Огонь подобный солнцу - Майкл Бонд

– Нигде.

Боль вернулась, нестерпимая, нескончаемая. Прошло довольно много времени, прежде чем он смог говорить.

– Я не могу это вынести, – сказал он, – я расскажу вам все что угодно.

– Место встречи, сынок. Пол говорит, ты не пришел туда, в это змеиное место.

– Вранье. Еще рано.

– А когда же?

– Спроси у него. – Истошный вопль вырвался из его горла, когда раскаленная белизна стала пожирать его кости, выжигая глаза и мозги. – Виноват, – задыхаясь проговорил он.

– Когда и где?

Он перевел дух.

– Время еще не пришло, – повторил он, – да, мы должны встретиться примерно через неделю, наверное.

– Наверное?

– Какое сегодня число?

– Двадцать первое, апрель.

– Мы точно не договаривались, последняя неделя апреля, если с кем-то из нас вдруг что-то случится. – Где?

– Если я скажу, вы его убьете.

– Ну нет, что ты. Если Пол лжет, мы, конечно, рассердимся на него, но ничего с ним не сделаем.

– Тогда зачем вы убили моих друзей?

– Мы не убивали их, сынок. – Морт подвинул ящик поближе и положил руку Коэну на колено.

– Мы боремся с безжалостным врагом, с террористами, которые ни перед чем не остановятся, ни перед чем. Мы те, кто хочет спасти тебя. Ты запутался, но мы все-таки поможем тебе, ведь мы все американцы. Если бы мы вовремя узнали, нам, может быть, удалось бы спасти твоих друзей.

Откинувшись на ящике, он вздохнул.

– Понятно, что ты боишься после всего, что тебе пришлось перенести. Давай, наконец, разберемся и закончим с этим вопросом о вашей встрече. Так где вы должны встретиться?

– В Колорадо.

– Где?

– На юге Карбондейла. Трудно объяснить.

– Попробуй.

– В горах, в известном нам обоим месте, где мы были несколько лет назад. Я бы мог показать на карте.

– Это Германия, сынок. У нас здесь нет сейчас карты Колорадо.

– Если найдете, я покажу вам это место.

Морт отошел посовещаться. Тим спустился по лестнице. Морт сел на ящик.

– Опиши его.

– Там сотни квадратных миль, я даже не знаю, как называется та дорога – просто грунтовая дорога – она проходит там рядом. Затем надо либо пройти, либо проехать на лошади.

– А при чем тут «змея»?

– Мы так называем маленькое плато. Там полно змеевика – колорадского нефрита.

– Почему вы выбрали такое дурацкое место?

– Потому что его трудно найти. Пол должен помнить.

– Я поговорю с ним.

– Сдается мне, у вас его нет. Иначе вы бы убили меня, разве нет, толстая морда?

– Запомни хорошенько, Сэм, – спокойно сказала Клэр, – мы никого не убивали. Я должна была оградить тебя от опасностей, но мне это не удалось.

– Пошла ты...

Морт укоризненно покачал головой.

– Пока Тим ищет карту, давай уточним кое-что из твоего прошлого. Сколько вы знакомы с Полом?

– С колледжа.

– Насколько я помню, вы вместе играли в футбол.

– Мы были в одной команде.

– Так же, как и мы. Мы теперь тоже в твоей команде, Сэм.

– Да.

– Кем вы были в команде?

– Я был полузащитником, он – защитником. А так мы были друзьями. Мы не играли в паре; он не был принимающим.

– Как Алекс?

– Нет, не как Алекс. С Алексом мы играли в паре почти каждый день много лет.

– Тебе не хватает его, да? Морт похлопал Коэна по ноге.

– Мне жаль, что все так случилось, Сэм. Поверь мне, я знаю, знаю... – Он откашлялся. – А скажи мне, насколько ты знаешь Пола, он не из тех, кто и нашим и вашим, когда дело принимает крутой оборот?

– Его всегда тянуло к невозможному. И когда-нибудь он еще плюнет на твою могилу.

На этот раз он был готов к боли, но от этого не стало легче. Казалось, не могло быть больнее, но было больнее. Боль словно дробила каждую терзаемую клеточку, погружая его в удушливый пылающий океан. «Это только боль», – сказал он себе и попытался представить, как индейцы племени «Черноногих» смеялись в лицо своим мучителям, но от этого ему стало только хуже, он понимал, что и это может убить его, и жаждал смерти.

– У тебя от этого встает, что ли? – еле ворочая языком, прошептал он Морту. – Присоедини проводок к моему пенису – может, ты так кончишь! – Морт повернул ручку реостата. Все заполнила боль, боль, только боль, но он все не умирал. Боль поднимала его все выше и выше, пока он не оказался один на плато, где ни разу не был.

Она начала стихать. Он уставился на Клэр.

– Пусть каждое мгновение твоей жизни ты будешь чувствовать то, что чувствовал твой муж в первые мгновения смерти. – Она побледнела и едва заметно качнула головой. – Пусть это будет твоим единственным ощущением, особенно если это – вранье.

