Властелин Галактики. Книга 1 - Олег Ерохин

Судя по всему, Джонни не приходилось ожидать от Крофа ничего хорошего, но неожиданно лицо ученого пошло пятнами, и выражение злобы сменилось страдальческой гримасой.

Джонни воспрял духом. Возможно, у этого недоноска некогда было большое чувство, и оно вспомнилось ему, или в нем заговорила совесть, нельзя же вот так прогонять молящего о помощи, если можешь помочь.

Джонни поспешно сказал:

– Доктор Кроф, прошу вас великодушно выслушать меня. С тех пор, как моя жена заболела, где мы только ни побывали, она лечилась на Земле, и на Луне, и здесь, на Арламе, – в Имперском Институте, институте Ситроена, институте Халимана. Никто ей не помог, теперь она умира shy;ет. Мне иногда кажется, что она расхотела жить. Вы – наша последняя надежда. Мне не нужны ваши тайны, я только хочу, чтобы вы спасли мою жену.

Джонни говорил, силясь достучаться до сердца Крофа, а Кроф и не смотрел на него. Сначала Джонни казалось, что Кроф вспоминает что-то свое, и мольбы о помощи на этом фоне были вполне уместны. Но нет, вдруг понял Джонни, Кроф рзглядом истукана гипнотизировал кого-то, находящегося у Джонни за спиной.

Тут Кроф заговорил:

– Мистер Голд, не могли бы вы одолжить мне десять тысяч кредов? Чертовски нужны деньги, сэр…

Джонни посмотрел туда, куда пялил глаза ученый. Оказывается, рядом с домиком Крофа приземлился красный гравилет с черной жирной полосой по боку, поверх которой вилась четкая шеренга букв: “Имперская Служба Взысканий”.

Из гравилета вышли пятеро: толстяк с кожаной папкой под мышкой, старик с лицом мумифицированной лягушки, молодой человек скучного вида, все трое – в строгих официальных костюмах, и два полицейских.

Краем глаза Джонни уловил, как запаниковал Кроф – задышал шумно, подался спиною назад, в коридор, нос его покрылся капельками пота.

Скрыться Кроф не успел, растерявшийся и цепенеющий от страха. Да и вряд ли его попытка спрятаться в доме имела бы успех. Прибывшие, конечно, увидели его, еще находясь в машине.

Пятеро мужчин приблизились. Официальный толстяк вежливо произнес:

– Мистер Кроф, если я не ошибаюсь? Я – инспектор Розард, бюро 237 Имперской Службы Взысканий. Вчера на имя директора бюро поступило исковое заявление от управляющего банком “Арламские Гномы”. Вы должны банку десять ты shy;сяч кредов, срок платежа уже истек, признаете вы это?

– Да, – выдохнул Кроф.

– В таком случае, согласно Имперскому Уложению о Займах, объявляю вас неисправным дол shy;жником. Ваше имущество будет немедленно опечатано и через десять галактических суток продано с аукциона. Но прежде необходимо произвести оценку вашего имущества, таков закон. Мис shy;тер Уоллес, – инспектор бюро взысканий обратился к скучному молодому человеку, – предъявите мистеру Крофу ваш сертификат оценщика.

Сертификат – золотая каемка, печати, штампы, – несколько секунд повисел перед носом бестолково мигающего глазами Крофа, после чего инспектор приказал:

– Приступайте, мистер Уоллес.

Кроф, клацая зубами от страха, загородил дверной проем. Лицо его было бледно-желтым.

– Вы, кажется, хотите попросить меня, мис shy;тер Кроф, чтобы я прибегнул к силе? – поинтересовался инспектор с иронией.

– Я не впущу вас, вы не смеете! – с надрывом в голосе взвизгнул ученый. – Я – гражданин Земной Империи, у меня есть права! Вы ничего не слышали о неприкосновенности жилища, инспектор?!

Человек-лягушка вмешался:

– Мистер Кроф, я – имперский судья сектора 43 колонии “Арлам”, мой кодовый номер 3321. Вот мое удостоверение, взгляните. Мистер Кроф, я нахожусь здесь специально для того, чтобы ваши права не были ущемлены. Пока что мистер Розард действует в полном соответствии с законом, это я вам заявляю официально. Вы потеряли право на неприкосновенность жилища, как только выслушали претензию инспектора и согласились с ее справедливостью. Вот если бы вы вместо того, чтобы вступить в контакт с инспектором, забаррикадировались в своем доме, тогда, в самом деле, оценщик не мог бы войти в ваш дом. Не усугубляйте свое положение, мистер Кроф, позвольте оценщику выполнить свою обязанность.

Полицейские подобрались, словно собаки, ожидающие вот-вот услышать приказ хозяина.

