Смена командования - Элизабет Мун

И даже когда первые несколько недель пребывания Бэкэрион в тюрьме прошли без эксцессов, Гелан не позволил себе расслабиться. Он никого ни о чем не спрашивал, ничего особенного не говорил другим, для всех окружающих он оставался тем же самым спокойным, компетентным молодым капралом, к какому они привыкли.

В душе же у него бушевали бури. Бэкэрион занималась тем, что общалась с каждым из офицеров в отдельности, в порядке старшинства. После разговора с ней люди возвращались в задумчивости, кое-кто в недоумении, многие встревоженные. Ничего особенного не рассказывали, просто говорили: «Ну и штучка».

Уже одно это могло бы навести на разные мысли. Место было уединенное, народу не так-то много, и одним из главных развлечений являлись сплетни. Каждый собирал информацию о других из мимолетных встреч, пересудов. Гелан знал, что у их бывшего начальника, Йозепа Толина, была тетка, которая разводила длинношерстных кошек с плоскими мордами, двоюродный брат, занимавшийся виноделием, и дочь, которая давно с ним не поддерживала никаких отношений, Толин винил во всем бывшую жену, сбежавшую от него с каким-то историком.

Но никто ничего не знал о Бэкэрион. «Штучка». Его сестра Метлин тоже крепкий орешек… Пока она сидела в тюрьме, Гелан даже представить себе не мог, как ей трудно… Теперь-то он может себе представить. Правда, он по другую сторону дверей. У него каждый раз что-то сжималось внутри, когда приходилось дежурить на женской половине. Он представлял, что вот так же здесь могла оказаться и Мет, и всегда думал, нет ли в камерах таких же невинно осужденных женщин, как и его сестра.

Скоро и ему предстоит разговор с Бэкэрион. У нее есть доступ к его личному делу, в котором перечислены и все родственники, которые служили или служат во Флоте. Что она скажет? О чем спросит? Что он должен отвечать? Ведь не может же он крикнуть то, что постоянно рвется наружу: «Умри же, как твой Лепеску!»

Толин не был неряхой, но кабинет начальника тюрьмы выглядел теперь намного более опрятным и убранным. Все вокруг блестело, бумаги на столе секретаря лежали ровными пачками.

Такая же любительница порядка и дисциплины, как Лепеску, Бэкэрион сидела неподвижно за столом и ждала его, подобно статуе.

— Капрал Мехарри прибыл по вашему приказу. — Он еле сдержался, чтобы не дернуться, когда она перевела на него взгляд своих холодных глаз.

— Вы мало похожи на сестру, — сказала она. Потом вздохнула и добавила с иронией: — Почему, интересно мне знать, вся красота зачастую достается братьям, не сестрам?

Он почувствовал, что начинает краснеть. Она улыбнулась.

— Извините, капрал. Я не хотела смущать вас. Не хотела! Так он и поверил! Но, наверное, лучше прикинуться дурачком.

— Конечно, я виделась с ней всего несколько раз, — тем временем бесстрастно продолжала Бэкэри-он. — Я была шокирована и удивлена, услышав о том, что она попала в тюрьму, и очень обрадовалась, когда все выяснилось и ее оправдали.

На лбу начальницы появилась морщинка. Гелан был уверен, что она сделала это специально, в знак того, что говорит искренне.

— Вам, наверное, трудно будет поверить, капрал, но, когда я служила в штабе адмирала Лепеску, я и не подозревала, что он способен на бесчестные поступки. Он казался таким… преданным, полностью отдавался борьбе с врагом.

Можно сказать и так. Если, конечно, не считать, что платить за все приходилось союзникам Лепеску и его врагам, что он просто любил кровь, кровь в больших количествах и неважно чью.

— Надеюсь, мы сработаемся. — Бэкэрион слегка нахмурилась, будто Гелан позабыл о какой-то мелочи.

— Так точно. — Он постарался произнести эту шаблонную фразу с энтузиазмом.

Бэкэрион расслабилась, но он не мог сказать, хорошо это или плохо.

— Вы попросили назначить вас сюда потому, что тут сидела ваша сестра? — спросила она.

— Нет. — Он предвидел такой вопрос. — В отделе личного состава заметили, что я не служил по своей второй специальности, и сняли меня с «Флэшпойн-та». Я просил оставить меня в Третьем секторе, чтобы быть недалеко от… от корабля… но меня направили сюда.

— Вам здесь тяжело?

— Нет, сэр.

— Что вы можете сказать об офицерах и личном составе базы? Они преданы своему делу?

Разве капралу задают подобные вопросы?

— Преданы? Я не уверен, что понял ваш вопрос, сэр.

