Своя сторона - Сухинин

мешочек, я сложил туда ларец с зельями, наручную кобуру для палочки, Связное Зеркало, Маховик Времени, Карту Мародеров и Философский Камень, крепко завязал его и вручил Кричеру. До конца учебного года они больше не понадобятся, а вот если их найдут у меня, то проблемы будут серьезные. Затем мы заняли позицию у двери. Теперь предстоит самое важное.

— Стань невидимым и займи место справа от меня.

Эльф беспрекословно выполнил приказ своего господина. Сам я встал за спиной по прежнему ничего не соображающей шатенки и приложил самшитовую палочку к ее виску:

— Легиллименс!

Так, вот оно воспоминание последних нескольких минут прямо на поверхности. Очень хорошо! Я аккуратно вытянул длинную серебристую нить из головы подруги и поднес ее к собственному виску. Секундная потеря ориентации в пространстве, когда чужое воспоминание заняло место в моей голове. Придя в себя, я невербально произнес «Фините!» снимая с девочки Конфундус, и опустил руку с палочкой вниз, передавая Кричеру, который немедленно спрятал её в складках своего невидимого одеяния. После ухода детей повинуясь инструкциям, он должен аппарировать в Поттер-мэнор, где положит мешочек и палочку в сейф моих предков.

— Ну что? — прошептал я.

— Пошли. — Гермиона тряхнула головой, приходя в себя, и толкнула дверь.

В ноздри ударил омерзительный запах, заставив нас обоих прикрыть носы мантиями. Глаза заслезились, но и сквозь слезы мы разглядели прямо перед собой на полу лежавшего на спине тролля, более крупного, чем тот, с которым нам довелось бороться. Тролль уже остыл. На голове у него зияла кровавая рана.

— Фу! Ну и вонища! — мисс Грейнджер брезгливо сморщила носик.

— Какое счастье, что нам не надо с ним сражаться, — шепотом воскликнул я, перешагивая через массивные ножищи. — Пошли скорей, дышать невозможно.

Испытывая острый приступ дежавю, я отворил следующую дверь, причем мы оба насилу заставили себя взглянуть, что же нас там ждет — но ничего страшного не было, только столик с выстроившимися в ряд шестью бутылочками различной формы.

— Работа Слизнорта. — Сказал я. — Что надо делать?

Мы ступили через порог, и тут же за спиной всколыхнулось пламя. Необычное пламя, пурпурное. В ту же секунду на пороге двери, ведущей дальше, взметнулись языки черного пламени. Мы оказались в ловушке.

— Смотри! — Гермиона пошла к столику, чтобы схватить свиток, но ее отбросила назад невидимая темномагическая преграда. Девочка недоуменно остановилась: — А это еще что такое?

Я осторожно шагнул вперед, держа палочку наизготовку. Преграда отбросила назад и меня.

— Вроде какое-то волшебное препятствие. Попробуем его снять. Фините! — Я взмахнул палочкой. Затем снова шагнул вперед. Преграда осталась на месте. Мы с Гермионой перепробовали все известные первокурсникам заклинания, и даже те, что успели выучить из учебников за второй курс. Результат был нулевым. Собственно этого и следовало ожидать. Такую преграду не преодолеет сколь угодно талантливый ребенок. Через десять минут мы оставили бесплодные попытки и стояли тяжело дыша.

— Похоже, нам остается только ждать когда МакГонагалл пойдет назад и постараться остановить ее. — Разочарованно констатировала очевидную истину подруга.

— Давай спрячемся в углу комнаты под мантией-невидимкой. — Я достал из кармана прозрачную ткань. — Когда она войдет, атакуем одновременно. Ты Петрификусом, а я Ступефаем.

— Хорошо. — Маленькая когтевранка не заставила долго себя упрашивать.

Мы встали в углу рядом друг с другом и накрылись мантией. Девочка стояла так близко, что я слышал громкий стук ее сердца и тяжелое взволнованное дыхание. Неизвестно сколько прошло времени: полчаса или пять минут, но внезапно пурпурное пламя опало и рассыпалось снопом искр, а в дверном проеме появился сам Альбус Дамблдор.

— Профессор Дамблдор, быстрее! МакГонагалл хочет украсть Философский Камень! — Хором закричали мы с Гермионой, сбросив мантию-невидимку. Директор Хогвартса недоуменно повернулся в нашу сторону.

— Мы не смогли пройти через преграду профессора Слизнорта! Все заклинания перепробовали, ничего не получается!

Дамблдор повернулся к темномагическому барьеру и несколькими взмахами палочки заставил его исчезнуть. Затем, посмотрев на столик с бутылочками и обнаружив отсутствие нужной, он точно так же погасил черное пламя.

— Ждите здесь. — Коротко бросил он, шагая вперед.

Нам даже в голову не пришло ослушаться. Замерев на месте и почти не дыша мы молча напряженно ждали, вглядываясь в проход. Казалось, мгновения тянулись бесконечно. Наконец минут через десять Дамблдор вернулся назад. Но насколько была разительная произошедшая с ним перемена. Директор побледнел, весь как-то сник, осунулся, его взор потух, а под глазами залегли черные тени. Казалось, он разом постарел на сто лет. Окинул нас невидящим взором и, не обращая внимания на вопросительные взгляды первокурсников, глухо проронил:

— Следуйте за мной.

Все вопросы замерли у нас на губах. Обратный путь не занял много времени. Рона Уизли уже не было на том месте, где мы его оставили. Наверное, Дамблдор привел его в чувство и отправил в больничное крыло. Но на выходе из запретного коридора нас внезапно окликнул знакомый взволнованный голос Сириуса:

— Альбус, прошу вас, быстрее идемте со мной! Фомальгаут с подружкой отправились спасать Философский Камень от Волдеморта! Он же их убьет! Пожалуйста, помогите моему сыну!

Тут отец, подбежав ближе, прервал свой монолог, потому что заметил появившихся из-за спины директора детей.

— Хвала Мерлину, ты жив! — радостно воскликнул он, затем внимательно осмотрел меня, взяв за плечи. — С тобой все в порядке? Но что же произошло? Ведь ты написал про МакГонагалл одержимую духом Волдеморта!

— Сириус, пожалуйста, пройдем в мой кабинет и там все спокойно обсудим. — Устало промолвил директор.

Нам ничего не оставалось, как удовлетворить его просьбу. В кабинете Дамблдор предложив нам сесть, сам упал в свое кресло за столом и попросил:

— Ребята, пожалуйста, изложите подробно все, что произошло, не опуская деталей. Это очень важно.

Мы с Гермионой стали рассказывать, возбужденно перебивая друг друга. Так как дети ещё не умели в таком состоянии держать окклюменционный барьер на своем сознании, то Дамблдор мог видеть в наших разумах подтверждающие рассказ воспоминания о произошедших событиях. Дослушав до конца, он, сложив пальцы домиком, задумчиво произнес:

— Ну что же теперь все стало ясно. Жаль только слишком поздно.

— Извините, Альбус, но что именно вам стало ясно? Нельзя ли получить объяснения? — Сириус едва скрывал свое нетерпение.

— Хорошо. Прежде всего, должен сказать, что профессор МакГонагалл, которую вы все подозреваете, ни в чем не виновата, так как выполняла мою просьбу. — Старик вскинул руку, пресекая готовые вырваться у нас возражения, и продолжил. — Пожалуйста, наберитесь терпения, и я все объясню. Все вы в курсе тех странных и загадочных событий, которые начались летом прошлого года после одиннадцатого дня рождения Фомальгаута. Профессор Квирелл вернулся из отпуска какой-то странный.