Дотянуться до счастья - Сергей Подгорных

Выслушав речь Гремза, Альт только бросил: «Иди, а у меня здесь ещё дела», и пошёл влево по коридору.

Гремз, не задавая вопросов, побежал к выходу.

Альт без осложнений прошёл башню и, повернув, двинулся по коридору восточного крыла. Он успел добежать до отворота в центральный проход, когда увидел новую группу крысоедов. Они бежали от юго-восточной башни и стреляли из помповых ружей. Крысоедов было не меньше пяти, и Альт, не ввязываясь в перестрелку, повернул направо, в коридор, ведущий в центр крепости.

Альт на мгновение остановился на т-образном перекрёстке и, достав радиодетонатор с цифрой «6», вставил его в плитку взрывчатки. Побежал, на ходу доставая командоапарат.

Альт успел добежать до входа в центральный корпус, когда сзади раздались выстрелы. Крысоеды открыли огонь. Не оборачиваясь, Альт свернул влево по коридору и нажал кнопку с заветной цифрой.

Взрыв, прогремевший следом за этим, напрочь разворотил проход с восточной стороны к центру здания. Крысоедов он тоже разворотил. Похоже, что они все как скопом бежали, так и погибли. По крайней мере, Альта с той стороны больше никто не беспокоил.

Зато забеспокоили с другой. Едва Альт выскочил в коридор, огибающий по периметру весь центральный корпус, как услышал звуки интенсивной стрельбы. Повернув за угол, он увидел, как двое людей: один в гражданской одежде, второй в пуленепробиваемом жилете и форме ОМОНА, с трудом отстреливаются от наседающих на них крысоедов.

Ботычев и омоновец укрепились за завалами. Кто-то из бандитов Лонго бросил пару лимонок, и великолепный, отделанный под старину, интерьер вестибюля превратился в груду обломков. За которыми и засели непонятно как оказавшиеся здесь трое омоновцев с Ботычевым во главе.

К тому моменту, когда Альт увидел их, один из омоновцев был уже мёртв. Не помог и пуленепробиваемый жилет. Второй серьёзно ранен. Левая рука бойца из отряда особого назначения пропитана кровью. Словно ватная, она безжизненно болталась при малейшем движении омоновца. Кровь большими каплями капала с руки милиционера, но он, побледневший, словно сама смерть, отчаянно боролся за жизнь. Держа автомат в одной руке, милиционер посылал короткие очереди в сторону парадного входа, с трудом сдерживая натиск крысоедов.

Ботычеву тоже сильно досталось. Правая нога вся в крови. Игорёк нечеловеческим усилием сдерживает рвущиеся из груди стоны. Раненая в самом начале боя рука также неприятно беспокоит. Тем не менее, аккуратно целясь, капитан стрелял из трофейного дробовика, часто попадая в цель. И каждый раз после произведённого выстрела морщился от боли.

Альт вскинул обрез, заметив, что несколько крысоедов ринулись в лобовую атаку. Четверо монстров Романцева, открыв безостановочный огонь, бросились на укрепления милиционеров. Почти не целясь, Альт пальнул в их сторону и, сразу же перезарядив помповик, выстрелил ещё раз.

Атаку крысоедов он успел отбить. Потеряв двоих сотоварищей, твари в беспорядке отступили. Ненадолго затихли, готовясь к новой атаке. Всё бы нормально, вот только не вовремя выглянувший из укрытия омоновец безжизненно ткнулся окровавленным лицом вниз. Один из крысоедов подстрелил бойца в голову.

Альт бросился к развалинам и, выстрелив из укрытия ещё несколько раз, крикнул Ботычеву.

— Ну как, повстречался с Романцевым? Наверное, рад был тёзка тебя, старого друга, увидеть?

Такого мата, таких ругательств, что последовали за вполне невинным вопросом, Альт никогда в жизни не слышал. Ботычев с минуту поминал всех известным ему тёзок всеми известными матюгами, так что волосы встали дыбом. Наконец, успокоившись, капитан более спокойно ответил.

— Как же, рад. Этот козёл, как только увидел, напустил на меня и моих ребят из ОМОНА каких-то тварей. Хрен их убьешь с первого раза. Всего издырявишь, а тот всё равно прёт, как танк.

— Крысоеды, — пояснил Альт.

— Крысоеды и есть, — отозвался Ботычев, загоняя свежую обойму в свой ПМ. — Как крысы набросились на Василька Степанова, того, что тебя хотел обыскать. Набросились и вмиг лицо изгрызли. Как твари какие, обглодали Василька. Только хруст стоял, — Игорёк на секунду задумался, вспоминая отвратительные сцены, потом, сжав зубы, добавил. — Уж я пострелял тогда от души. В жизни так не стрелял. Покрошил тварей в кровавый салат. Только вот Романцев, гад, ушёл.

— Куда ушёл? — резко спросил Альт. — Где он?

