Метро до Африки - Дарья Донцова

Я встала и начала кружить по гостиной. Где может быть вход в подвал? Думай, Дашутка, включи вечно спящее логическое мышление. Очевидно, люк или дверка расположены удобно, чтобы подобраться к ним, не снимая со стены ковер. Федор наверняка сделал все так, чтобы за пару секунд успеть юркнуть в убежище.

Я встала на четвереньки и принялась осматривать пол, покрытый старым, протертым линолеумом. Пятиэтажка была из самой первой серии, а в этих домах ради экономии не стелили паркет.

Нет, не похоже, что люк в полу. Кстати, видно, семья в свое время сделала ремонт, в других комнатах и коридоре на полу отциклеванные доски. И мебель там другая, более новая, легкая. Здесь же обстановка не менялась лет двадцать. Один буфет чего стоит, он словно выпал из конца сороковых годов. Ну зачем его тут поставили, он занимает много места и…

Я подошла к монстру советской мебельной промышленности. Вход где-то тут. Почему я так решила? Но это же элементарно, Ватсон. Где стоит «Вечная пломба»? Прямо около хранилища посуды. Есть теперь и ответ на вопрос, почему в гостиной не делали ремонт. В старом интерьере жуткий, похожий на перевернутый гроб буфет не бросается в глаза, он здесь к месту. А если обновить мебель, купить сюда иную обстановку, гости начнут обращать на буфет внимание…

– Рита, – позвала я.

– Тут я, – откликнулась девушка, входя в комнату. – Может, все-таки чайку?

– Ты рылась в буфете? – с нетерпением перебила ее.

– Не-а. Руки пока не дошли.

– В нем есть вход в подвал! – азартно воскликнула я. – Там скорей всего Юлия хранила деньги, которые достались ей после смерти Леокадии и Андрона.

– Господи… – перекрестилась Рита.

Я распахнула нижние дверцы и сказала:

– Точно! Я права. Смотри, здесь нет ни полок, ни каких-либо вещей, зато лежит фонарик!

– И чего? – разинула рот Маргарита.

– Верхняя часть, та, что застеклена, набита всякой ерундой, дешевой посудой и грошовыми безделушками, а внизу ничего нет. Так не делают. Отчего отсутствуют полки?

– Отчего? – эхом повторила Изотова.

– Да чтобы легко открыть вход в подвал! – воскликнула я. – Давай его искать.

Целый час мы с Ритой нажимали на все завитушки, дергали за торчащие снаружи шпенечки, стучали по днищу… но ничего не добились.

– Может, ты ошибаешься? – устало спросила Рита, отбросившая в процессе поисков церемонное «вы».

– Нет, – помотала я головой, – все говорит о том, что вход в подвал есть, и я очень хочу посмотреть, что там. Обрати внимание, в гостиную, похоже, заходили крайне редко, тут пыль чуть не в метр толщиной.

– Во всей квартире грязно, – возразила Рита.

– Верно, – согласилась я. – В кухне брызги жира на кафеле, закопченные кастрюли, в ванной повсюду остатки зубной пасты, в одной спальне неубрана кровать, а белье на ней просто черное. Но в гостиной нежилая грязь! Вопрос – почему Юля не пользовалась гостиной?

– Ей хватало спален и кухни, – пожала плечами Рита.

– Давай попытаемся отодвинуть буфет, – предложила я, – может, за ним чего увидим?

Не дожидаясь ее согласия, я схватилась за верхнюю часть монстра, дернула…

– Мама! – заорала Маргарита.

Послышался скрип, потом пахнуло сыростью, по комнате пробежал ветерок. Задняя стенка буфета сдвинулась, за ней открылся черный проход.

– И фонарик к месту! Если он, конечно, работает, – засмеялась я. – Кто первый полезет вниз?

Рита опасливо посмотрела на вход в подвал.

– Я лучше тут останусь, постерегу.

– Хорошо. – Я сделала вид, что не замечаю откровенного испуга девушки. – Но если я обнаружу там чемоданы с деньгами, тебе все же придется мне помочь.

Глава 34

Фонарь не подвел. Слабый луч света озарил узкую железную лестницу. Неожиданно мне стало жутко.

– Рита! – заорала я. – Ты помнишь, как открывается лаз в подвал?

– Надо дернуть за верх буфета, – успокоила меня Изотова.

Я шагнула на залитый бетоном пол, и в ту же секунду задняя стенка шкафа с легким щелчком вернулась на место. Очевидно, Федор придумал автоматически закрывающийся люк.

Я увидела едва ли трехметровое пространство, этакий бетонный мешок. Да еще воняло тут, как в выгребной яме. Я машинально посмотрела на стены, по которым сочились капли воды, потом перевела взгляд на пол и заорала:

– Кто это?

Никаких мешков с деньгами или чемоданов с золотом. На бетоне, скрючившись, лежали два тела.

