Томек на Черном континенте - Альфред Шклярский

— Хорошо, буана, Матомба бояться соко, но пойти с тобой, чтобы увидеть, как ты поймать лесного человека.

— Ах, чтоб ты провалился! Ты мне нравишься, Матомба, или как тебя там звал уважаемый папаша.

— Значит, завтра начинаем охоту. Слушайте, если поймаем гориллу, то устроим пир на весь мир, — пообещал, развеселившись, Вильмовский.

Негры, взволнованные предстоящей охотой и обещанием пира, расходились по местам, оживленно беседуя, а тем временем Томек, до странности печальный, подошел к отцу.

— Разве ты не доволен, что завтра начнется охота? — спросил Вильмовский, внимательно смотря на мальчика.

— Я бы радовался, и даже очень, но… — Томек прервал начатую фразу и замолчал, опустив голову на грудь.

— Что тебя опять угнетает? Почему не скажешь прямо?

Томек посмотрел отцу в глаза.

— Возьми меня завтра утром с собой, когда отправишься вместе с дядей Смугой наблюдать горилл! — одним духом выпалил Томек.

— Гм, я, собственно, хотел тебе это предложить, но думал сначала спросить мнение Смуги, — ответил Вильмовский, подавляя улыбку, потому что он сразу догадался о мечте сына. — Как ты думаешь, Ян?

— Раз мы решили сделать из Томека превосходного зверолова, то, думаю, будет полезно взять его в наш поход. Такой великолепный случай может не скоро повториться. А у нас будет еще один свидетель событий, который подтвердит, что мы наши сведения не высосали из пальца, — ответил Смуга.

Обрадованный Томек сразу же бросился осматривать оружие.

На рассвете следующего дня трое охотников направились к малому лесному оврагу. Смуга шел впереди. Он легко находил оставленные вчера знаки на деревьях или ветки, уложенные им на земле. Вслед за Смугой, чутко прислушиваясь ко всему, что происходит вокруг, шагал Томек со штуцером в руках. Шествие замыкал Вильмовский. Медленно и осторожно пробираясь сквозь кусты, они подошли к краю густо заросшего деревьями склона оврага. Все трое спрятались в небольшой ямке. Стараясь не шуметь, Смуга раздвинул ветки кустов. Достал подзорную трубу. Он долго что-то выглядывал в овраге.

— Сидят, сидят в логовище! — с волнением прошептал Смуга.

Зверолов передал подзорную трубу Томеку, который посмотрел в указанном направлении. Между ветвями огромного дерева, не выше пяти метров над землей, он увидел помост, сплетенный из ветвей и лиан. На помосте сидела самка. Тонкой, покрытой листьями веточкой она отгоняла мух, летавших над спящим детенышем. На земле, опираясь спиной о ствол дерева, сидел огромный самец. Рядом с ним лежала куча каких-то растений, вырванных с корнями; он обгрызал их, пережевывая мощными челюстями. Вскоре он окончил завтрак, схватил охапку веток, поднялся на короткие ноги и с акробатической ловкостью взобрался на дерево, взошел на помост и протянул ветки самке, но та его с гневом прогнала. Самец покорно соскочил на землю и направился в лес.

Смуга решил, что самка была недовольна пищей, которую принес муж, и отправила его в лес принести фруктов, которые любят обезьяны. Охотники наблюдали за поведением горилл несколько часов. Самка с детенышем на руках спустилась на землю. Она внимательно следила, чтобы тот не уходил далеко, кормила его персиками и листьями, добытыми мужем. Когда стало жарко, горилла взяла детеныша на руки, влезла с ним на дерево и уложила спать. Если маленькая горилла не слушалась и пыталась вылезти из логовища, самка легонько шлепала ее рукой и снова укладывала спать рядом с собой.

Через некоторое время охотники ушли из оврага. Вернувшись в лагерь, Томек по просьбе отца принялся описывать наблюдения, обозначив с помощью Смуги место на карте, где они видели горилл.

Путешественники чрезвычайно тщательно готовились к первой охоте в Африке. Они несколько раз проверяли состояние сетей, прочность ремней и внимательно осмотрели железные клетки. Вильмовский объявил неграм, что добровольцы могут принять участие в опасной охоте, за что получат специальное вознаграждение. К его удивлению, первым вызвался Матомба, который с того времени, как боцман храбро заявил, что собственными руками посадит в клетку гориллу, не отставал от моряка ни на шаг. Все негры по примеру Матомбы вызвались идти на охоту. Не желая оставить лагерь без наблюдения, Вильмовский выбрал двадцать самых сильных и ловких носильщиков и еще раз обещал устроить им хорошее угощение, если охота удастся. В лагере остались два вооруженных карабинами масаи и восемь носильщиков. Все остальные отправились на охоту.

На этот раз Смуга повел охотников по кратчайшему пути. Они остановились вблизи лесного оврага и спрятались в чаще. Смуга и Хантер выбрали пять человек, которые должны были нести сосуды с пивом, и вместе с ними стали осторожно подходить к логовищу горилл. Под защитой двух великолепных стрелков негры почти бесшумно шли вдоль оврага. Сантуру жестом попросил охотников, чтобы были начеку, и расставил вблизи дерева, на котором находилось жилище горилл, пять тыкв, наполненных крепким напитком. После этого негры медленно отступили из оврага, в котором остались только Сантуру и два белых охотника. Как только ушли носильщики, Сантуру сломал ветку дерева. Раздался громкий треск. Царский ловчий быстро пробежал несколько шагов, нарочно продираясь через самые густые кусты. Охотники тоже начали отступление. Они остановились только на расстоянии ста метров от тыкв с пивом. Смуга через подзорную трубу наблюдал за поведением горилл. Огромный самец без колебаний направился к вершине оврага, чтобы проверить, какая опасность угрожает его семье. Он быстро бежал на четвереньках по направлению, откуда минуту назад послышался треск ломаемой ветки. Вдруг он решительно остановился, увидев странные предметы. Почувствовав незнакомый запах, осторожно, шаг за шагом стал подходить к тыквам. Долго и недоверчиво обнюхивал сосуды с пивом, сладковато-кислый запах которого манил его. Через некоторое время он попробовал напиток.

Хитрость удалась. Охотники издали смотрели, как горилла, словно заядлый пьяница, быстро опорожнила две тыквы. Желая, чтобы животные как можно скорее опьянели, Вильмовский добавил в пиво немного спирта, поэтому ждать результатов обезьяньего пьянства долго не пришлось. Качающаяся походка гориллы стала теперь совсем уж комичной. Великан переваливался справа налево, падал, громко рычал и тем обратил на себя внимание своей супруги. Она вскоре очутилась рядом с захмелевшим мужем, и обе обезьяны, громко чавкая, опорожнили оставшиеся сосуды. Когда они убедились, что тыквы пусты, разбили их о деревья и растоптали, после чего на четвереньках полезли к плачущему младенцу.

Это стало сигналом отступления для наших охотников. Они немедленно побежали к поджидавшим их товарищам и рассказали им о виденном. Сейчас же вся группа направилась в овраг, взяв с собой клетки и ремни. Только Томек и Хантер держали наготове ружья, чтобы меткими выстрелами убить животных,