Кроф, задрожав, пробормотал:

– Клянусь богом, ваша честь, в моем доме нет ничего ценного, там нечего оценивать, кроме пыльных половиков и кучи всяких стекляшек для лаборатории, все это вместе не стоит и сотни кредов… Я не против оценки, раз так положено, но, господин судья, нельзя ли это сделать как-нибудь, чтобы не заходить в мой дом?

Толстяк инспектор хотел вмешаться – судья, сделав ему знак молчать, произнес:

– В чем дело, мистер Кроф? Объяснитесь. Если в вашем доме не совершается ничего противозаконного, вы не должны вести себя так.

– Я… я работаю у себя дома…

– Ну и что?

– Понимаете… Моя работа… Она почти закончена… Я искал лекарство от плесени Брилла… Я… кажется, я нашел его. Скоро я обнародую свое открытие, и тогда я получу десять миллионов кредов от фонда Эдварда Райта. Я смогу расплатиться!

Судья медленно покачал головой, как человек, отказывающий против своей воли.

– Сожалею, мистер Кроф, я не могу помешать инспектору делать то, его требует закон. Я…

Кроф перебил:

– Я не про это, вы меня не поняли, господин судья, я не прошу отсрочки. Я только хотел бы, и да простится моя дерзость, чтобы этот мистер оценщик сделал свое дело снаружи, не заходя внутрь дома. Если он что-нибудь расколет… там дорогие реактивы, опасные яды…

Судья посмотрел на инспектора:

– А что, Розальд? По закону оценщик работает, пока сумма всех его оценок не станет равной сумме, заявленной в иске. Применительно к данному случаю, как только оцененного имущества наберется на десять тысяч кредов, оценку можно будет прекратить.

– Сэр, вы хотите, чтобы Уоллес оценил дом снаружи, без того, чтобы зайти внутрь? – угрюмо спросил инспектор.

– Да, если это возможно.

Розард повернулся к оценщику:

– Уоллес, что ты скажешь? Ты можешь назвать стоимость этого дома, не заходя внутрь?

– Нет, я же не знаю, что там внутри, может, там все полы провалились. Я лишь могу назвать минимальную сумму, меньше которой этот дом не может стоить. При этом я буду исходить из того, что там, внутри, все перевернуто вверх тормашками.

– Так во сколько этот дом может быть оценен минимально? – спросил судья.

Оценщик прищурился, глядя на дом, отошел, посмотрел за угол. Вернувшись он сказал:

– Дом стоит не меньше трех тысяч кредов. Но если внутри все в порядке, я оценю его тысяч в восемь.

Судья повернулся к Крофу:

– Видите, мистер Кроф, насколько это в рамках закона, я пытался вам помочь. Если бы ваш дом был оценен в десять тысяч кредов или больше, мы внесли бы эту сумму в акт оценки, вы расписались бы под ней, и на этом мы с вами простились бы. Однако вы слышали, что сказал мистер Уоллес. Придется мистеру Уоллесу осмотреть ваш дом изнутри, и, возможно, ему придется помимо вашего дома оценить еще что-то из ваших вещей, чтобы в итоге набралось десять тысяч кредов.

На Крофа жалко было смотреть. Если бы сделать с его лица слепок, получилась бы прекрасная маска отчаяния.

О Джонни, тихо стоявшем в сторонке, к этому времени все позабыли. Только один из полицейских изредка поглядывал на него. Джонни в разговор Крофа с чиновниками не вмешивался, хотя мог бы вмешаться в первую же минуту со своими деньгами. Джонни выжидал, впитывал информацию. “Кроф – штучка еще та, – думал Джонни про себя, – так что не мешает разузнать, с чем к нему можно подъехать”.

Теперь Джонни показалось, что настала пора вмешаться.

– Минуточку, ваша честь.

Судья удивленно посмотрел на него. Ручкой-индикатором Джонни чиркнул в чековой книжке.

– Вот чек на десять тысяч кредов, доктор Кроф. Я возвращаю вам свой долг.

Он протянул чек Крофу, тот судорожно схватил его и долго ел глазами. Затем дрожащей рукой ученый передал чек инспектору.

Инспектор Розальд долго изучал чек. Роспись была совершенно четкой, тогда как если бы кто-то другой, а не хозяин, расписался на чеке ручкой-индикатором, чернила мгновенно расплылись бы. Знаки охраны были на месте. Цифра, несомненно, была той самой, десять тысяч кредов, если только Розарда не гипнотизировали.

– Все в порядке, инспектор? – спросил судья.

– Да, сэр. Чек подлинный.

– В таком случае покончим с формальностями, и побыстрее. Мне сегодня надо побывать еще в одном месте. У вас есть при себе бланк акта передачи исковой суммы?

– Конечно, сэр.

Несколько росчерков ручкой, и Крофу передали бумагу, удостоверяющую, что свой долг банку “Арламские Гномы” он вернул полностью при посредничестве Имперской Службы Взысканий.

Как только Кроф, не скрывая радости, закончил чтение бумаги, инспектор Розард, словно нарочно стараясь испортить ему настроение, сказал: