Сталь и шелк. Акт второй - Алиса Рудницкая

ощутила какое-то злорадство от испуга некоторых студентов. Кальц появился на сцене, пылая своей демонической аурой – рогатый, крылатый, опасный - жуть. Одежда его сменила цвет – стала полностью черной, только волосы светились белизной. Ну и глаза, конечно, тоже – светились.

Мэт со свистом и маханием рук направил на  противника птичью стаю во главе с Альбо. Демон расправил свои призрачными крыльями, магией воздуха раскидал птиц прочь. Только Альбо остался, обратился человеком позади Кальца – напасть хотел, зачарованный верный слуга темного господина. Но демон сильнее – черным, когтистым пальцем коснулся лба оборотня и усыпил того.

Твою ж мать, что-то мы отстаём от графика, несмотря на все репетиции!

Места, где лежали алые бусины уже потихоньку начали «оживать», зеленеть – я же сама не задержу процесс надолго. Попыталась мысленно донести до Кальца мысль, что надо поторапливаться, смазывать финальную битву. Чёрт с ней, главное, что бы возрождение всего живого раньше времени не наступило.

Кальц то ли меня услышал, то ли сам понял – бросился на Мэта… И, в общем, запланированный обмен красочными заклинаниями на целых сорок секунд мы заменили на всякий крайний случай заранее обговоренным туманом на десять-пятнадцать: я сотворила водяные капельки, Юз, все также на земле валяясь, нагрела их, Кальц закрутил в потоке и окрасил  в разные цвета. А потом развеял туман – и он уже стоял победителем над павшим Мэтом.

Ладно, слив так слив, могло быть хуже. Главное, что природа оживала. Почерневшая, скукоженная трава вновь зеленела, подымалась. Хищные цветы обращались милыми ромашками-василечками. Деревья весело трепетали листвой. И птицы запели –  светло и трагично. Альбо очнулся, вновь обратился, перелетел на плечо  к настоящей госпоже – Бруснике. Она тоже оживала – слетала цветочная броня.

Брусника изящно склонилась над все еще лежащей трупом Юз. Кальц склонился над ней с другой стороны, чтобы зрителям все хорошо было видно.

Пение стало еще трагичней, хоть рыдай.

Кальц показал жестами, что сердце готов отдать, чтобы Юз оживить, и Брусника это организовала. Третий дымящий артефакт – все-таки это куда проще, чем туманы сотворять, надо было тремя не ограничиваться – и Кальц исчезает. На самом деле просто ложится и прячется в траве, которую Брусника специально рядом повыше вырастила.

Юз пробуждается – и в ее руках белая лилия. Повинуясь внезапному порыву вдохновения, я для красоты еще и платье ей сделала илюзорное – белое, как у невесты. В контрасте с темной кожей выглядело потрясающе.

Правильно, Яна, трать последние силы…

Юз опять танцует, Брусника с видом мамочки любуется, мир вокруг цветет и пахнет. И только лежит неприкаянный Мэт черно-белой кучкой – по идее ждет и своего героя-освободителя, но открытых намеков на такой открытый конец мы не оставили.

Все, сворачиваемся.

Вот он самый сложный момент – убрать все это великолепие нафиг, быстро и чисто.

И я, с помощью Мэта с Брусникой, конечно, убрала. Пара секунд – и сцена девсвенно чиста, только артисты наши дух переводят и скупо кланяются зрителям.

Выходить из тени, чтобы насладиться, аплодисментами я не стала.

Я подыхала от усталости. Дышала тяжело, будто марафон пробежала. Тряслась, как столетняя бабулька. Даже не заметила, как одногруппники вернулись.

– Неплохо все вышло, – раздался жизнерадостный голос Кальца. Выглядел он свежо – лучше всех, пожалуй. Выносливый, зараза. И большой молодец!

– Я сейчас помру, – патетично повалится на пол палатки Мэт. Рядом обессилено сел взъерошенный Альбо.

– Забавно, но просто стоять и не шевелится было тяжелей, чем магичить, – Брусника тоже выглядела уставшей, но счастливой. Как и Юз – та буквально светилась:

– Я и забыла как это.. просто развлекать зрителей, – восторженно покачала она головой.

Ну вот, слава богу, совместила со своим долгом удовольствие. Правда взгляд на меня косой бросила  – будто я ее как-то подставить успела.. Что ж она так не верит в мои искренние намерения сохранить мир в группе? Ведь не поддаваться на провокации и вообще использовать их с пользой для себя  –   тоже победа.

– Мы молодцы, – я улыбнулась группе и скрипя костями, поднялась с места. Уу, как ноги-то затекли. – Все, кто думал, что мы сольемся, потому что будем за лидерство драться  –  обломались. Круто все сработали, настоящая команда! И, Альбо, ты тоже зря страдал от своей бесполезности.

Альбо просиял от похвалы, но спросил.

– А где Эйнар? Он тоже не вышел. Так приятно было, когда хлопали!

– Так вот же, – кивнул в угол Мэт. – Переутомился, бедолага. Ну еще бы с его  куцыми силенками столько артефактов поддерживать. Даже при помощи Эби задачка не из легких.

Эйнар действительно привалился к стене и тревожно дремал – магическое истощение на лицо. Еще и покалеченная рука безвольно лежала на полу. Охнув, к нему на помощь поспешила Брусника, подлечила немного, а парень даже не заметил, разве что расслабился во сне.

Я бы тоже сейчас с удовольствием завалилась спать – ничего ни делать, ни думать, ни чувствовать не хочу, сплошное опустошение. Но надо бы сначала узнать вердикт судей. Моральное удовлетворение это прекрасно, но и высокая оценка стараний со стороны нам жизненно необходима. А потом на всякий случай отвести Эйни в лазарет. Вообще, целительница, могла бы и дежурить во время соревнования – мало ли кто как пострадает во время выступления...

Только с  первым пунктом вышел облом. Воплощение зла в виде Рады Тарвиус, объявило, что результаты будут только через пару дней. Судьям, видите ли, подумать надо.

Глава 28. Абигейл (1)

Вокруг доски объявлений собралась небольшая толпа. После соревнований прошло уже два дня, и всем не терпелось узнать, наконец, результаты.  Кое-как к доске протолкались и мы с Яной. И обе сразу же заулыбались.

Первое место – кто бы сомневался – заняла группа фиолетового общежития. Ну еще бы, попробуй с ними потягайся – у них в отличие ото всех остальных было действительно профессиональное шоу с живой музыкой и танцами, да еще и иллюзии были сложные. И даже самые слабые из студентов показывали свои магические силы так, что дух захватывало и белая зависть брала. К тому же ставили они комедию про неудачливого ловеласа, над которой все просто покатились со смеху.

На втором месте значилось желтое, на третьем – наше, красное. На четвертое скатились студенты оранжевого, которые, стоя перед доской, злобно друг с другом переругивались. А ведь туда, как я слышала, попадали студенты, стремящиеся стать