Серебряное время (сборник) - Владимир Савченко

"Гм..." И в ту же секунду он исчез, а на каком-то ящике, стоявшем тут же, остался лежать целлофановый пакет, в котором были ажурные, из каких-то цветочков чулки. В какой-то исчезающе малый миг я понял, что чулки оставил он, и оставил их Ольхэ. А она тут же принялась разглядывать их на свет, которого почти не было...

Они лежали посреди большой комнаты на каком-то странном ложе, похожем на громадную шкуру. Они лежали рядом, обнаженные, касаясь друг друга, чувствуя, что надо что-то делать, и не зная, что надо делать, потому что они и не могли знать, что надо делать. Потому что они были очень молоды. И наконец она, приоткрыв губы и закрыв глаза, прижалась к нему и стала целовать его тело, а он сжимал ее изо всех сил...

- Видишь, какое у него большое тело, - сказала Ольхэ, - и какие они молодые...

И в этот миг она вдруг отстранилась от него и, быстро поднявшись, с нахмуренным лицом шагнула к распахнутому окошку.

-Так и есть! - сказала она, не оборачиваясь назад, в комнату. - Они здесь!

Снизу под окном на высокой куче гравия стоял грузовик. А в его кузове сидел человек и ждал. Услышав ее, он потянул руку из кармана, но она резким движением вырвала у него пистолет и подняла дуло. "Но-но!" - с угрозой сказал человек, сидевший в кузове, и вытащил второй пистолет. Она вырвала и его. Второй пистолет был игрушечный. И тогда она выстрелила. Человек мешком осел на пол. И тогда открылась дверца кабины и тот, что был с чулками, выглянул, с уважением ухмыляясь. Дверца тут же захлопнулась. И исчезло все.

Это было за четыре года до того, как я родился. Это было за семь лет до того, как родилась Ольхэ. Это было через двадцать лет после того, как взорвался вулкан Кракатау...

Туман разошелся, и я ошалело огляделся. Циг деловито хлопотал у аппарата. Через секунду он обернулся ко мне.

- Видишь, как путает?

- Послушай, но ведь это невероятно!

Я пробормотал еще несколько невнятных, бессвязных фраз и замолчал.

- Первый раз я тоже так, - ободряюще улыбнулся Циг.

В тот день я не мог рассуждать - мысли разбегались, как мыши. Встретившись с Цигом назавтра, я попросил его, прежде чем искать решение, рассказать мне нет, не принцип, а порядок, если можно так выразиться, работы его аппарата.

Коротко это выглядит так. Энергии поля для "консервного ключа" нужно очень много, и поэтому он может вскрывать "крышки" в присутствии лишь одного человека. Иначе говоря, в память одного человека могут проникнуть не больше двух исследователей, включая его самого. Задача состоит в том, чтобы отработать точность настройки и достичь максимального эффекта присутствия в совершенно определенной точке времени...

В общем, я додумался. С точки зрения здравого смысла это было, конечно, неудобно. Какая хозяйка, войдя в кладовку, станет перебирать все банки подряд? Так прежде не поступал и Циг. Он устанавливал включатель сразу на желаемое время. Я предложил проходить всю временную цепочку последовательно: не наугад, а от верхней точки вниз. Мы совершили несколько мгновенных перемещений, и через неделю у нас была шкала темпоральной локации. Теперь мы уже знали, где что лежит, как выразился Циг.

- Послушай, Рете, а почему мы не видим друг друга?

- То есть?

-Ну, в другом времени. Мы ведь отправляемся в одну точку времени. Все видим одинаково, а друг друга не видим?

Тут уж я не мог упустить возможность поддеть Цига за все его прежние насмешки.

-Да, - сказал я, - сложно. А может быть, не все обезьяны были знакомы?

-Что? - воззрился на меня Циг.

- Чудак-человек, мы же видим только то, что есть в памяти. В моей нет тебя, в твоей нет меня. Как же можно увидеть то, чего нет? А себя ты видишь? Конечно, нет. Нас ведь не может быть в собственной памяти дальше тридцати лет назад. Так что путешествовать мы можем спокойно, как в шапке-невидимке.

Шкала локации была готова, и Циг предложил провести серию контрольных опытов.

На этот paз мы собирались проверить аппарат на крайних точках: сначала влезть в шкуру праобезьяны, а потом возвратиться в свой собственный вчерашний день. Сравнение впечатлений от путешествия во вчера с тем, что мы помним сами, должно было показать степень точности наших впечатлений от путешествия в другую крайнюю точку.

Циг медленно вращал верньер. Как обычно, стены расплылись, и с каждым поворотом верньера колышущаяся масса тумана подступала все ближе к нам. Я следил за руками Цига. Стрелка подошла к 1473 году минус времени и остановилась. Циг продолжал вращать верньер, но стрелка не двигалась. Я приподнялся, чтобы взглянуть поближе, и вдруг окружающий нас туман вспыхнул ослепительным светом, идущим отовсюду. Когда через мгновение я открыл глаза я увидел вокруг себя высокие заросли. Я был зажат между двумя стволами так, что побаливало плечо. Это на минуту отвлекло мое внимание от того, что происходящее со мной - невозможно. Я не могу быть зажат между деревьями, я вообще не могу чувствовать боли, тепла, холода - потому что меня здесь нет. Для этого мира я фантом. Сквозь меня можно проехать, пройти, потому что я не только не видим, но и не осязаем в этом мире, в котором меня нет.

Все это мгновенно пронеслось у меня в голове и испарялось. Я увидел себя, свои руки, тщетно пытающиеся вытащить из ловушки своего владельца. Я увидел свое тело, которое в действительности должно было находиться на невероятно далеком временном расстоянии от меня. А через секунду стоявший в двух шагах куст шевельнулся и из-за него вышел... Циг! Мы с ужасом воззрились друг на друга. Потом он помог мне выкарабкаться, и мы уселись на траве, не в силах заговорить- происшедшее было ужасно, и оба мы это понимали.

Циг заговорил первым:

- Послушай, Рете, мы, конечно, придумаем, как выбраться...

- Не нужно, Циг. Конечно, придумаем. Но прежде, чем придумывать, нужно понять, что произошло.

- Произошло то, что не могло произойти. Во всяком случае, это настолько невероятно, что даже сама возможность не приходила мне в голову. Мы материализовались в собственной памяти.

-Почему?

-Это мы узнаем, когда вернемся.

-А когда это случится?

-Вот этого не знаю...

-Хорошо, тогда давай решим, что делать сейчас...

Мы находились в неизвестном месте. Следовало узнать - где. Мы не знали, на каком языке объясняются туземцы, и даже если б знали, это бы нам не помогло, мало знать название языка, надо знать язык. По нашему отсчету, мы находимся в 1473 году минус времени. Какой это год по местному отсчету? На какой стадии находится общество? Ни Циг, ни я - не историки. Ошибка в 200 лет может быть качественной. Мы одеты так, как одеваются в нашем времени. Здесь же это может показаться странным, неприличным, ужасным.