Почему он выбрал Путина? - Олег Мороз

«Ельцин… разработал и воплотил в жизнь двухходовку в своем стиле одновременно рискованную и выверенную. Первым ходом отправил в отставку Примакова и его правительство и предложил Думе кандидатуру Степашина…

К ЭТОМУ МОМЕНТУ ПРЕЗИДЕНТ И ЕГО ОКРУЖЕНИЕ, ВЕРОЯТНО, УЖЕ ОСТАНОВИЛИ СВОЙ ВЫБОР НА ПУТИНЕ (выделено мной. О.М.) Но было рискованно сталкивать малоизвестного стране чиновника с популярным Примаковым: в этой борьбе можно было утратить последнюю фигуру. Поэтому он расчетливо использовал Степашина как штурмовой отряд, который должен погибнуть, но расчистить путь основным силам».

И все же оставалась какая-то, пусть не очень большая, вероятность, что Ельцин может изменить свой план и остановить свой окончательный выбор на Степашине. Почему же все-таки не изменил, не сделал Степашина своим преемником? Вроде бы все необходимые качества для этого у Сергея Вадимовича имелись? По крайней мере, их было не меньше, чем у Путина, а проявились они к тому времени − благодаря премьерству − в более полной мере. Причина, как мне говорили осведомленные люди, была довольно странной, если не сказать смехотворной: считалось, что Сергей Вадимович пребывал «под тотальным влиянием жены». И когда он стал премьером, это проявилось в полной мере: банк его супруги сразу же пошел в гору, она принимала министров, других высокопоставленных чиновников, давала им указания…

− И что, − спрашиваю, − с этим ничего нельзя было поделать?

Выясняется: нельзя. Со Степашиным вроде бы говорили на эту тему, пытались как-то воздействовать на него − все напрасно.

Обо всем этом, естественно, сразу же доложили Ельцину.

Вот ведь, оказывается, какие обстоятельства, бывает, решают судьбы России!

Кстати, на проблему «руководящих» жен Ельцин давно обращал внимание, независимо от супруги Степашина. Каждому ясно: жена это тот человек, который каждое утро, каждый вечер, каждую ночь может что-то нашептать на ухо своему мужу, в том числе и президенту. Такого человека нельзя сбрасывать со счетов. Нельзя закрывать глаза на ее, женино, влияние. Еще в восьмидесятые годы от Ельцина можно было, например, услышать, что Горбачев «не мужик», что страной рулит Раиса Максимовна (это, конечно, говорилось в узком кругу). Поэтому Наину Иосифовну Борис Николаевич даже близко не подпускал к политике, к государственным делам…

Возвращаясь к Степашину… Если отвлечься от жены, Сергей Вадимович вообще представлялся многим, кто с ним общался, человеком чересчур мягким, недостаточно волевым. От Валентина Юмашева, например, я услышал:

− После событий в Первомайском я много говорил с Сергеем (напомню: Степашин был одним из руководителей той операции. − О.М.) Для меня стало полной неожиданностью: он оказался человеком крайне нерешительным, неспособным взять на себя ответственность.

Наконец, еще один вопрос: даже если бы так случилось, что Ельцин все же остановил свой выбор на Степашине как на преемнике, сумел бы тот выиграть выборы у тандема Примаков − Лужков? На этот счет существуют большие сомнения. Упомянутый тандем обладал огромными ресурсами − и ресурсами популярности, и финансовыми, и административными… Да даже и Зюганова Степашин вряд ли сумел бы одолеть…

ПРЕЕМНИК НАЙДЕН

НА ДАЛЬНИХ ПОДСТУПАХ…

Когда смотришь на биографию Путина, не видишь никаких особых причин, почему именно этот человек должен был стать преемником первого президента демократической России. Скорее наоборот, все вроде бы говорило, что вряд ли этот персонаж будет очень сильно востребован демократической властью.

Окончив в 1975-м юрфак Ленинградского университета, молодой юрист сразу же был направлен не без его желания, разумеется, на работу в КГБ (очень демократическая и очень «юридическая» организация!), 10 лет прослужил в ленинградском же ее управлении. Следующие пять лет с 1985 по 1990-й занимался шпионской деятельностью в составе дрезденской разведгруппы (численностью в шесть человек), входившей в организацию под официальным названием «Представительство КГБ СССР при Министерстве госбезопасности ГДР».

В январе 1990-го, когда коммунистическая ГДР фактически уже развалилась со всеми вытекающими отсюда последствиями для ее «советских друзей», Путин, дослужившись до подполковника, вернулся в Россию, в Ленинград. Оставаясь сотрудником КГБ, стал работать «под крышей» своей альма-матер ЛГУ, помощником ректора по международным связям.

В советское время такие помощники, референты, а особенно кадровики «в штатском» были рассованы по всем госучреждениям.

Трудно сказать, сколько Путин просидел бы на этом месте, если бы будем так считать не случай. Согласно рассказу самого Владимира Владимировича, один из его друзей по университету то ли просто преподаватель, то ли профессор попросил его «помочь» Собчаку, который к этому времени стал председателем Ленсовета.

Собчак взял его к себе в советники. Собственно говоря, с этого момента с мая 1990 года, можно считать, Путин и оказался на рельсах, которые всего лишь через десять лет привели его на вершину власти. Они, конечно, не обязательно должны были туда его привести, но так вот получилось… Важным, если не решающим, обстоятельством на первом этапе этого движения стало как раз то, что Путин оказался рядом со знаменитым в ту пору российским демократическим деятелем Анатолием Александровичем Собчаком.

Соответственно, великой загадкой, думаю, навсегда останется, как мог Собчак так «лопухнуться» приблизить к себе и продвинуть достаточно высоко наверх по крайней мере, в масштабах города, человека, которому вскоре предстояло стать могильщиком российской демократии.

Впрочем, это была ситуация весьма характерная для тогдашних демократов первой волны. Многие из них были замечательными, честными, порядочными людьми, обладали светлой головой, хорошо поставленной речью, прекрасно чувствовали себя на митинге, на трибуне, а вот когда им пришлось перейти на административную работу логика событий подталкивала их к такому переходу, опять-таки многие из них «поплыли»… Выяснилось, что даже в людях в «кадрах» они разбираются весьма слабо. Относятся к их подбору с непростительным легкомыслием.

Сам Путин так описывает процедуру своего устройства на работу к Собчаку:

«Я встретился с Анатолием Александровичем в Ленсовете, в его кабинете. Хорошо помню эту сцену. Зашел, представился, все ему рассказал. Он человек импульсивный, и сразу мне: «Я переговорю со Станиславом Петровичем Меркурьевым (ректором ЛГУ. О.М.). С понедельника переходите на работу. Все. Сейчас быстро договоримся, вас переведут». Я не мог не сказать: «Анатолий Александрович, я с удовольствием это сделаю. Мне это интересно. Я даже этого хочу. Но есть одно обстоятельство, которое, видимо, будет препятствием для этого перехода». Он спрашивает: «Какое?» Я отвечаю: «Я вам должен сказать, что я не просто помощник ректора, я кадровый офицер КГБ». Он задумался для него это действительно было неожиданностью. Подумал-подумал и выдал: «Ну и… с ним!»