Отдел Массаракш - Антон Первушин

- С юга радиоактивное облако принесло. Может, мимо пройдет. А может, массаракш, прямо через Центр. Надо ждать, в общем. Наружу нос лучше не высовывать.

Шеф технологов сверкнул стеклышком дедовского пенсне.

- Радиоактивные осадки… - процедил он презрительно. - Разруха… Потерянное поколение мутантов… Вот что происходит, если в кризис-зону идет не профессионал, а питекантроп.

Питекантроп как раз умело воспользовался ядерной дубиной, - высказался Васку. - Использовал ее на полную катушку.

Мусарош вздохнул.

- Вот именно что на полную.

- Был я на прошлой неделе в охотничьем поселке на плато Горячего Снега, - сказал, зевая, Фешт. - Мутантусов, братцы, там развелось! И сплошь - дикие. Из избы без ружья не выйдешь - из-за каждого угла выпрыгивают. 11оровят зубами хватануть за горло да на перевал утащить. Голодно паскудам, видимо, живется. Укусы их, кстати, заживают отвратительно. Рана гниет, заразы в ней полно, без уколов не обойдешься. А я докторов с иголками на дух не переношу!

- Отку-ку-ку-да они только б-берутся?… - Клаат развел руками.- Д-двадцать л-лет прош-шло п-после войны! А их у-уже, ка-как мух над по… по… по…

- Покойником, - подсказал Васку. - А в долине Голубой Змеи - еще больше.

- Неотвратимое влияние кризис-зон на биологию Мира, - проговорил менторским тоном Мусарош. - Никуда нам от этого, господа, не деться.

- Ну вы тоже скажете, Гонзу! - возразил Фешт. - О кризис-зонах знали еще до Первой Империи, а мутантусы расплодились в наше время. И только нам отвечать за это перед потомками!

- У-у-у них со-социальная с-структура своя, н-натуральное пр-производство и об-обмен. С-скажи, Пти-ицелов?

- Ага, - подтвердил Птицелов. - Живем мы общинами. Кто-то - главный, кто-то - не пришей упырю хвост… Фермеры скот выращивают. Но на него смотреть противно, а уж есть… Я, например, не ел. Я на охоту ходил. И помидорную ягоду выращивал.

- Влияние кризис-зон, - повторил Мусарош. - С одной стороны… А с другой - революционное внедрение атомной энергетики во все сферы. И, как следствие, каждый год - аварии, выбросы в атмосферу. Мы, господа, слили чужое и свое в один котел и водрузили его на огонь. А теперь снимаем пенку.

- Господа, вы желаете овощной икры? -спросил Птицелов, чтобы хоть как-то поучаствовать в беседе шефов.

- А давай сюда! - Фешт взял одну банку. Осмотрел выцветшую этикетку, проверил дату изготовления на крышке. - Клаат, вы желаете отведать просроченной овощной икры?

- Н-нет! - ответил Клаат. - Ч-чур меня! Б-ботулизм!

- Экий вы привередливый, Клаат, - Фешт вернул банку Птицелову. - Ваш хонтийский акцент вызывает у меня непроизвольное желание выхватить «герцог» и начать палить во все стороны. Ботулизм вы знаете, а голод - не знаете!

- А я думаю, - продолжал о своем Мусарош, - что вокруг каждой зоны колючку нужно было натянуть и гвардейцев поставить! Чтобы ни одна прямоходящая обезьяна внутрь ограждения не пробралась. А если бы пробралась, то чтобы там и осталась! Никто бы не узнал, что это такое - ядерная дубина! И тракторы наши прекрасно бы работали на бензиновых движках. И грязевики не слетелись бы сюда, как стервятники на падаль.

- Но, господин Мусарош! - подал голос Птицелов. - Разве недостаточно было расправ… в прошлом?

- О как! - отозвался Васку. - Мутант решил подбросить нам идеологическую свинью! П-ти-ицелов н-не знает, - сказал Клаат, - о ва-важности к-кризис-з-з-з…

- Зон, - подсказал Васку. - Господин Мусарош, вы еще не проводили с мутантом занятий?

Мусарош качнул головой и привычным жестом поймал соскользнувшее пенсне.

- Не имел такой возможности, господа.

- Н-ну ч-что М-м-м…

- Массаракш, - подсказал Васку.

- Нет! - отмахнулся Клаат. Зажмурился и проговорил: - М-м-у-у-сарош. О-о-откроем Пти… Пти… - он снова закрыл глаза, - Птицелову г-государственную т-тайну?

- Да какая это тайна? - махнул рукой Оллу Фешт. - Государственная тайна - то, что Странник - иномирянин. А о кризис - зонах слышали все мало-мальски грамотные люди.

Мусарош опустил голову.

- То, что Странник - иномирянин, это не государственная тайна, а чья-то паранойя.

Фешт принял вызов. Улыбнулся, ответив на сверкание пенсне блеском превосходных зубов:

- А много ли вам приходилось иметь дело с государственными тайнами, умник?

- Умника на башне подвесили, - парировал Мусарош. - Каждый объект, с которым работает мой отдел, есть государственная тайна в чистейшем виде.

- Гонзу, вы преувеличиваете, - Фешт погрозил коллеге пальцем. - Долгие годы свалочники, минуя кордоны, пробирались в кризис - зоны и выносили оттуда всякие побрякушки. Каждый второй делец на черном рынке имел дело с той же концентрацией государственных тайн, что и вы.

- Вот-вот, разошлись побрякушки по Миру, - сказал Мусарош, - и закончилось это попустительство ядерным ударом по Курорту. Я же говорю, питекантропы. - Он повернулся к Птицелову. - Дело в том, что с бытующими по сей день представлениями о природе Mиpa мы не могли изобрести ядерное оружие. Распад ядра невозможно даже представить, не имея массаракш-модели атома. Но откуда бы она взялась, когда все полагали, что живут внутри Флокена?

- Ну да, - Фешт усмехнулся. - Калу-Мошенник первым из Неизвестных Отцов додумался использовать артефакты из кризис - зон для нужд народа. Это его заслуга, что ментоскопировать стали везде и всех. Даже в захолустьях Приграничья. А потом он придумал «Волшебное путешествие». Блистательную карьеру, доложу вам, братцы, сделал. Только жадность доходягу погубила, - вдруг по-дэковски выразился он. - Вздумал продать технологию пандейцам, еле-еле ноги от контрразведки унес.

- Т-теперь д-дэк, - заметил Клаат. - К-кто бы мог п-поду-умать, г-господа.

Черты желчного лица Васку обострились пуще обычного.

- Отдал концы Калу - Мошенник, господа.

Птицелов подпрыгнул и ударился головой о верхние нары.

- К-как? К-когда? - проговорил он, заикаясь, почти как шеф грязевиков.

Васку с любопытством поглядел на Птицелова, потом рассказал:

- Мезокрыл его подсек на расчистке. Три дня пролежал Калу в лагерном госпитале. В клинику Курорта его решили не перевозить. Зачем гонять вертолет ради какого-то дэка?

- Само собой, само собой… - Мусарош с задумчивым видом почесал подмышку.

- Вот и конец Калу-Мошеннику, - Оллу Фешт щелкнул пальцами, Васку сейчас же подал ему портсигар. - От судьбы долго не побегаешь.

А Птицелов, не говоря ни слова, встал и ушел в противоположную часть бомбоубежища. Он понимал, что рискует навлечь на себя гнев начальства. Причем шефов всех трех основных секторов сразу. Но он не мог больше оставаться вместе с ними. Какая, массаракш, карьера?…

У него друг погиб! А они - «от судьбы не побегаешь» Птицелов сел на свободные нары, обхватил голову руками. Уставился красными сухими глазами на разношерстную толпу сотрудников Отдела «М». И сидел так час или даже дольше. Сидел до тех пор, пока вновь не ожили динамики системы оповещения: