Риск – это наша работа - Сергей Самаров

Разин оглянулся. Четверо боевиков министра из засады не вышли. Но и Хамзат сделал вид, будто только что заметил это. Он открыто двинулся вместе с подполковником на правый фланг засады. Разин уже знал, что им предстоит увидеть. Значит, Хамзат дал конкретную дополнительную команду левому флангу. Иначе он заподозрил бы неладное. Сейчас вся группа вместе с ним оказалась в недавнем положении только что перебитых врагов. И оттуда, из засады, четверым ничего не стоило бы положить всех на месте. Хамзат, при своем подозрительном нраве, обязан был бы предусмотреть это. А он пошел открыто. Значит, уже знает, что произошло.

– Поздно ты, подполковник, гранату бросил. Подставил парней под огонь своих же…

Совсем приятный ход! Восточная мудрость границ не знает! Хамзат показал себя во всей красе. Значит, виноват во всем только Разин.

Однако Разин в ответ улыбнулся. Он с себя вину не снимает:

– Но ты же очень хотел этого…

Толукбаев все понял. Его ход не укрылся от подполковника. И потому посмотрел настороженно, ожидая продолжения разговора.

– В коротком бою всякое случается… – добавил Разин. Продолжения и разборки не последовало.

– Случается… – тогда согласился Хамзат. – Сдай пистолет Кериму.

Керим протянул из-за спины руку.

Их осталось только одиннадцать человек вместе с самим подполковником. Шерхана Алиевича, который только что спустился от костра, с трудом можно отнести к нормальным бойцам – министр стал вдруг хромым и косолапым.

Теперь осталось пройти совсем немного. Подняться по противоположному склону – последнему лесистому склону горы на их пути, а дальше практически уже не спускаться – чаще только вверх и вверх. До тропы, которая приведет к пещере.

– Как же они так?… – склонился министр над своей группой поддержки.

– Воевать тоже надо уметь… – ответил на это Хамзат.

Очень высокомерно ответил.

Разин на размышления времени не оставил:

– Все. Отдых кончился. Развлечений больше нет. Вперед. Последний бросок самый трудный. Без привалов.

– Я Спартак. Слышите, Кречет?

– Докладывай.

– Волга всегда добивается полного выполнения установки команды на игру. Он приведет к вам десять человек вместо четырнадцати.

– Я скажу ему спасибо.

– Они выходят. Через сорок минут будут у вас. Может быть, чуть дольше, потому что отдельные члены банды не в состоянии передвигаться без носилок. К концу пути таких будет большинство.

– Мы будем выходить в большой эфир только утром. Сеанс связи с базой. Тогда и закажем носилки…

– Сами будете их и носить… – не удержался Парамоша, чтобы обойтись без укола.

2

Изменилась обстановка, следовательно, необходимо менять и тактику.

Теперь Разин уже не ведет группу в прежнем темпе. Решил, что, пожалуй, хватит с них. Он сам отлично понимает, что не сможет привести боевиков к пещере, если будет так же стараться, как прежде. А нести загнанных полуживых инвалидов некому. Тот же Шерхан Алиевич первым потребует привал уже через десять минут темпового марша.

Впрочем, остальные боевики после такой удачной схватки с численно превосходящим противником откровенно ободрились, вроде бы даже чувствовать себя лучше стали, веселее. Министр же, наоборот, раскис, потому что лишился единственной своей поддержки здесь, в горах, среди опасных чужих автоматных стволов. И сейчас уже его начал преследовать страх потери всех денег и жизни вместе с ними. Кто знает, что в голове у Толукбаева? Ему даже президент, как сам говорит, не приказывает, а высказывает просьбу. И Хамзат ее выполняет. При таком раскладе Толукбаев вполне может пожелать взять всю сумму себе. Да и свидетелей в этом случае он постарается убрать. Всех свидетелей. И первым в этом списке стоит, конечно же, организатор всего поиска – Шерхан Алиевич Дзагоев.

Еще перед выступлением в марш Разин отметил, что Шерхан Алиевич передвинул под курткой поясную кобуру со своим «глоком» с правого бока вперед на левый. Чтобы за рукоятку было легче ухватиться. Это под распахнутой курткой, для скрытого ношения, пистолет на правом боку – на месте. Здесь же его следует держать так, чтобы можно было быстрее достать. Значит, опасается министр чего-то. Впрочем, после того, как по неведомой причине группа понесла потери только на одном фланге, в то время, когда никто в других местах даже легкого ранения не получил, опасность действительно стала реальной, и игнорировать ее просто глупо. В том числе она нависла и над самим Разиным. Вполне реально предположить, что Толукбаеву вовсе ни к чему обмен подполковника на полевого командира. Тогда Разин мешает ему точно так же, как и Шерхан Алиевич.

А это значит, что теперь достаточно показать Хамзату вход в пещеру, чтобы тут же получить пулю в спину от следующего неотступно Керима. И потому, когда Хамзат спросил:

– Долго еще?

Разин ответил:

– Идти не слишком долго. Трудно найти саму пещеру. Я был там только днем. Тогда не было снега. Снег ландшафт меняет. Сейчас все кажется иным. Лишь бы мимо нужного поворота не пройти…

– Такой незаметный поворот? – Тщательность допроса подтвердила опасения. И надо неназойливо доказать, что торопиться с выводами опасно.

– Там вообще поворота нет. Идешь по тропе, в определенном месте следует свернуть и забираться в гору. Там будет другая тропа, узенькая и незаметная снизу. Короче, легче показать, чем рассказать… Будем искать.

Хамзат недоверчиво цыкнул.

Шаг за шагом выше и выше… Выше и выше… Хорошо хоть снегопад прекратился. И не засыпает следы за спиной. Значит, по этому следу сейчас устремятся два опытных волкодава – Стогов и Парамонов. Они могут подстраховать. Но сделать ночью это трудно. Ночью подполковника не видно. Только в прицел «винтореза». Но не будет же старший лейтенант во время движения рассматривать ситуацию впереди через прицел. Бинокля с прибором ночного видения у них нет. Нет даже простого прибора ночного видения, без бинокля. А простой бинокль в такое время суток не помощник.

– Не отставать! Не растягиваться!

Разин оборачивается и видит близко страдальчески искаженное лицо Шерхана Алиевича. Теперь министр, превозмогая усталость и боль в измученных мышцах, старается уже в самом деле не отставать и держаться к подполковнику поближе, словно видит в нем единственную для себя защиту. В чем-то он, конечно, прав. Все остальные для него откровенные враги. Разин – тоже враг. Но Разин должен понимать, что министр желает сменять спецназовца на брата. Сейчас уже, думается, нет у Шерхана Алиевича мыслей о том, чтобы избежать этого обмена. Обмен – это его личная безопасность. Но если подполковник министра защитить сможет, то министр ответить тем же подполковнику не в состоянии. Он даже не стесняется показывать мучения, с которыми ему дается каждый шаг.

Подполковник знает, что когда-то старший брат воспитывал из младшего настоящего мужчину. Пытался воспитать. И очень старалась помешать этому их мать. Должно быть, ее влияние оказалось сильнее, особенно когда старшего брата не оказалось рядом. Мужчина из Шерхана не получился.

– Устал? – спрашивает Разин не у Шерхана Алиевича, а у Керима.

– Устал, – просто отвечает тот. Честно отвечает, но лицом усталость не показывает, потому что он не министр. Он простой бандит и к тому же мужчина настоящий.

А настоящий министр это слышит. Разин специально Керима спросил, чтобы Шерхана Алиевича подбодрить. Если другим тяжело, но они терпят, значит, и он терпеть должен. Но взгляд министра показывает близость к истерике. Он вот-вот упадет на снег и начнет визжать…

Тем не менее подполковник жалость не проявляет:

– Вперед. Немного осталось. Там и отдохнуть можно будет… Через десять шагов короткий последний спуск, потом только вверх.

– Опять вверх… – хрипло говорит за спиной Шерхан Алиевич.

Он, должно быть, совсем уже не контролирует себя. Хотя любой подъем дается намного легче, чем спуск.

Разин вглядывается в замыкающих цепочку. Растянулся отряд слишком далеко. Когда подойдут к пещере, надо их подтянуть, чтобы при обстреле не попрятались за поворотами.

Подтягиваются замыкающие. И подполковник вдруг осознает, что их осталось только восемь человек. Два боевика пропало. Может быть, их послал куда-то Хамзат? Это возможно. Но возможно, что и Парамоша облегчает задачу основной засаде.

Если так, то он сильно торопится.

– Я Спартак. Кречет… Проснись…

– Слушаю.

– Как отдыхается?

– Как в русской бане «по-черному»… Уголь хорошо греет, но слишком много дыма…

– Вам скоро делать будет нечего. Можете свое безделье оплачивать мне в качестве отчислений от жалованья.

– Ты все равно на алименты истратишь, сколько тебе ни перечисляй. Что там случилось?

– Два человека решили отстать от группы Волги. Пошептались и свернули в сторону…

– А ты при чем?