Мстительный дух - Грэм Макнилл

— На самом деле, я солгал, — произнес Альбард, аккуратно перерезая скальпелем связки у нее на запястье. Кисть обмякла, и клык со стуком упал на пол. — Мне есть дело до твоих страданий.

Себелла Девайн снова осела на колени, колотясь в конвульсиях. Литры крови толчками изливались из ее артерий на колени Альбарда. Экзоскелет дергался и содрогался, силясь интерпретировать сигналы, поступающие от умирающего мозга.

Наконец, он прекратил свои попытки.

Альбард наблюдал, как жизнь покидает налитые кровью глаза Себеллы, и испустил сухой вздох, который сдерживал внутри себя больше сорока лет. Он столкнул труп мачехи с колен и собрался с силами. Ему их едва хватило для схватки с ней. Он был немногим более, чем калекой, и только ненависть придала ему сил, чтобы убить ее.

Глядя на мертвое тело, он моргнул, когда — всего на мгновение — увидел труп маллагры. Стальные прутья арматуры стали костями, меховые одеяния — шкурой животного. Чрезмерно натянутая кожаная маска Себеллы превратилась в пасть скарабея, принадлежавшую горному хищнику, который лишил его глаза и обрек на эту аугметику, заполнявшую череп постоянным шумом помех.

А затем это вновь стала Себелла — стерва, убившая его собственную мать и занявшая ее место. Та, которая произвела на свет двух нежеланных отпрысков и настроила их обоих против него разговорами о старых богах и судьбе. Ему следовало убить ее в тот же миг, когда она впервые явилась в Луперкалию и пробралась в Дом Девайн.

Его колени стали липкими от ее крови. Та ужасно пахла, словно тухлое мясо, или молоко, оставленное киснуть на солнце. Он решил, что это был запах ее души. Это делало ее чудовищем, и ему вновь показалось, будто ее очертания размываются, превращаясь в маллагру из его кошмаров.

Альбард бросил скальпель на тело мачехи и прокашлялся. Он сплюнул мокроту и бурую грязь из легких.

— Сюда! — закричал он так громко, как только мог. — Сакристанцы! Стража Рассвета! Немедленно сюда!

Он продолжал кричать, пока дверь не отперли, и ручные сакристанцы его матери не открыли ее с опаской. Их наполовину человеческие, наполовину механические лица еще не утратили способность демонстрировать изумление, и их глаза расширились при виде госпожи, лежащей замертво перед огнем.

Двое вооруженных солдат Стражи Рассвета остановились в дверном проеме. Выражение их лиц очень сильно отличалось от сакристанцев.

Он видел облегчение и знал о его причине.

— Вы двое, — произнес Альбард, взмахнув рукой в направлении сакристанцев. — На колени.

Укоренившаяся привычка к повиновению заставила тех немедленно подчиниться, и Альбард кивнул двоим солдатам, стоявшим позади. В миг перед тем, как заговорить, он увидел их не смертными, а громадными рыцарями дома Девайн. Они были закованы в алое, несли на сегментированных панцирях славные знамена, и он увидел в стеклянной кабине собственное отражение.

Не получеловек, которым он являлся, а сильный, могущественный воитель.

Бог среди людей, победитель зверей.

Альбард указал на коленопреклоненных сакристанцев.

— Убейте их, — распорядился он.

Сакристанцы умоляюще вскинули руки, но два лазерных заряда пробили им черепа еще до того, как они успели что-либо сказать. Обезглавленные тела завалились на пол из каменных плит рядом с Себеллой.

Альбард поманил обоих солдат — или это были героические рыцари? — к себе. Казалось, что их шаги определенно слишком тяжеловесны для смертных.

— Снимите с этой ведьмы ее экзоскелет, — произнес Альбард. — Мне он понадобится.

15

ПЕЩЕРА ГИПНОСА

БЕЛАЯ НАГА

ОГНЕННЫЙ АНГЕЛ

Магистру Войны нашли новый «Лендрейдер». Он был оснащен световым щитом, многослойными пластинами из сцементированного керамита с абляционными ионными расщепителями, генераторами помех и пусковыми установками осколочных снарядов. Механикумы вновь заявили, что машина защищена от всего, кроме орудий боевого титана.

Гор позволил Эзекилю убить шестнадцать из них, чтобы напомнить о прошлом разе, когда они хвалились подобным.

«Лендрейдер» работал на холостом ходу, стоя у подножия горной цепи, известной как плоскогорье Унсар. Его окружали тысячи бронемашин, сцепленных круговыми лагерями, чтобы образовать миниатюрные крепости. Даже сам Владыка Железа одобрил бы оборону, организованную вокруг Магистра Войны.

Назад к побережью тянулась сплошная цепь машин снабжения: танкеров, транспортов с боеприпасами и погрузчиков Механикума. Вдоль линии снабжения, словно бдительные пастухи, рыскали «Псы войны», а над Магистром Войны стояли на страже два «Полководца» в цветах Легио Вулканум.