– Рита! – заорала я. – Ритуля! Скорей открывай! Ой! Мамочка! Выпусти меня! Ритка! Живее!

Внезапно один «труп» чуть приподнял голову и простонал:

– Нет отсюда выхода, мы подохнем…

Я в полнейшем ужасе прижалась к стене. Голосовые связки парализовало. И тут ухо уловило скрип, который показался мне приятнее музыки Моцарта.

– Что там такое? – донеслось сверху.

– Только не спускайся! – завизжала я, цепляясь за лестницу. – Оно само закрывается. Тут люди! Живые!

Через пару часов в квартире Юлии орудовало много людей. Распоряжался ими Дегтярев. Похоже, Александр Михайлович так и не вспомнил, кто и зачем пригласил его к Моргаловой, но посторонний человек ничего странного в поведении полковника заметить не мог.

Первой из-под земли извлекли Полину Жукову. Сначала девушка беспомощно щурилась, потом бросилась ко мне и закричала:

– Я все расскажу! Все! Все! Прямо сейчас!

Похоже, несколько дней пребывания в подвале не нанесли большого урона физическому состоянию медсестры, но вот в ее психике явно произошел надлом. Лицо Жуковой кривилось, левый угол рта подергивался, из глаз лились слезы, а из груди несся смех вперемежку со стонами.

– Слушайте! Слушайте!

– Вам лучше отдохнуть, – опрометчиво сказала я и тем самым вызвала новую вспышку истерики.

– Нет! – вцепилась в меня Полина. – Не хочу в подвал! Нет! Нет! Слушайте!

Мы с Дегтяревым подхватили ее, отвели на кухню, где Рита уже приготовила чай, и уставились на медсестру.

– Лучше арестуйте меня… – прошептала Жукова, горбясь на стуле. – Я думала, умру там. Слушайте!

Из уст девушки полился рассказ. Я тише мыши затаилась на табуретке. Кое-что из озвученного Жуковой мне уже было известно, но о некоторых деталях я даже не догадывалась.

У Полины, провинциальной девушки, решившей покорить Москву, была заветная мечта: она хотела иметь много денег. Но она понимала, что не сумеет сама заработать на все свои желания, значит, надо найти человека, способного их осуществить. Ну и как поступают в подобном случае обычные девушки? Они выходят замуж и садятся супругу на шею. Но Полина не хотела расплачиваться за богатство собственной свободой. Она придумала лучший план – решила удачно женить брата Сашу.

Александр во всем подчинялся авторитарной Полине. Парень был инфантилен, несамостоятелен, с раннего детства привык играть даже не вторую, а двадцатую скрипку. И он тоже хотел разбогатеть. План Поли показался ему удачным, вот только осуществить его оказалось непросто – обеспеченные невесты не роились в тех местах, которые были доступны Филимонову. Друзей брат с сестрой в Москве не завели, своих коллег по работе Полина считала нищими и корешиться с ними не собиралась, а как проникнуть в круг богачей, ведущих красивую жизнь, не знала. Хорошие отношения завязались у Жуковой только с соседкой по дому, Юлией Моргаловой – по непонятной причине Полина испытывала расположение к девушке с первого этажа.

Потом алчной парочке повезло. Полина с огромным удивлением узнала, что работающая вместе с ней в отделении толстуха Ирина Зайцева – дочь крупного хирурга, единственная наследница приличного состояния. Полина приказала Саше ухаживать за Ирой, и роман начал потихоньку развиваться. Вот только ­родители Зайцевой были начеку. Услыхав от матери Иры, что профессор спустил все средства в казино, Полина пришла в негодование и приказала Саше:

– Посылай дуру на …! Ищем другой объект.

Но в отличие от жестокой «сестрицы Аленушки», «братец Иванушка» был нежным и жалостливым. Он не мог сразу оторвать кошке хвост, предпочел отрезать его маленькими кусочками, наивно надеясь, что их отношения с Ирой тихо-тихо сойдут на нет. Саша боялся скандала.

Полина тем временем усиленно ищет новый объект. И тут к ней приходит Юля и просит:

– Будь добра, принеси из больницы немного снотворного и антидепрессантов. Мне без рецепта никто лекарства не отпустит.

– Сходи к врачу, – резонно советует Полина, – с успокаивающими препаратами шутить нельзя.

– Нет! – шарахается Юля. – Он же попросит рассказать, почему я плохо себя чувствую!

– Так объясни, – пожала плечами Жукова. – Не надо стесняться доктора, вероятно, он кучу ерунды до тебя слышал.

– У меня не ерунда, – прошептала Юля и, внезапно разрыдавшись, выложила такую историю, что на Полину временно напал столбняк.

Юлечку воспитывала мачеха Леокадия, очень добрая женщина. Но был у нее один пунктик – Лёка считала себя прорицательницей, ясновидящей, экстрасенсом, целительницей – все в одном флаконе.