– Достаточно, Морт! – сказала она. – Ты угробишь его.

Все вокруг закружилось, набирая скорость и засасывая его в какой-то бешеный вихрь.

Ее рот двигался. Слова, словно шипение змеи, долетали до его ушей. Позади нее проходила линия, темная внизу и белая сверху. Холмики деревьев на горизонте. Трава колышется на ветру, октябрьский воздух покалывает ноздри. На песчаной земле лежала лосиная нога с вытертой шерстью, похожая на деревянный горбыль.

– Пройдет, – сказала нога, – все пройдет.

Постепенно жара усилилась. Время смешалось; этот день длился недели, а может, он так и не наступил. Они приходили, трясли листами бумаги, задавали ему вопросы, на которые он не отвечал; они уходили.

Он проснулся от жажды. В горле слышалось слабое потрескивание, похожее на шорох мыши в опилках. Джек маячил в дальнем конце комнаты.

Клэр обмакнула носовой платок в стакан с водой и отжала его на пол. Капли бусинками раскатились по пыли. Она приложила платок к его губам. Он жадно впился в него. Тогда она поднесла к его губам стакан, и вода мгновенно испарилась у него в горле.

Время выжидало. Она то садилась на ящик, то расхаживала по комнате. Он досчитал удары пульса в голове до тысячи, затем еще и еще; все это время образы, воспоминания беспорядочно проносились в голове.

«Я – здесь, и теперь мне все ясно. Я понимаю, что все, что я когда-либо делал, привело меня к этому моменту: вот результат моей жизни. Я расплачиваюсь за какую-то чудовищную вину, которой так и не осознал: за смерть птички-зуйка, за смерть всего живого. Всем нам приходится расплачиваться. Сейчас я умру в их руках. Но я умру по своим правилам, не по их».

Пол направлялся к нему через тень, падавшую от стены стадиона; в последних лучах заходящего солнца загорались первые огни; позади из рупоров раздавался рев голосов; чьи-то руки хлопали его по плечам. Пол улыбался ему.

– Там все было ясно, – сказал Пол, – было просто.

– Ты победил. Пол.

– Это игра. Мы вместе или проигрываем, или выигрываем. – Пол взял мяч, который он только что перехватил, и изящным движением бросил его высоко на трибуны.

Жажда расползалась внутри, как раковая опухоль; грудь горела при каждом вздохе. В глазах лопались кровеносные сосуды. Все плясало перед ним, как калейдоскоп образов, событий, иллюзий. Какие-то люди садились на ящик, их сменяли другие.

Мансарда наполнилась прохладой. На ящике сидел Джек. Через некоторое время появился Морт, и они подсоединили тонкие электроды между зубов Коэна, затем к его мошонке, снова задавали ему вопросы, пропускали через него ток и опять ушли ни с чем. До него донесся шум отъезжающего «мерседеса». Джек поскреб небритый подбородок. Клэр поднялась по лестнице. На ней был замшевый жакет. В руках поблескивало иссиня-черное маленькое ружье. Коэн напрягся в ожидании смерти. «Вот сейчас. Вороненый ствол с двумя черными дырками. Из него вылетит сталь, разнесет мне голову, раздробит глаза. Последний вздох. Сейчас. Только не в глаза. Еще один вздох. Сильвия, или это ты, Мария: я люблю вас обеих. Еще один миг... отец – я почти не помню его...»

Джек медленно поворачивается на ящике.

– Хватит нам с ним возиться. Руби.

Джек начинает вставать. «Вот сейчас!» Грудь вздымается. «Я вижу всех в это мгновение». Раздался оглушительный грохот. Отлетев с ящика в сторону, Джек покатился по полу, оставляя красные арбузные пятна. Коэн прижался спиной к стойке. «Ты не сможешь убить нас всех».

Она погладила его по лицу.

– Боже, Сэм, прости меня. – Он отшатнулся.

Опустившись на колени, она освободила его ноги, затем склонилась над телом Джека и вытащила из кармана его брюк ключи. Под ее туфлями хлюпнула свежая кровь. Она сняла с рук Коэна наручники.

Он упал. Она подняла его.

– Через полчаса они вернутся и убьют нас обоих. Я не смогу нести тебя. Надо бежать! – Она повела его вниз по лестнице.

– Куда?

– В лес – спрячемся там! – Просунув руки Коэна в рукава куртки, она натянула ее ему на плечи. – Скорее, милый, бежим!

– Очки...

– Черт с ними.

– Машина.

– Нельзя – ключи у Морта.

– Нет, «альфа». Она в лесу!

– Покажи где!

Он бежал по склону рядом с ней в сгущавшихся сумерках. «Что это? Уже после смерти?» Он рывком остановил ее. «Отец – мне надо поговорить...»

– Сэм! Сэм! – Она целовала его, обнимая и плача, – все уже позади, мы убегаем – ты спасен.