Гор поднимался на холмы, плотно окруженный Морнивалем. За ними взбирались терминаторы-юстаэринцы, которые больше напоминали не знающие покоя машины, нежели живых существ, закованных в броню.

Луперки Гера Гераддона также были где-то здесь, невидимые во мраке. Гор чувствовал их присутствие, как будто что-то скребло по нёбу. Нельзя увидеть, но невозможно игнорировать.

Над головой кружилось небо цвета взбаламученного донного осадка, над разрушенными орбитальными батареями и ракетными шахтами на вершинах гор клубился дым. Ночь разорвала молния: всполох на все небо, высветивший очертания неровных зубцов скалы. Ливень падал сплошной стеной. С утесов лилась сотня новых водопадов. Гор встречал более крупные пики, чем эти, однако с такого ракурса они выглядели самыми высокими, какие ему доводилось видеть. Казалось, они могут зацепить проходящую луну.

Наверху, в насыщенных статикой облаках, летали «Огненные хищники» и «Громовые ястребы». Шум их двигателей был далеким гулом на фоне грома, звучавшего, словно артиллерия. Энергетические разряды в ходе сражения на низкой орбите ударили по атмосфере планеты. По всему Молеху каскадом расходились жестокие бури. Гор знал, что штормы будут только усиливаться, пока последний из них не кончится финальной апокалиптической катастрофой.

— Безумие так останавливаться, — произнес Абаддон, доспех которого покрывали полосы дождевой воды и лунного света. — Мы слишком открыты. Сперва десантные корабли на Двелле, потом те рыцари. Выглядит практически так, будто вы стараетесь нарваться на неприятности. Это наша работа — брать на себя подобные риски.

— Эзекиль, ты знаешь меня достаточно давно, чтобы понять, что я слеплен из другого теста, — отозвался Гор. — Я воин. Я не могу постоянно оставаться в стороне и позволять другим лить за меня кровь.

— Вы слишком ценны, — настаивал Абаддон.

— Мы уже ходили по этой дороге, сын мой, — сказал Гор, дав всем четверым понять, что это его окончательное слово по данному вопросу.

Абаддон уступил, но Гор, словно охотничья гончая, почуявшая кровь, понял, что тот скоро вернется к этому спору.

— Ладно, но с каждой секундой нашей задержки эти ублюдки могут окопаться еще глубже, — произнес Абаддон.

— Ты до сих пор думаешь, что этот мир важен? — поинтересовался Ноктуа, запыхавшийся, будто смертный. Гор остановился и вслушался в биение сердца Граэля сквозь шум дождя. Его вторичное сердце до сих пор отставало от темпа основного, и кровообращение, вероятно, никогда не стало бы настолько эффективным, как того требовал сконструированный организм.

— Что ты имеешь в виду под «важен»? — спросил Абаддон.

— Я имею в виду — как военная цель, как нечто, что можно захватить в бою, а затем удержать и укрепить?

— Разумеется, — произнес Абаддон. — Молех — это мир-плацдарм. Контролируя его, мы контролируем Эллиптический Путь, легкий подход к варп-маршрутам сегментума Солар и крепостные миры Внешних Систем. Это головной мир для штурма Терры.

— Ты неправ, Эзекиль, — сказал Аксиманд. — Это вторжение никогда не было связано с чем-либо столь прозаичным, как территория. Как только мы выиграем сражение, то покинем Молех. Не так ли, мой повелитель?

— Да, Маленький Гор, — ответил Магистр Войны. — Скорее всего, так мы и поступим. Если я прав насчет того, что Император обнаружил на Молехе, то станет неважно, какие миры мы удерживаем. Важно будет лишь то, что произойдет, когда я встречусь с отцом. Вот что всегда было в основе.

— Так зачем мы сражаемся, если нам плевать на Молех? — спросил Кибре. — Зачем вообще вести наземную войну?

— Так как то, что мы заберем, будет стоить больше ста подобных скал, — произнес Гор. — Тебе придется поверить мне на этот счет. Фальк, ты мне веришь?

— Конечно, сэр.

— Хорошо, тогда довольно вопросов, — сказал Гор. — Скоро мы должны добраться до пещеры.

— Какой пещеры? — поинтересовался Аксиманд.

— Пещеры, где Император заставил нас забыть Молех.

Судя по прочной рабочей форме женщины, она была портовым рабочим, возможно, такелажником. Сложно сказать наверняка из-за того количества крови, которым она была покрыта. Грудь вздымалась и опадала сбивчивыми рывками, каждый вздох давался, словно победа. Ее принес на «Гален» Ноамы Кальвер плачущий мужчина с двумя детьми. Он умолял Ноаму спасти ее, и они собирались чертовски хорошо постараться.