Наблюдая за мужчинами. Скрытые правила поведения - Андрей Ястребов

Тебе захочется взнуздать фантазию и наградить ее самыми свежими титулами, которых ни один мужчина в жизни не давал ни одной женщине. И пусть все это звучало миллионы раз до тебя, ты не заметишь повторов. Подбери отмычки определений, даруй ей имя, множество имен, назови ее «хлыськой-мурлыськой», «девахой», «языческим юношей», «самой благородной глиной мироздания», «девонькой-Гамлетом», «прекрасным барином». Да, в конце концов, пусть тебе изменит вкус, и будет она наречена «драгоценной драгоценностью». Это, безусловно, глупо, но искренне, потому что это любовь, потому что она – единственное, что связывает тебя с жизнью.

Хрупкость очевидного потрясает и манит. Ты об этом не мечтал даже в самых смелых фантазиях. Это опасное и прекрасное очарование, соблазн строить жизнь, не пугая человека, который мечтает примерно об этом, но боится признаться себе, подозревая, что в жизни есть и иные прелести. Притягательная власть любви, явственная напряженность опасности, искательность даров, доброжелательность слов, борьба с наивным честолюбием.

Любовь изобретается на твоих глазах. И ты к этому сердце приложил.

Ты перестал следовать по узкому маршруту дом – работа, превратился в хозяина грандиозного пространства, сделался властелином времени. Это любовь.

Хочется оттолкнуться от стены бесконечных надуманностей, любить без оглядки. Как жаждется завтра, как мечтается, что оно обязано наступить! Иначе все смыслы нарушаются. Любовь – это, видимо, самый лучший воспитатель, строгий каменщик, который занят трудной работой – он выкладывает основание жизненной иерархии. Он подчиняет себе, материал для него – ноты невинности, удивления, самоизменения. Метаморфозы – вот то слово, которое подыскивает каждому из нас любовь. Благоговейным паломником, неутомимым миссионером любви ты входишь на задворки ее души, убежденный в том, что еще немного – и тебе откроется по меньшей мере ее сердце – алмаз размером с кафедральный собор.

Первое, чего лишает любовь, так это наблюдательности… потом ума. Единственной директивой барышни станет фраза: «Развлеки меня, дружище!» Она может запросто тебя ограбить, не оставив даже паспорта, а затем сбросить в канаву за сто тысяч километров от телефона. Чем она отличается от тех, кого ты любил раньше? Ничем – просто она чуть повзрослела, но мало изменилась. Редьярд Киплинг был прав: «Мужчина помнит трех женщин: первую, последнюю и одну».

Выписка из твоего досье. Вновь та же каверза: ты уже любил эту женщину. Она пришла из твоего прошлого, с другим именем, чуть иной внешностью, но это та, которую ты не переставал любить. Что же, вновь любовь к единственной роковой для тебя женской природе, у которой даже изъяны и те роковые. Такие женщины обладают одной особенностью: их невозможно спутать с другими. Тебе так и не удалось выработать иммунитет против этого типа самых прекрасных на свете созданий.

Ты понял многое и теперь готов подписаться под каждым словом когда-то прочитанных максим: «Чем старше становится мужчина, тем более он благодарен молодой женщине, которая тратит на него свои минуты жизни»; «Самые красивые события в человеческой жизни характеризуются словом «несбывшееся»»; «Предвкушение события всегда интереснее самого события».

Что случится дальше – об этом знают все. Возраст не очень-то охотно благословляет на любовные подвиги. Вариации перспективного счастья весьма тщедушны. Но ты не из тех, кто учится на своих ошибках, и вновь хочешь выдать мечтательное за очевидное. Любовь превратила тебя в какого-то чувственного махинатора.

Тебе должно только помнить: сама по себе идея любви прекрасна, но ее жизненные исполнители в этом возрасте, как правило, слишком болезненны и пугливы, чтобы соответствовать гуманистическим ожиданиям девушек. Такие мысли очень полезны для усиления твоего комплекса неполноценности, или, точнее, хотя бы для скромного торжества здравого смысла. Но здравый смысл часто опаздывает, в то время как мужчина самозабвенно предается бесполезному любопытству: случится любовь или нет, большая, что называется, или крошечная и т. д.

Все может завершиться как-то куце и неприлично. Сорокапятилетний донжуан будет посрамлен собственной нерешительностью, припрятанной в упаковку совестливости, а затем последует принудительное возвращение в тихое русло семейной жизни. Понуро и пристыженно, в широких семейных трусах, будет он метаться по кухне, курить, вспоминать, мечтать, чтобы хоть как-то ублажить сердце, посеченное осколками любви.

