Раб сердец - Александр Лукьянов

      -А почему не на работе? Молод, здоров, трудись и питаться будешь не одним хлебом.

      -Да пошёл ты, хвост псиный! Я не жрамши, а ты с проповедями! Давай горбушку, выполняй Бранов указ!

      -Хочешь быть сытым - иди работать.

      -Не стану! Я вольный, кто меня заставит?

      -Вольный, гово-ришь? -раздумчиво протянул ратник. -Кто заставит, спрашиваешь? Мы заставим - раз, и с этой минуты ты уже не вольный - два. А ну, братья, приступай!

      Только сейчас собравшиеся обнаружили, что погост был незаметно окружен вооружёнными ратниками.

      -Вот вам Бран предобрый! Рано обрадовались! -визгнули в толпе. -Рабами хотят сделать, псы позорные ?

      -Рабами? Нет. -всё так же рассудительно пояснял ратник. -Но и жить дармоедами никто не позволит. Распределим вас по крестьянским хозяйствам. Не желаете своею волею работать, будем приучать к трудовой жизни. Приученных отпустим с радостью.

      Из Чистограда ратники Братства под бдительной охраной разводили по сёлам Зазныбья многочисленные, скованные по десяткам толпы «приучаемых». Город опустел почти на треть.

      4.

      В бывшем тереме рунского князя, ныне  - Братском Подворье, начинался обычный будний день. Славута Рьяный, назначенный заведующим всеми  внутренними делами и, по совместительству, управителем Подворья беседовал со Скуратой Свитычем.

      -Брат Славута. -подчёркнуто сдержанно произнёс Скурата. -Обращаюсь к вам как начальник отделения плотников.

      -Не забыл ещё. -с не менее подчёркнутым ехидством отвечал Славута. -С чем пожаловать изволили, брат начальник отделения плотников?

      -Бывший начальник. -не обращая внимания на ядовитый ответ, поправил Скурата. В его голосе послышался лязг железа. –Ибо увольняюсь. Буду золотарём в Чистограде. Мечтаю возить дерьмо и чистить отхожие места. А здесь пусть плотничает кто-то другой. Я уже обращался к вам по поводу плотины на ручье. Так вот, мы не сможем установить колесо, поскольку водники отказываюся назавтра открыть плотину и понизить уровень воды.

      -Как так отказываются?

      -Всемир - он,  кажется,  там  главный?  Так вот, он заявил, что вы не имеете права вмешиваться в их работу. И еще он сказал, что никто не может заставить остановить работ осушителей - ни я, ни вы, ни Бран, ни Творец Мира.

      -Ладно, не кипятись. -Славута перешёл на привычное «ты». -Всемира тоже можно понять. Его ребята хотят работать.

      -А мои не хотят?

      -И твои. Сейчас я его вызову, намылю холку и всё будет в порядке. Откроют плотину.

      -Спасибо. -буркнул, остывая, Скурата. -Ладно, я пошёл, а ты уж, будь добр, поставь водников на место. Ежу ведь понятно: не будет второго колеса - не будет подъемников. Не будет подъёмников - не успеем положить черепицу на крышах. Так что...

      -Ладно-ладно, всё сделаем. -заверил Славута Рьяный. -Как там твой дружок... запамятовал... Ну, также плотник... с его отделением вы соперничали, чьё лучше трудится... ммм...

      -Славобор Сеятель. -подсказал Скурата, помолчал и скорбно вздохнул. -Он плохо кончил. Встретил здесь маляршу, женился. Свадьбу отгуляли в Матюкалинске, там же теперь живёт и трудится. Письмо недавно прислал, в гости зовёт.

      -Поедешь?

      -Сейчас некогда. -помотал головой Скурата. -Вот хозяйственные постройки закончим, тогда и... К тому времени как раз колыбель ему в подарок повезу.

      -А, ну хорошо, не забудь мне напомнить, от Братства Славобору тоже подарок следует!

      Скурата, кивнув, вышел. Управитель Братского Подворья посмотрел ему вслед, вздохнул, пошарил среди разбросанных на столе бумаг, вытащил тонкий, полупрозрчный лист исписанный мелким почерком, чёрной тушью. Стал раздумчиво перечитывать:

      -«От Славуты Рьяного - Брану Учителю.

      Здравствуй! Добрых дней и великих побед!

      Луна свидетель-ница - как бы я хотел сейчас оказаться среди друзей, твоих учеников и последователей с мечом в руках. Но раз приходится выполнять порученное здесь, так тому и быть.

      Братское Подворье почи закончено.Доделываем крыши, белим печи, заканчиваем насыпку дороги. Вчера прибыл первый обоз из Чистограда с книгами и рукописями, началось заполнение книгохранилища. Собираем и собственный печатный станок. Больше всего устаю, разнимая братьев. Удивляюсь, что при этом не искусан и расцарапан! Все хотят работать, всем всё надо, всем всего не хватает. Вот вчера, например, пришлось растаскивать звездочётов и звероведов - и тем, и другим понадобилось дополнительная комната для опытов. Выстроилась очередь желающих напечатать научные труды и в ней тоже бушуют страсти. Совсем недавно землемеры ходили в обнимку с естествоиспытателями, а теперь ссорятся из-за стеклянных колб! Вычислители стащили три тома сводных таблиц у общих природоиспытателей и не хотят отдавать. Требуют бумаги, чернил, дальнозоров и шестикратов... Можно сойти с ума. В последнее время ловлю себя на мысли, что хочу поиграть с головалым ребёнком в кубики.

      Устаю. Падаю спать за полночь, встаю с первым мяуканьем (петухов тут заменяют Полосатыч и его подруга, их котята пока только пищат).

      Однако, Полная Луна, как же я счастлив! Спасибо тебе Бран за такую жизнь!

      Да, кстати, повторяю приглашение – приезжайте на Подворье! Гостевые покои готовы, можно разместить за раз до четырёх десятков братьев и сестёр. Понимаю, что дела военные не позволят отлучиться всем и сразу, но, надеюсь, по очереди можно давать отпуск. Соскучился по вас безмерно! Бран, может быть у тебя получится приехать хотя бы на пару дней? Посмотришь, во что превратился трудами нашими терем князя-кольценосца, отдохнёшь.

      Славута.»

      Он бережно сложил листок несколько раз до состояния небольшого комочка, спрятал в тщательно вычищенную скорлупу умбарского ореха, скрепил половинки скорлупы проволокой, продел в проволочную петельку ленту, громко постучал по подоконнику. В раскрытом окне захлопали крылья и в управительскую палату влетел крупный ворон.

      -Ну как, отдохнул, брат письмоносец? -спросил Славута. -Кормят хорошо? Жалоб нет?

      Ворон довольно хмыкнул.

      -Вот ответ на послание Брана. Не мне учить, как доставить.

      Ворон был того же мнения. Славута бережно надел ленточку на птичью шею. Ворон спрыгнул с подоконника, понёсся над двором, набирая высоту полетел на закат.

      Управитель Братского Подворья обернулся и вздрогнул. В двери безмолвно стоял полный бородач в растерзанном синем кафтане. Его лицо было расцарапано, борода и волосы всклокочены, кулаки сжаты.