«Веду бой!» 2012: Вторая Великая Отечественная - Федор Вихрев

— Это долгий разговор, товарищ генерал-майор. Но если коротко — то в три утра двадцать шестого октября две тысячи десятого года в результате природной катастрофы территория стран, возникших на месте СССР, была переброшена в двадцать второе июня сорок первого года. Это — факт. Куда при этом девался Советский Союз года… — я не знаю. Полагаю, и наши академики тоже пока не знают. Да… И что там теперь происходит в десятом году, тоже никому не известно. Ваши войска и Белостокская область — единственный кусочек того СССР, поскольку в сорок пятом область была возвращена Народной Польше. Сразу скажу: в моем мире война началась так же тяжело, приграничное сражение было проиграно, и РККА отступала до Москвы и Волги. Но окончилась война в Берлине. Ну а сейчас ситуация тоже довольно сложная. Вы-то к войне готовились, а у нас был мир, серьезных противников на границах просто не было, так что удар вермахта получился не просто внезапным, а абсолютно внезапным. Но — воюем, все же за семь десятков лет техника серьезно вперед шагнула, вот и пытаемся этот фактор использовать. Впрочем, подробно поговорить можно и потом, сейчас у нас мало времени, — майор сдвинул рукав маскировочного костюма, откинул клапан и посмотрел на часы. — Через тридцать семь минут в зону войдет летающий КП, и можно будет связаться со штабом. Для этого нужно развернуть нашу технику. Прикажете прямо здесь разворачиваться или какое-то место по соседству выделите?

Неожиданно Голубев понял, что все это — правда. Придумывать настолько невероятную историю никто не стал бы, и про «возникшие на месте СССР страны» враг тоже не стал бы говорить… Но сразу поверить во все это и принять эту правду — тоже было просто невозможно, и он продолжал сверлить взглядом стоявшего перед ним по стойке «смирно» «лешего».

— Технику развернуть, говоришь? А если ты на нас немецкую авиацию наведешь?

— Товарищ генерал-майор, верить на слово вы мне, конечно, не обязаны, равно как и доверять взявшимся неизвестно откуда бумагам. Перед отправкой моей группы к вам в штабе это обсуждали. Давайте так. Наши истребители уже приступили к работе над территорией Белостокского выступа. С шести утра они полностью берут под контроль воздушное пространство, для этого выделена эскадрилья «Су-27» и эскадрилья «МиГ-29». Думаю, с рассветом люфтваффе снова начнет действовать, и вы сможете своими глазами пронаблюдать показательную порку. Далее. Назовите участок, где действует часть, с которой у вас есть надежная телефонная связь. Хорошо бы, чтобы позиции немцев просматривались с НП. Через двадцать минут после того, как вы назовете цели, по ним отработает наша ударная авиация. Это будет первый этап. На втором этапе, когда вы убедитесь, что мы воюем на одной стороне, планируется наладить воздушный мост, направить в ваше расположение аэромобильный госпиталь — знаете, у нас очень хорошая медицина, помочь вам кое-каким оружием и боеприпасами. Естественно, вы будете получать самые свежие данные авиаразведки. С первым же обратным рейсом в наш штаб убудет назначенный вами представитель. А насчет «немцев навести» — займите места в убежищах, ну и меня расстрелять вы всегда успеете. Ну? Так как, где разворачиваться?

Голубев долго смотрел на майора тяжелым взглядом, потом буркнул:

— Разворачивайтесь здесь…

Помолчал и с каким-то неожиданно жалобным выражением на лице спросил:

— «МиГ-29», говоришь? «Су-27»? «МиГ-1» знаю, «МиГ-3», «Су-2» знаю… А это что за звери? И что, две эскадрильи — это много?

— Вот вы их в деле и увидите, — ответил Перевалов. А сам подумал: «Ф-фух. Самый сложный выход. Сначала проникни в штаб, да так, чтобы никого не убить и чтоб тебя не убили, а потом этот разговор. Проще двух Хаттабов, трех Бараевых и четырех Гелаевых ухлопать…» Затем он нажал тангенту и негромко произнес в микрофон: «Бес! Кадет! Ко мне! Разворачивайте „Акведук“ с планшетом и Р-853!»

Впрочем, Перевалов немного кокетничал. Он отлично знал себе цену, знал, что позывной Проф им вполне заслужен, что ходит в «группниках» в недавно присвоенном майорском звании просто потому, что группа его — особая, но что все равно пора с выходами заканчивать, возраст. И что если этот выход закончится успехом, то его заявлению на поступление в академию будет дан зеленый свет, и неприметный комплекс зданий, расположенный по адресу: улица Народного Ополчения, дом пятьдесят, откроет перед ним ворота новой карьеры.

