Незабудка - Элизабет Лоуэлл

Раф видел и знал, что он еще раз ранил Алану. Он выругался про себя с жестокостью, которая бы потрясла Алану, услышь она его слова.

— Извини, — произнесла она. — Я подумала… — Голос дрогнул. Она сделала беспомощное движение, затем выскользнула из-под спального мешка и встала, плотно закутавшись в халат. Его халат.

— Я подумала, ты хочешь меня, — произнесла она.

— Вот в этом-то и проблема. Я так сильно хочу тебя, что для меня невыносимо даже просто смотреть на тебя, так хочу, что не доверяю самому себе: я не смогу принять твои ласки, а затем отпустить тебя. Я хочу тебя… слишком сильно.

Жесты, которыми Раф сопровождал свою речь, были такими же резкими, как и его голос.

— Тысячи раз мечтал я о том, как буду держать тебя в руках, — продолжал он, — как буду любить тебя, дотрагиваться до тебя, вдыхать твой запах, а затем погружаться в твою нежность, ощущая в самой глубине твоего тела, что и ты любишь меня, пока не исчезнет все вокруг, реально существующими будем лишь ты и я, а затем сольемся воедино и останется одна реальность. Мы.

Алана выдохнула звук, который мог быть лишь именем Рафа. Его слова обрушились на нее потоком сильнейшего всепоглощающего желания, она едва могла дышать.

Раф отвернулся от нее к бушевавшему в камине огню.

— Я мечтал о тебе так часто, так много, — резко продолжал он. — Тебе лучше уйти, цветочек. Уйти сейчас же.

Вместо этого Алана забралась на кровать: она еле держалась на ногах, ноги вдруг стали как ватные. Представила себе, как Раф держит ее, тело беспомощно под натиском его силы, когда он становится частью нее самой, затем замерла в ожидании сковывающего ее страха.

Вместо этого ее охватил жар, жар, растопивший холод.

Алана медленно встала. Бесшумно пересекла небольшое пространство, отделявшее ее от Рафа. Он стоял к ней спиной, шея выдавала напряжение всего тела.

Когда ее руки обвились вокруг Рафа, его тело застыло.

— Я твоя, Рафаэль, — тихо произнесла она.

16

Алана почувствовала, как содрогнулось тело Рафа при ее словах. Затем ощутила, как заходили, зашевелились его сильные мышцы; она не разжала рук, обвивающих его тело, когда он повернулся и взглянул ей в глаза. Он внимательно присматривался к ней, ожидая малейших признаков отступления или страха, затем нежно заключил ее в объятия.

Его руки медленно, неотступно сжимали ее, она выгибалась, вытягивалась вдоль его тела. Он крепко обнял ее и держал с теми силой и страстью, что так долго скрывал от нее в постоянной борьбе с самим собой.

Алана запрокинула голову и смотрела на Рафа, полуприкрыв глаза. Губы разомкнулись в нетерпеливом ожидании поцелуя.

С приглушенным стоном Раф наклонил голову и воспользовался тем, что она предлагала ему, сильными страстными движениями языка пробовал он нежность ее губ. Поцелуй был настолько страстный, что заставил ее перегнуться через его руку, но она не сопротивлялась.

Напротив, женщина прильнула к нему, вручая себя его силе, и испытывала при этом сильнейшую радость. Она чувствовала, что он проверяет ее, пытаясь узнать, не застынет ли она вновь, пробуя выяснить, не придется ли ему вновь остановить себя и дать ей уйти.

Не выпуская Алану из объятий, Раф осторожно передвинул руки: голова Аланы лежала на сгибе одной руки, а второй рукой Раф крепко прижимал к себе ее бедра. Она ответила ему нежным стоном и податливым движением тела — огненные стрелы желания пронзили его.

Несмотря на страстность и силу его объятий, Раф был предельно осторожен, боясь приподнять ее, оторвать от земли. Он не хотел подвергать подобному испытанию ни одного из них, поскольку внезапно осознал, что не сможет дать ей уйти.

Он мечтал об Алане слишком долго, и то, что происходило сейчас, было похоже на его мечты: хижина, свет камина, его объятия и ее сладостная, страстная непринужденность.

— Ты не боишься, — шептал Раф, касаясь ее губ своими губами, умоляя, убеждая и спрашивая одновременно.

— Я не боюсь тебя. — Алана медленно водила головой из стороны в сторону, влажные губы скользили по губам Рафа, она вдыхала его тепло и саму жизнь.

— Я никогда не боялась тебя, — промолвила женщина.

Алана почувствовала, как сильная рука Рафа коснулась шеи, нежные пальцы ощупали золотую цепочку, которую он ей подарил, она ощутила слабую шероховатость кончика пальца, задержав-шегося на часто пульсирующей под нежной кожей жилке. Вздохнула и беспомощно обмякла в его руках.

Рафаэль склонил голову, губы нежно ласкали шею, язык коснулся пульсирующей на шее жилки так осторожно, что он мог отсчитывать быстрые удары ее сердца. Затем его рука поползла дальше, пробралась под халат, теплая упругая грудь мягко легла в его ладонь, сердце Аланы бешено забилось.

— Да, — произнес Раф внезапно охрипшим голосом, — это моя мечта. Твоя реакция, твое страстное желание, то, как поднимается под моей ладонью сосок на твоей груди, жаждущий моего прикосновения.

Алана прильнула к нему, тело ее извивалось при каждом движении, наслаждаясь сильными мышцами бедер Рафа, его телом, нежной тканью его фланелевой рубашки. Руки женщины скользнули выше, подобрались к голове, с тихим стоном она погрузила пальцы в его волосы.

— Словно норка зимой, — выдохнула она, — густая, мягкая, шелковистая.

Пальцы чувственно перебирали волосы, Алану охватывала дрожь, когда Раф выгибался при ее ласках, его тело извивалось, поглаживая ее.

— Я так хочу почувствовать всего тебя, — прошептала она. — Всего без остатка. И отдать тебе всю себя.

— Так будет, — пообещал Раф. Лаская, он покусывал ее шею: прикосновения были нежными и страстными одновременно.

— Я подарю тебе себя, всего, до последней капли, — проникновенно произнес он. — Взамен возьму тебя, каждую частичку твоего тела.

И все же когда Рафаэль говорил, объятия его ослабевали. Хотя он и был уверен в том, что она не собирается убегать, он по-прежнему контролировал свои действия. Но у него не возникало больше чувства, что он не успеет добиться ее ласки, ее нежности лишь потому, что она испугается и отпрянет.

Алана не сопротивлялась его силе. С каждым вздохом, с каждым ударом сердца, с каждым прикосновением она становилась ближе.

Медленными движениями Раф развязал пояс тяжелого халата. Затем снял его с Аланы; чувственные пальцы наслаждались очарованием мгновения и осязанием женщины, которая повернулась к нему, улыбаясь.

Раф бросил халат на кровать, темно-синяя ткань маняще мерцала в отблесках огня. Он не замечал этого. Он видел только ее и тонкую, длинную, до самого пола, ночную сорочку, по цвету напоминающую сумеречный лес.

Поблескивали крохотные ровные серебристые пуговки, в них отражались танцующие языки пламени. Серебряные, в виде кружочков, отблески огня, разбросанные по сорочке Аланы от горловины до линии бедер, соблазняли Рафаэля очертить пальцем контур каждого из них. Пальцы задержались на пуговицах, нежно массируя небольшую упругую округлость ее живота, затем продолжили свои путь вниз.