаждалась окружающим пейзажем. Тем более что в объезд мы ехали по неширокой тропе в самой настоящей лесной чащобе. И совсем уже было подумала, что Фима, возможно, ошибся, как он вдруг как-то напружинился, собрался мгновенно и стальным голосом приказал:

– Девчонки, пригнитесь! Лягте!

Вася взвизгнула, и они со Светкой в момент распластались на сиденье.

– Аля, смотри только вперед, на дорогу, не смотри по сторонам! – уже выкрикнул Фима, и боковым зрением я заметила, что он поднял перед собой руки ладонями к себе и, подержав пару секунд, резко развернул обе ладони в сторону своего окна. Что-то вспыхнуло, взвизгнуло, взметнулось пламя.

Я старалась сконцентрироваться на дороге, но страх накатывал на меня. Неожиданный сильный толчок буквально кинул машину вбок. Мы едва не перевернулись и чудом избежали столкновения. Девчонки закричали. Я вцепилась в руль, мотор взревел как зверь – я нечаянно утопила педаль газа. Но каким-то образом мне удалось так аккуратно попасть обратно на тропу, что я даже в сложившейся ситуации подивилась этому. Тут же на том месте, где мы только что находились, взорвалось дерево. Нас осыпало градом разлетевшихся ветвей.

– Старинная цыганская магия… – пробормотал Серафим. – Софья тоже с ними. Идиоты!

– Фимочка… – скулила тихонько Вася. Машину тряхнуло с новой силой, и… потом заглох. Она еще немного прокатилась по инерции и встала. Я тщетно пыталась завести. Машина словно умерла.

Амулет прыгал на моей груди. Кольцо светилось – я только сейчас заметила.

Серафим что-то крикнул и выскочил из машины.

– Фима!!! – крикнула Вася рыдая и рванулась вслед, но Светка удержала ее.

В тот же момент мимо моего окна пронесся со свистом огненный шар! Честное слово, как в кино про магов! Я вскрикнула и отпрянула от окна. Потом быстро нашла взглядом Серафима и обомлела.

Он стоял недалеко от машины. А напротив него, шагах в двадцати, позади машины, стояли Роза, Антон и Софья Яковлевна, собственной персоной. Их силуэты как-то странно мерцали сиреневатым огнем. Софья Яковлевна вытянула руки над головой, и перстень с огромным камнем на ее левой руке светился, искрился, и именно он являлся источником сияния, окутывавшего их.

Руки Розы и Антона были вытянуты в сторону Серафима. И из кончиков их пальцев струился такой же сиреневый свет. Внезапно Роза пошевелила пальцами так, словно сматывала струи света в клубок, слепила в воздухе маленький шарик и метнула его в нашу сторону. Шарик в полете рос. Серафим мгновенно описал рукой в воздухе дугу, и уже у самой машины шар изменил траекторию и улетел в кусты. Те сразу же сочно запылали.

А потом я увидела, что он и сам испускает сияние, только нежно-голубоватое. Теперь он стоял, вытянув руки к ним, ладонями в их сторону. А потом из ладоней ударили два потока голубого сияния. Эти потоки просто уничтожали шарики, посланные в него, прямо на подлете.

Софья Яковлевна охнула и правой рукой схватилась за горло. Но потом я увидела, что она сорвала с шеи какие-то причудливые крупные бусы и махнула ими в сторону Серафима. Бусы порвались, и огромные бусины зависли в воздухе, как рой пчел. А в следующую секунду устремились на Серафима. Он растерялся, не в силах одновременно защищаться и отбиваться. А Роза и Антон снова «лепили» шарики. Вася отчаянно вскрикнула.

– Не высовывайтесь! – заорала я и стала выбираться из машины.

Я не знала, что должна делать, что могу и как это делать. Но едва я оказалась снаружи, как мое тело стало действовать само.

Я была отделена от Фимы автомобилем. Но с этой стороны мне было хорошо видно нападающих. Я вскинула руки, и из них ударил такой же свет, как у Фимы. Теперь внимание Розы переключилось на меня, а Серафим сосредоточился на Антоне. Софья Яковлевна (видимо, закончились подручные средства типа бус) закрыла глаза и, сжав зубы, видно, решив служить своим детишкам генератором энергии. Струившаяся из их пальцев сила вдруг выровнялась и приняла форму потоков-стрел. Тактика «лепки снежков» сменилась тактикой потокового боя. То есть, проще говоря, они проделали то же, что мы с Фимой. Наши потоки: Серафим – Роза, я – Антон – столкнулись в воздухе, и я ощутила упругое сопротивление. Я собрала всю силу воли и почувствовала, как мой голубой поток усилился и стал сдвигать сиреневый назад в сторону Антона. Он растерялся немного и сразу ослабил силу. И едва не поплатился за эту оплошность. Но усилием воли удержал поток и снова стал сдвигать в мою сторону. Его взгляд сейчас был пустым, как у куклы. И я поняла, что это не он сам проделывает, а им управляет… возможно, Софья Яковлевна.

– Ненавижу! – заорала вдруг Роза. – Как же я вас ненавижу!!!

– А у нас нет к тебе ненависти! – крикнул Серафим, и я подивилась его самообладанию.

А потом поняла, что негатив уменьшает силу, делает слабее. Позитив же наоборот. И я, мысленно поблагодарив его за подсказку, начала генерировать внутри ощущение любви. Не к кому-то конкретному, а вообще. К жизни, к людям…

– Лицемер! – заорала Роза. – Я-то знаю, что ты бы с удовольствием меня сейчас убил!

– Я не хочу убивать тебя, Роза! – прокричал Фима в ответ.