Славянская энциклопедия - Владислав Артемов

Прежде всего необходимо было найти благоприятное место для будущего дома. Для этого выпускали корову, и то место, где она ложилась на землю, считалось самым удачным.

Во время закладки первых бревен под передним углом закапывали монету – для богатства и кусочек ладана – для святости.

После того как дом построен, глава семьи резал петуха и его кровью брызгал на каждый угол дома, а мертвого петуха закапывал перед входной дверью.

Считалось, что безопаснее всего заселяться в новый дом ночью. Нечистая сила будет стремиться помешать благополучию новых жильцов, поэтому, чтобы обмануть злых духов, первыми в дом всегда впускали кошку или петуха, а уже за животными входили в избу с иконой и хлебом с солью остальные члены семьи. Икону всегда ставили в передний угол на самое видное место.

Уходя из старого дома, глава семью ставил за печку веник, приглашая домового последовать за семьей. А при заселении в новый дом хозяйка отрезала ломоть хлеба и клала его за печку, приветствуя домового. Обязательно нужно было на новом месте представить домовому и домашних животных, иначе скотина могла не прижиться на новом месте.

Если одновременно с домом строили баню, то перед первой топкой приветствовали банника: брали черную курицу, душили ее и неощипанную закапывали в землю под порогом бани. В бане также оставляли ломоть ржаного хлеба, осыпанный солью.

Жатва

С периодом жатвы был связан целый комплекс обрядов и магических ритуалов. Они не были приурочены к определенной дате, а зависели от времени созревания злаков. Жертвенные обряды проводились, чтобы отблагодарить землю-матушку за долгожданный урожай. С помощью магических действий участники обряда стремились вернуть земле плодородие, чтобы на будущий год урожай удался. Кроме того, обряд имел практическое значение: жницам требовался определенный перерыв в работе.

Г… Мясоедов. Опахивание. 1876 г.

Начало жатвы отмечалось особым обрядом «первого снопа». Первый сноп, называемый именинником, жала старшая в семье женщина. Сноп обвязывали лентами, украшали цветами, а затем ставили под иконами в переднем углу. Когда жатва заканчивалась, сноп скармливали домашним животным, а часть зерен прятали до следующего сева. Эти зерна через год подсыпали в первую пригоршню зерна.

Жатву старались закончить как можно быстрее, пока из колосьев не осыпалось зерно. Поэтому нередко хлеб дожинали всем миром, выходя на одно поле.

Окончание жатвы сопровождалось особым обрядом «обнимания козы». Старшая жница оставляла небольшую круглую площадку не сжатых колосьев, вокруг нее и внутри тщательно выпалывали траву, оставшиеся колосья связывали наверху. Так получался небольшой шалашик, называвшийся «козой». В середину шалашика клали ломоть хлеба, посыпанного солью: приносили дар Матери-земле.

После этого начиналось гадание: старшая жница садилась на землю спиной к «козе», около нее складывали серпы. Взяв в руку по одному серпу, жница кидала их через голову. Если серп при падении втыкался в землю, то это считалось недобрым предзнаменованием. Если серп падал плашмя или оказывался неподалеку от козы, то его хозяйке предсказывали долгую жизнь.

Когда все поля были сжаты, совершали обряд женитьбы серпа. Жницы благодарили серп за то, что он помог им собрать хлеб и не обрезал руку.

На каждом поле оставляли несжатым пучок колосьев – его называли пожинальной бородой. Для этого стебли свивали жгутом, а колосья втаптывали в землю. Затем сверху клали кусок хлеба, посыпанного солью.

Считалось, что в оставленной на поле бородке сохранялась плодородящая сила зерна, ее стремились отдать земле, чтобы обеспечить плодородие земли в будущем году.

Чтобы не обидеть землю, последний сноп всегда жали молча, потом, не произнося ни слова, уносили домой. Этому снопу приписывалась магическая сила. Зерно из снопа хранили весь год.

Славянские обычаи трапезы

Трапеза, обрядовое застолье сопутствовало каждому обряду годового и родового круга. На каждый ритуальный случай готовились особые обрядовые блюда.

В крестьянской избе стол был так же важен, как печь и красный угол, он широко задействован в обрядах, и с ним в народе связано множество поверий. При новоселье в пустую избу первым из мебели вносили стол, после чего молились на четыре стороны и продолжали переезд. «В доме стол – Божий престол», – говорит пословица.

