Рок-звезда - Джеки Коллинз

– Ты меня выгнал, – напомнил ему Бобби.

– Нет.

– А вот и да. Что у тебя с памятью, Николз?

– Все, что ни делается, все к лучшему. Посмотри на себя сегодня.

– Благодарю.

– Я хорошо помню Шарлин, – сказал Николз и похотливо облизал губы. – Такая вкусная штучка, никогда не забуду, как протрахался с ней три часа.

Бобби похолодел.

– Что?

– Это был своего рода рекорд. Ни с одной шлюхой такого не получалось. После секса меня следовало бы остудить огнетушителем.

– Когда это было? – спросил Бобби, не сомневаясь, что этот подонок врет.

– Когда? Да разве припомнишь? Кажется, она только нанялась к нам, – он взял еще ложку мороженого и добавил. – Она всегда была амбициозной леди, – мороженое капало с нижней губы. – А теперь даже не подходит к телефону. Я хотел, чтобы она прилетела сегодня на нашу встречу во имя старых времен.

Мысль о том, что Шарлин спала с Николзом Клайном, вызвала у Бобби чувство гадливости. Он не хотел больше слушать и тут же поднялся.

– Было интересно… Но мне пора на подушку. Завтра запись. Николз расстроился.

– Ты уходишь? Так рано? Еще ничего не начиналось.

– Придется обойтись без меня.

Николз схватился за Бобби двумя руками:

– Бобби, ты настоящий друг. Я очень ценю, что ты пришел сегодня, не надо чураться. Уэнди! – он позвал высокую официантку. – Пойди и принеси мистеру Манделле карточку члена клуба. Номер один. Удостоверься, чтобы ее выписали правильно.

– Мне нужно идти, – сказал Бобби.

– Подожди минутку. Где моя Памми? Она захочет попрощаться с тобой, – он остановил другую официантку и спросил: – Где мисс Бузер?

Искусственные ресницы иронично дрогнули:

– Не знаю, мистер Клайн.

– Разыщи и приведи сюда.

– Хорошо, мистер Клайн.

– Бобби, – Николз склонился как заговорщик и зашептал на ухо. – Подумай над моим предложением. Лучшего быть не может. Мы будем наверху. И как здорово мы сработаемся вместе!

– Конечно, – сухо ответил Бобби. Ему осточертел шум, дым и отвратительные откровения Николза.

Памми появилась с искусственной улыбочкой и размазанной помадой. Николз никогда не догадается, что она во время десятиминутного перерыва брала минет у диск-жокея.

– Пока, – махнула на прощание Памми. Николз ущипнул ее за щеку.

– Какая девочка!

Бобби быстро ретировался и на лимузине отправился домой. Там он поставил пластинку Смоки Робинсона и налил стакан виски. Но сон не приходил.

Странный был вечер. Слишком много воспоминаний, старых, но недобрых.

Изрядно повертевшись в постели, Бобби встал и принял успокаивающий теплый душ. После этого он почувствовал себя лучше. Наконец, глаза закрылись.

Лос-Анджелес, 1987 Суббота, 11 июля

– Я не буду встречаться с прессой, – заупрямился Крис. – Ни в коем случае, Жозе. Пусть убираются к чертовой матери.

– Я вам так благодарен, мистер Феникс, – вежливо ответил Нортон Сент-Джон. – Но, к сожалению, не знаю, где эта мать живет.

Крис не мог сдержать усмешки. Приятно пообщаться с соотечественником. А кроме всего, ему нравились «голубые». Крис никогда не помышлял вступить в их лигу, но большинство ее членов казались ему умными и образованными. И значительно лучше ориентировались в мире, нежели все остальное население. Кроме того, эти люди обожали его пластинки. Крис вспомнил о клубе «голубых» – его поклонников в Дании.

– Послушайте, – сказал он, пытаясь объясниться. – Мы не договаривались о пресс-конференции. Скажи ему, Сокол.

Менеджер кивнул.

– Как хочешь, Крис, – спокойно ответил он, а потом добавил: – Хотя, учитывая выпуск нового альбома и то, что ты начинаешь сниматься в фильме, было бы неплохо пообщаться с журналистами. Всегда престижно выступать на благотворительных приемах. Я уверен, Бобби Манделла и Рафаэлла дадут пресс-конференции.

– Можете в этом не сомневаться, – уверенно заявил Нортон Сент-Джон, хотя еще не получил согласия ни одного из них. Однако секретарь никогда не отчаивался. Хотя неизвестно, как отреагируют журналисты, если ни одна из звезд не даст интервью.

– Я встречусь с ними, – игриво предложила Сибил. – Телевизионщики меня обожают. И пресса тоже. Я не хочу показаться нескромной, но после фотографии на обложке журнала мне не дают прохода.

– Ни в коем случае, – сказал Крис и взял гроздь винограда.

– Почему? – расстроилась Сибил.

– Потому что с ними буду говорить я, пять минут, – он повернулся к Соколу. – И, пожалуйста, предупреди их, что я не собираюсь рассказывать о «Дикарях», Баззе, Докторе Хеде и о ней, – он жестом показал на Сибил.

– Чем же я провинилась? – обиженно добивалась Сибил.

– Моим поклонницам это не понравится.

– Какая глупость!

– Думаю, и мужчинам, которые обожают твои фото, наша связь не по душе. Когда человек выступает в одиночку, он выглядит сексуально. Я это давно знаю, – Крис затолкал в рот целую гроздь винограда. – Так делают в одном французском фильме, – объяснил он, пережевывая. – Они едят виноград только так.

Сокол старался не обращать внимания на бестактное поведение своего клиента. Ох уж эти рок-звезды! Все одинаковы. Уличная шпана, у которой появились деньги, но манеры остались прежними.

Нортон Сент-Джон облегченно вздохнул.

– Может быть, покончим с этим сразу? Журналисты уже собрались.

– Хорошо, идем со мной, Сокол. А ты, Сибил, оставайся здесь и не смей перечить.

Девушке хотелось поспорить. Это было написано на ее хорошеньком лице. Калифорнийские красотки всегда добивались своего, а Крис, по мнению Сибил, поступал несправедливо.

Максвелл Сицили вернулся на рабочее место. Никто не заметил, что он отсутствовал двадцать минут. Вот что значит все время быть начеку.

Но его тут же разыскала Хлоэ.

– Пошли, – сказала она, таща его за рукав. – Пойдем, послушаем репетицию Бобби Манделлы.

– Я на службе, – ответил он и отстранился.

– Все нормально, я разрешаю тебе отдохнуть десять минут. «Эта женщина – наказанье Божье. Лучше бы ей отстать. Нельзя, чтобы толстая стерва помешала планам».

– Мне нужно вам кое-что сказать. Я женат, – мгновенно придумал Максвелл.

Хлоэ без колебаний заявила:

– Наверное, жена не понимает тебя?

– Наоборот, понимает, – быстро ответил он.

Ее пухленькое лицо скривилось от огорчения, но ничто не могло остановить Хлоэ.

– Что-то не видно обручального кольца, – обвинила она. Максвелла распирало от злости:

– Кому нужны эти символы?

– Наверное, вы и вовсе не женаты. В личном деле, которое ты заполнял, нанимаясь на работу в ресторан, записано, что ты – холост. Как же так? Может, вы оба хиппи?