Вот и настала пора признать, что ты не лучший герой любовного романа. Себя уже следует узнавать в персонажах карикатур. Любовь задокументировала тебя как инвалида чувств, ничтожного не то чтобы в сексуальных, а в самых простеньких эмоциональных баталиях.

Иной великовозрастный любовник мобилизует смелость и во все тяжкие пускается на пиршество чувств. Вчерашний запущенный мещанин на глазах преображается, принимается вести коварную двойную жизнь, сорит экспромтами, с ужимками сатира опровергая любимые идеи и накопленный опыт.

Когда жизнь ведет по той самой пресловутой наклонной плоскости, она крепко держит за руку. А потом заводит в темный переулок – и как даст по башке. Жизнь непременно нанесет жестокий удар по твоей снобистской осведомленности в неисчерпаемости мужских дарований. Ты раньше думал, что всегда будешь относиться к отборной части мужской популяции, великолепной и неподражаемой в жажде удовольствий, пышущей здоровьем и желаниями. Как ты ошибался! Когда тело впервые даст сбой, задохнись от прозрения, ужаснись и начинай закалять себя мыслью: чувства твои, нередко подробные и нечистые, начнут теперь часто падать в унизительные обмороки, пока это занятие у них не превратится в стойкую привычку. Ты хотел любви, ты ее получил, но для опрометчивых не бывает пощады. И это, поверь, не самое страшное злоключение. У тебя только один довод – любовь, а твой противник – возраст – орудует бритвами бесчисленных аргументов.

Опасность таится в самой девушке… Предупреждал тебя Артуро Перес-Реверте: «Красивая и очень молодая девушка. Видно, тут и зарыта собака: она слишком молода, чтобы излучать угрозу. Слишком красивая. И слишком молодая. Слишком… для тебя». Она сама не знает, как опасна: сосредоточенная на собственной юности великолепная природа, она в отличие от тебя переживает не прожитую реальность, а реальность воображаемую.

Милой и доверчивой девушке, с кошачьими глазами, с повадками скромницы и чистюли, с чуть добрым и немного подлым сердцем, с мыслями, блуждающими неизвестно где, нужен не ты, 45-летний бонвиван. Она мечтает купить билет на самолет, чтобы между звездами и облаками в кресло рядом судьба усадила еще не угаданного сердцем, но где-то в этом мире наличествующего молодого мужчину. Он обязан быть немного грустен, сконфужен соседством, благороден и прост. Его слова будут легки и ершисты, а его приглашение в жизнь окажется пьянящим, как джаз, безальтернативным, как музыка Вагнера, и точным, как китайские палочки.

Обуяет тебя ревность, бессвязная и путаная. А для отечественного мужчины это, как правило, состояние унылое, наспиртованное скукой, с запахом застаревшей неудачи, которое разоряет душу и бросает в озноб сердце. С таким соперником тяжело тягаться тебе, 45-летнему, – настырному, капризному, заносчивому, прокуренному, микробному, раздражительному, который вскормлен возрастной меланхолией, козыряет ничтожным знанием жизни, вертляв в словах, хромает в поступках, а в чувстве срывается на фаготную тему. Эти сомнительные достоинства не лучшая валюта, чтобы подсунуть взятку амурствующей, усмехающейся, сутенерствующей судьбе.

Девушка не виновата в том, что ты ей подвернулся. Книжки и фильмы научили ее молиться о встрече не с тобою, но не подсказали, как долго следует ждать. Жизнь в желании развлечься подбросила в недобрый час тебя. И обманула… сначала девушку (своим визитом ты нарушил очарованность мечтой: она разуверилась, не успев еще толком во что-нибудь поверить, и теперь рассеянно осматривает руины любви, сотворенные собственной опрометчивостью), а потом уже тебя (потому что ты взял вес счастья не по плечу, ты просто умело и из последних сил симулировал любовную бодрость, пока окончательно не растратился).

Привет, первая дюжина микроинфарктов.

Подумай и ужаснись, в какой переплет ты попал: любовь если чем и движет, так это светилами, а юнотствующих предпенсионеров унижает. Эта новая версия истории, рассказанной с позиции победителя, который как ни хорохорился, но все-таки был повержен жизнью. Ты возомнил себя киногероем, видимо, жизнь тебя мало била и ничему не научила – довольно ошибок! Поразмышляй об этом, но особенно не увлекайся.

Утешает одно: грустный любовный казус не имеет привычки длиться долго. А вот если этот казус нарушил закон жанра и затянулся, дружеский совет: беги, пока не поздно, беги куда угодно. Запишись на курсы любителей карликовых контрабасов, выучи «Илиаду» – все 24 песни, чтоб без запинки. Смирись с собственной заурядностью. Признай, что в любви ты не преуспел, но, возможно, ты самый гениальный водитель лифтов. Выше нос, горемыка!