Были многочисленные старинные запреты в поведении за столом: нельзя неуважительно и шумно вести себя, садиться обедать грязным, в шапке, смеяться, скрещивать ноги, нерачительно обходиться с едой, большой грех садиться или класть ноги на стол.

На праздничный стол ставили как можно больше блюд. На столе всегда оставляли «хлеб-соль» – завернутый в полотенце хлеб и солонку.

Садились за трапезу не как попало, а по чину. Во главе стола – глава семьи, старший мужчина. Далее – по убыванию возраста и заслуг. Почетных гостей сажали подле хозяина. Мужчины занимали лавку у стены, женщины – приставную. Если народу много, то сперва обедали кормильцы-мужчины, а затем только дети и женщины. Что до детей, то их участие в общей трапезе могло начинаться в разное время, здесь традиции разнятся. Где-то дети приобщались к семейному обеду сразу же, как только переходили на твердую пищу. В других местах ребятишки ели отдельно.

Среди обрядов, связанных со столом, большую долю занимал «обход». Обход молодых вокруг стола – один из ключевых элементов народной свадьбы, соответствовал обходу аналоя на церковном венчании. На крестинах повитуха или божатка (крестная мать) обносили новорожденного вокруг стола, приобщая его к семье и дому. Также вокруг стола или его ножки обносили новокупленную скотинку. При трудных родах роженице следовало обойти вокруг стола «по солнцу».

Повседневная трапеза была не менее сильным средством магического единения семьи, чем обрядовая. Отец семейства сидел во главе стола. Это место контроля и влияния. Пока семья собиралась, никто не начинал есть. Первую ложку поднимал старший, и это служило знаком к началу обеда.

Трапезу заканчивали так же, как и начинали – все вместе и с добрым словом благодарности. «Ломать стол», то есть вставать вразнобой, не позволялось.

Имена-прозвища

Древние люди считали имя важной частью человеческой личности и предпочитали хранить его в тайне, чтобы злой колдун не сумел «взять» имя и использовать для наведения порчи (подобно тому, как использовали для этого остриженные волосы, клочки одежды, выкопанные куски земли со следами на ней и даже сор, выметенный из избы).

Поэтому в древности настоящее имя человека обычно было известно только родителям и нескольким самым близким людям. Все остальные звали его по имени рода или по прозвищу, как правило, носившему охранительный характер: Некрас, Неждан, Нежелан.

Подобные имена-прозвища должны были «разочаровать» болезни и смерть, заставить их искать «более достойную» поживу в других местах.

Язычник ни под каким, видом не должен был говорить «Я – такой-то», ведь он не мог быть до конца твердо уверен, что его новый знакомый заслужил полное доверие, что он вообще человек, а не злой дух. На первых порах он отвечал уклончиво: «Меня называют…» А еще лучше, если даже и это произносил не он сам, а кто-то другой.

Именины

Духовное рождение числилось значительнее телесного, и оттого день рождения оставался незаметным, а день ангела либо именины во всю жизнь праздновались каждым, кому дозволяло состояние.

С утра именинник либо именинница рассылали гостям именинные пироги; знатность лица, которому посылались пироги, измерялась величиной посылаемого пирога. Гости, по приглашению, сходились на именинный столик и приносили именинникам подарки; духовные благословляли именинников, а светские подносили материи, кубки либо деньги.

Свадебные обычаи славян

О свадебных обрядах древних славян известно крайне мало. Практически все данные, которыми располагает современная наука, основаны на этнографических материалах.

В летописных сводах, в частности, в «Повести временных лет», упоминаются два различных вида брака, свойственных разным славянским племенам. Так, о полянах летописец пишет: «Поляне имеют обычай отцов своих кроткий и тихий, стыдливы перед снохами своими и сестрами, матерями и родителями; перед свекровями и деверями великую стыдливость имеют; имеют и брачный обычай: не идет зять за невестой, но приводит ее накануне, а на следующий день приносят за нее – что дают».

У древлян, по словам летописца, «браков… не бывали, но умыкали девиц у воды». У радимичей, вятичей и северян браков также не было, но «устраивались игрища между селами, и сходились на эти игрища, на пляски и на всякие бесовские песни, и здесь умыкали себе жен по сговору с ними; имели же по две и по три жены».