— Не прикидывайтесь, Мехарри! Там, где есть заключенные и охранники, существует и возможность столкновения, бунта. Вот я и спрашиваю, не известно ли вам о подобной ситуации?

— Нет, сэр, — ответил Гелан. — Ничего такого я не знаю.

Она очень внимательно посмотрела на него и сказала:

— Прекрасно. Можете быть свободны.

Осенний вечер приближался к концу. Во внутреннем дворике тюрьмы сгущался туман. Было холодно. Гелан вздрогнул. На зимнюю форму они перейдут только через неделю, но дрожал он не от холода. До Первого Стэка десять километров, до Второго двенадцать, но что толку, это все равно что тысячи километров, отделяющие острова от континента. Катеров или лодок тут нет, потому что нет и бухт или причалов. Скалы везде резко обрываются в воду с высоты двадцати метров, когда на море шторм, брызги разбивающихся о скалы волн поднимаются метров на тридцать—сорок. Он умеет плавать, но невозможно проплыть десять километров в ледяной воде… да еще эти морские чудовища.

Выбраться отсюда невозможно. Он тут в ловушке так же, как и все заключенные. Гелан ни на секунду не сомневался в том, что Бэкэрион постарается его убить, и сделает это таким образом, что все будет выглядеть вполне естественно, даже расследование не начнут. Никаких выстрелов, ножевых ран или ударов. Возможно, у нее есть соратники на медицинской базе Первого Стэка. Конечно, она может устроить все так, словно его убил один из заключенных, но для ее целей больше подойдет исчезновение. Тогда Гелана можно будет обвинить в побеге. Бэкэрион придумает какую-нибудь подходящую версию.

Вероятнее всего его постараются сбросить со скал вниз. Пусть он даже разобьется не на смерть, скорее всего, не на смерть, тогда агенты Бэкэрион останутся чисты. И атаковать она будет только тогда, когда будет окончательно уверена в успехе, когда у нее появятся сторонники. Значит, у него в запасе есть время, чтобы подготовиться.

В Третьем Стэке хранилось пятьдесят ПЗК, персональных защитных костюмов планетарного профиля. Теоретически такой костюм должен был защищать человека от агрессивных воздействий среды, беречь его от травм. Конечно, если со склада пропадет такой костюм, сразу поднимется переполох, но проверяют их всего один раз в месяц. Хватит ли ему этого срока? Наверное.

Но одного ПЗК недостаточно, чтобы выжить в океане. Нужно что-то еще.

В аэрокарах хранились аварийные спасательные наборы. Иногда аэрокары совершали вынужденные посадки на воду, и тогда экипаж мог воспользоваться специальными плотами и прочими приспособлениями. Он даже однажды видел брошюру с инструкциями, что делать в подобной ситуации. Эту брошюру написали люди, привыкшие ходить под парусами, а военные немного усовершенствовали ее для своих целей. Но он тогда прочитал ее просто от скуки, в ожидании шаттла. Он помнит, как несерьезно он тогда воспринял все, что прочитал, думая, что никогда не окажется в подобной ситуации.

Метлин говорила, что учиться никогда не вредно. А она прошла через огонь и воду.

Почему старшие сестры так часто оказываются правы?

Запасные спасательные наборы для аэрокаров Третьего Стэка хранились в специально охраняемом отсеке ангара. Всего на базе было три аэрокара — командирский шаттл, способный вместить четверых людей и пилота, и две машины для доставки почты, в которые могло поместиться до двадцати человек. Еще во время первого месяца службы на базе он побывал во всех помещениях как член команды проверки. Он хорошо помнил тюки, похожие на гигантские колбасы, сложенные у стены, выходящей на улицу. Они были тяжелые и громоздкие, так просто их не вынесешь.

Значит… Где же можно спрятать такой тюк? Сначала надо найти место, где можно будет все хранить. Закрытое пространство базы было крайне ограниченно, никаких укромных мест. Даже старые кратеры вулканов и те были приспособлены для нужд человека, в них находились лифтовые шахты. Охранники и сотрудники базы по много раз в день спускались и поднимались в лифтах, хотя большинство не отходило дальше основных кладовых, которые были расположены у самых шахт. В теплую погоду кое-кто спал на улице, за углом складов было удобное место для тех, кто хотел уединиться.

Значит… это единственное удобное место. Меньшая из шахт выходила наружу в скале чуть выше уровня моря. Только во время шторма ее заливало водой. Многие охранники развлекались тем, что часами простаивали у выхода шахты, наблюдая за бурной стихией, а иногда даже пытались поймать на удочку морских рыб. Главное, чтобы никто не заметил, как он будет нести сдутый плот в пещеру. А то, что он прогуливается по шахте, не вызовет ни у кого недоумения. Так он надеялся.