Возвращение к истоку - Сергей Зайцев

Секундой позже засекаю вход в пещеру. Отверстие небольшое, прячется в каменных складках так хитро, что сложно заметить, игра света и теней создает впечатление, что это просто еще одна тень, просто чуть более темная, чем другие, но инфракрасный сканер не обманешь. Петр говорил, что вход замаскирован кустами ― теперь нет. Осколки посекли всю растительность вокруг, от кустов осталось одно воспоминание, а сам вход наполовину завален осыпавшимися камнями.

Черт, и как им дать знать, чтобы выбирались наружу?

Я останавливаюсь.

Покидать робот неразумно. Но сколько придется ждать, тоже неизвестно. Вокруг валяются обломки вражеских машин, однако останков носителя портала среди них я не замечаю, так что опасность реванша сохраняется.

Подтягиваю гравилет поближе, запускаю его кругами вокруг робота в охранном режиме, даю в небо разведракету. В эфире еще бродят плотные облака радиоэлектронных помех, оставшаяся за Адской пропастью туча никуда не делась и продолжала забивать частоты, но сейчас у разведракеты больше шансов послужить с пользой. Короткая блеклая вспышка в вечернем небе, микроскопическая электронная «мошкара» рассеивается среди воздушных течений.

Жду.

Соседство полуживого «Спринтера» мне все больше не нравится. По-хорошему его нужно добить без всяких сожалений, но шуметь не хочу. Ловлю каждый звук. Дурацкая ситуация ― нужно убираться, а забирать все еще некого.

Пошли первые данные с небес. Склоны гор и дно ущелья в пределах трех километров пустынны. Когда воздушные течения растащат микродатчики пошире, охват станет больше. Пока же удовлетворяюсь тем, что есть. Сейчас бы здорово пригодились бимоды. В бою от них толку нет, горят, как спички, когда вокруг бушует убийственная для их хрупкой начинки энергия оружия, но для разведки пещеры очень даже сгодились бы. На челноке был контейнер со «стрекозами», но в тот момент я поискать его не догадался. Жаль. Трудно все предусмотреть.

Больше ждать не могу, начинаю процедуру экстренного выхода из кокона. Если все делать по инструкции, то безопасное отключение сознания от бортовых систем длится секунд двадцать, я же связи просто рву, мне некогда. Несколько секунд дезориентации, смутно чувствую движение кокона, выталкивающего меня на лифтовую площадку, снова движение, а потом я обнаруживаю себя уже снаружи, на камнях.

Запахи. Запахи налетают раньше, чем восстанавливается зрение. Рука словно сама по себе шарит по бедру, цапает трофейный игломет. Смешное оружие, учитывая окружающую обстановку и огневую мощь только что закончившегося боя, но лучше, чем ничего. Запахи ― прохладные запахи осени, горелого кустарника, перепаханной почвы и горячих камней, оплавленного пластика, взрывчатой начинки ракет. Причудливая смесь. Запах сражения.

Все, зрение в норме, ничего не рябит и не плывет, срываюсь с места и бегом устремляюсь к норе.

До нее остается всего несколько шагов, когда расстановка сил кардинально меняется. Беззвучная вспышка в небе над ущельем. Свет ослепителен. Я резко падаю на колени, сгибаюсь, пряча лицо от неба, не обращая внимания на резкую боль от впившихся в колени камней. Висок, там, где находится лоцман, словно взрывается, и информационная панель виртуалки перед лицом исчезает. Свет бьет в меня, сквозь меня, высвечивая камни вокруг и размывая тень подо мной. Плоть словно становится прозрачной, вязкой, текучей. Боль оглушает. Словно в канал зубного нерва загнали раскаленные иглы без анестезии, только боль эта ― во всех костях тела.

Сознание накрывает мраком.

Свет обрывается. Обнаруживаю, что лежу на боку. Как упал ― не помню. Дышу с трудом, грудную клетку словно стиснули стальные обручи ― спазм. Накатившая дурнота обессиливает, желудок норовит вывернуться наизнанку. Вижу черное небо. Или это почернело в моих глазах? Нет. Все-таки ― небо.

Вот оно что.

Черная муть разрастается в небе грозовой тучей, отрезая солнечный свет, ранний вечер стремительно превращается в наступающую ночь. Чужаки повторили прием, использованный до Адской пропасти. Висок жжет огнем, такое ощущение, словно мне вырвали кусок кости из черепа, подпалив мозги. Запоздало соображаю, что чудовищная лавина помех вырубила лоцман, связь со «Скорпионом» утеряна. Мне чертовски плохо. Еле шевелюсь, нет сил даже порадоваться, что вообще остался жив… потом порадуюсь…

Краем глаза вижу, как недалеко от «Скорпиона» словно из воздуха возникают ослепительно-белые шары. Шаровые молнии чужаков. Не хочется верить, что с базой уже покончено и они вернулись за мной. Скорее всего, проклятый портал выпустил очередной десант. И вот эта рябь в глазах, наверное, новая стая «ежей».

Чудом выживший после электромагнитного удара гравилет дымится от множественных коротких замыканий в бортовой аппаратуре, но остается парить в воздухе. Восприняв появление «шаровых» как угрозу для «Скорпиона», открывает огонь на поражение. Тяжелые спаренные иглометы взрываются яростными очередями бронебойных ос, срываются ракеты. От «шаровых молний» к нему тут же протягиваются толстые, извивающиеся, словно живые, плазменные жгуты. Вспышка, словно от гигантского разряда дуговой сварки. Взрыв. На камни валятся обломки. Гравилет, который я притащил для Шайи, продержался не больше секунды.

Сквозь дурман в сознании дотягиваюсь до бортовых систем «Скорпиона», активирую «двойника» в автономном режиме. Без лоцмана, да еще когда тебя выворачивает наизнанку от тошноты, а все тело ломит и бросает в жар, это невероятно сложно… Но аппаратура робота спроектирована с завидной устойчивостью к направленным электромагнитным импульсам, «Скорпион» меня понимает и принимает команду к выполнению. Мне до него уже не добраться, так что пусть воюет без меня…

Орудия «Скорпиона» вступают с пришельцами в яростный диалог. Аргументы из подкалиберных снарядов гаусс-пушек и импульсные очереди лазеров рвут ближайшую «шаровую молнию», буквально отшвыривая ее прочь. Оглушающий рев и грохот словно придавливает меня к камням.

Если эта штуковина взорвется так же, как предыдущая…

Страх придает сил.

Я заставляю себя подняться, бросаю непослушное тело вперед. Воздух кажется неестественно густым, или это у меня одуряющая слабость, приходится продавливаться сквозь него, как сквозь сироп. Спасительная нора уже близко. Вскакиваю за свеженькую осыпь камней, тут же расползающуюся под ботинками, хватаюсь руками за острый край свода, впихиваю себя в темное прохладное нутро скалы…

Вспышка.

Жар и ослепительный свет толкают в спину, высвечивая каждый каменный излом внутри пещеры, каждую трещинку с такой четкостью, словно внутри нее вдруг зажглось солнце… И я чувствую, как вспыхивают спина и волосы на затылке…

ГЛАВА 24

Лимсей

― Мой дорогой друг, вы уже выяснили, как торговец это сделал?

Кайф был обломан бесповоротно. Ни единого выстрела сделать не удалось.

Лимсей сидел в кресле и угрюмо наблюдал за текущей информацией по операционному экрану кабинета. С момента, когда отказали орудийные системы всей базы и робот, экспроприированный торговцем, а заодно и угнанный штатный гравилет убрались из пределов видимости, прошло уже около получаса, а прима-майор так и не нашел ответа на этот вопрос ― как он это сделал. ИскИн базы не смог объяснить, как это произошло. Капитан Хоган, возможно, сумел бы прояснить ситуацию, но его с того света уже не вызовешь для отчета. Оставалась игра в догадки, но такая игра приводила Лимсея в бешенство. «Скорпион» просто исчез с экрана радаров, Даже оптика перестала его видеть. Причем диагностика упрямо твердила, что все системы исправны ― ущелье просматривалось прекрасно, исчез лишь робот. И только доклады штурмовиков, наблюдавших за бегством робота своими глазами, подтверждали, что робот никуда не делся, а продолжает удаляться с приличной скоростью, говорившей о том, что пилот, управлявший им, далеко не новичок и прекрасно владеет такой боевой техникой как ИБээР.

Лимсей не любил того, что не мог понять. С одной стороны, торговец похитил робота, тем самым лишив базу части защиты. С другой стороны, он же поднял остальных роботов, включив их в систему вооружения базы раньше всех прогнозов ремонтников. Подонок. Усиление базы не входило в план Лимсея.

А прима-полковник, старый маразматик, подливал масла в огонь, спрашивая одно и то же каждые несколько минут. Может, полковник так завуалировано издевается над ним, Лимсеем, и никакой это не маразм? Лимсей с угрюмым раздражением покосился на командира. Тот как раз отложил сигару после очередного «поцелуя» и медленно выпускал дым изо рта, сложив тонкие губы высушенным бубликом. Покончив с дымом, полковник привычным движением медленно провел сухой ладонью по жесткому ежику платиновых волос, украшавших пергаментный череп, затем отхлебнул глоток ланара и отставил чашку. Его лицо выражало наслаждение наркомана со стажем, в левом углу губ застыла рубиново-красная капля кофе, словно у вампира, только что оторвавшего клыки от очередной жертвы, по взгляд полковника ― неожиданно внимательный, цепкий взгляд, не отрывался от голографического экрана.