— Вон за ту дверь шмыгнул, гад. Жаль я попасть в него не смог.

Капитан махнул здоровой рукой в сторону тройных дубовых дверей, ведущих в зал центрального корпуса.

— Двери дюже крепкие. Из автомата не прострелишь, — пожаловался Игорёк, озабоченно заметив, что крысоеды собираются вновь атаковать.

Альт выхватил из сумки очередную плитку взрывчатки. Начинив её взрывателем со счастливой цифрой «7», бросил взрывчатку на середину вестибюля.

— Сейчас проверим, насколько они крепки, — проговорил он, оттаскивая Ботычева назад.

Вскочив на ноги, они добежали до поворота. Спрятавшись за углом, Альт тотчас нажал кнопку с цифрой, приносящей удачу.

Грохнул взрыв, и останки кинувшихся в атаку крысоедов разметало по разбитому вдребезги вестибюлю и окрестным коридорам. Взрывной волной выбило крепкие, сделанные на века, двери, и Альт, не дожидаясь Ботычева, кинулся к входу в зал. Выставив вперёд обрез, он ожидал увидеть всё что угодно, но только не ту картину, свидетелем которой стал.

В полумраке просторного, с полукруглыми рядами сидений, зала находилось множество людей. Их было не меньше сотни, и все они, не обращая ни малейшего внимания, ни на перестрелку, ни на только что прогремевший взрыв, ни на Альта, стоявшего в рваном проёме дверей, с увлечением смотрели на ярко освещённый пятачок небольшого возвышения, расположенного в самом центре зала.

Там, на возвышении, стояла человеческая фигура, накрытая белой простынёй. Рядом с безмолвной и неподвижной фигурой замер человек. Он был одет в кроваво-красную мантию. В одной руке человек держал прозрачный кувшин. В другой он уже не раз виденный Альтом кривой нож. Взоры всех присутствующих были устремлены на эту пару, и у Альта похолодело внутри.

Человек с ножом сдёрнул покрывало с неподвижной фигуры, и Альт увидел, что это девушка. Это Лена. Его Лена.

«И тогда жизнь на Земле станет твоей!» — внезапно закричал человек в мантии и взмахнул ножом.

Альта отделяло от Романцева и девушки приличное расстояние. Стрелять из обреза с такого расстояния в полумраке было смертельно опасно. Смертельно опасно для Лены. Но выбора не было. Едва только блеснуло лезвие ножа, как Альт тут же выстрелил. Человек в мантии, зацепленный картечью в плечо, скатился с постамента и упал среди кресел. Кривой нож отлетел сторону. Прозрачный кувшин, разбитый выстрелом, осыпал множеством осколков сидящих неподалёку зрителей.

Лена, попятившись из пятачка света, оступилась и упала с возвышения.

Не помня себя, Альт бросился к центру зала. Сердце замерло. Секунды растянулись в бесконечность.

Раскидывая на пути всё таких же безучастных зрителей кровавого спектакля, Альт краешком сознания понял, почему все присутствующие здесь так апатично воспринимают действительность. Они все находились под изрядной долей наркотического дурмана, поэтому не удивительно, что их ничто не волновало.

Но всё же то, что произошло только что заинтересовало некоторую часть зала. То, что фигуры исчезли с постамента, многих зрителей подвигло встать на ноги и двинуться к центральному постаменту. Так что Альту приходилось пробираться к исчезнувшей из вида Лене через плотную людскую толпу.

Орудуя обрезом, словно полицейской дубинкой, Альт выбил некоторым особо рьяным зрителям немало зубов. Сломав пару челюстей, размахивая помповиком словно дубиной, он, наконец, добрался до центра.

Лену он нашёл сразу. Она лежала, сжавшись в комочек, рядом с возвышением. Метавшиеся тут и там люди едва не затоптали девушку.

Выстрелом вверх, Альт отогнал начавший отходить от наркотического зелья народ. Зрители шарахнулись прочь от пятна света, стремясь к выходам. Альт, выронив обрез, осторожно взял девушку за руки и поднял.

— Вот я и нашёл тебя, счастье моё, — ласково сказал он Лене, смотрящей на него как на восьмое чудо света. — Я тебя нашёл и больше никому не отдам.

— Альт, Альтушка, милый, — голос Лены прерывался слезами, — я так тебя люблю. Так люблю. Я думала, что сейчас умру и больше никогда не увижу тебя.

— Леночка, милая, я тебя тоже очень люблю. Так люблю, что слов нет. Радость ты моя, — не помня себя от счастья, говорил Альт. Осыпая поцелуями мокроё от слёз лицо девушки, он крепко прижимал её к себе.

Наверное, так они и стояли бы целую вечность, глядя влюблено друг на друга, если бы не подошедший Ботычев. Кашлянув для приличия, он проговорил: «Потом будете миловаться, голуби», и захромал к развороченным взрывом дверям.