В палатку, пригнувшись, один за другим вошли два таких же размалеванных «леших» и тут же начали расстегивать плоские зеленые ранцы. Майор повернулся к Голубеву:

— Товарищ генерал-майор, разрешите привести себя в порядок и камуфляж снять, а то неудобно как-то…

Через полчаса, когда солнце уже вставало, Голубев вернулся в штабную палатку. Здесь уже кипела жизнь. На дополнительных столах были установлены несколько окрашенных в защитный цвет металлических ящиков, в которых, несмотря на отсутствие привычных шкал, приборов со стрелками и верньеров, почему-то сразу угадывалась аппаратура связи. Над ними колдовали двое «леших», смывших с лица жуткую лягушачью раскраску и скинувших «лохмушки». Впрочем, свободного покроя форма, в которую были одеты разведчики, тоже была испещрена размывающимися коричнево-зелеными кляксами. На их работу и на прислоненные к столу автоматы со странными толстыми стволами с интересом посматривали связисты РККА, державшиеся, впрочем, особняком. Заинтересовавшийся Голубев подошел поближе и начал рассматривать форму.

— Это называется «цифровой камуфляж», товарищ генерал-майор, — пояснил из-за плеча возникший, будто из воздуха, Перевалов, одетый в такую же «цифру» и даже успевший побриться. На голове у него была гарнитура с одним наушником и микрофоном.

— И как, удобная форма?

И тут взгляд Голубева упал на плечи с майорскими погонами.

— Так это что же, вы там все — белогвардейцы?

— Погоны в армии введены приказом Наркомата обороны от января 1943 года за подписью товарища Сталина. Им же командиры переименованы в офицеров, — холодно ответил майор. Ему совершенно не хотелось вступать в политические дискуссии. — Кадет, ну скоро там?

— Что, и конституционных демократов у вас из штаба Духонина возвернули? — язвительно спросил генерал. Но Перевалов не отреагировал, потому как Кадет ответил:

— Есть связь, товарищ майор! Канал устойчивый!

— Ну что, товарищ генерал-майор, можно начинать работать?

В этот момент один из связистов оторвался от трубки полевого телефона: «Посты ВНОС сообщают! Наблюдают две группы самолетов противника, одну — со стороны Ломжи курсом на Осовец, вторая со стороны Сурожа идет к нам, а также три самолета-разведчика на большой высоте. Один входит в район расположения штаба!»

— Воздух! Всем в укрытия! Проверить маскировку!

Штабные командиры забегали, за стенами раздались выкрики командиров, повторявших команды.

Перевалов нажал на тангенту Р-168 и проговорил в микрофон:

— Редут, я Консул! Как слышите, прием!

— Слышу хорошо, Консул, как обстановка?

— ВНОС сообщают о двух групповых и трех одиночных целях. Видите их, прием?

— Видим их и еще на подходе. Маленькие в воздухе, готовы войти в зону. Позывной — Флакон. Связь на оговоренной частоте.

— Понял, Редут! Командуйте начинать работу с одиночной цели над Хорощем. Флаконы, это Консул. Как меня слышите?

— Здесь Флакон-4, Консул, слышу нормально, готов работать. РВП — семь минут.

— Флаконы, работайте по плану, только просьба — покажитесь земле.

— Принято, Консул, занимайте места согласно купленным билетам!

Перевалов повернулся к командарму.

— Товарищ генерал-майор, а есть у вас тут НП с хорошим обзором воздушного пространства? Ну и с укрытиями, на всякий случай…

— А пройдемте на ближний пост ВНОС, это метров двести отсюда, — предложил подошедший генерал с голубыми авиационными петлицами, орденом Ленина, Красной Звезды и звездочкой Героя Советского Союза на груди.

— Ну пойдемте, — обреченно махнул рукой Голубев. — И ты, Сергей Александрович, давай с нами. Все равно тебе командовать теперь некем. Пойдем посмотрим, что могут наши… из будущего…

Через пару минут быстрой ходьбы по лесной дорожке, вдоль провешенной на кустах «полевки», вся группа — пыхтящий, как паровоз, Голубев, летчик, оказавший командиром практически уничтоженной 9-й смешанной авиадивизии Черных, Перевалов, несколько командиров из штаба и старший лейтенант Ходоренко с тремя бойцами — вышла на опушку леса, где около выкопанных щелей разместился пост ВНОС — два красноармейца с биноклем и обшарпанным деревянным ящичком полевого телефона образца тридцать первого года. В небе уже висел заунывный вой ползущего на трехкилометровой высоте «костыля», одномоторного «Хеншеля-126», а на юге показались точки походящих к лесному массиву вражеских самолетов.