Война и люди - Никита Демин

Дивизиям приходилось наступать по лощине, а фашисты заблаговременно укрепились на господствующих высотах. Подавить огневые точки было нечем: артиллерийских снарядов, особенно к 122-мм гаубицам,— в обрез.

Командиру корпуса вначале казалось, что здесь можно сбить гитлеровцев, как говорят, кавалерийским наскоком. Но действительность не оправдала наших надежд.

Однажды ко мне зашел генерал Дремин, заместитель командира корпуса. Он только что вернулся из 138-й дивизии. Надо сказать, что Медведев в эти трудные дни сам мотался и гонял своего заместителя из одной части в другую. В разгоне были и все штабные работники (им тоже доставалось от комкора).

— Давай спокойно обсудим, взвесим результаты наступления этих дней,— проговорил Дремин, тяжело опускаясь на табурет.

Я молча слушал Дремина. Чувствовал, что у него много накипело в душе.

— Считаю, что при такой организации боя успеха не будет. Мы бьем немца в лоб щелчками, а толку никакого, — высказал генерал свои мысли. — Обстановка сложилась так, что корпусу развернуться негде, нельзя маневрировать. Кругом непроходимые горы, хоть по воздуху перепрыгивай.

Нельзя было не согласиться с этим суждением. У меня тоже сложилось твердое мнение, что пробить в этом районе брешь в обороне противника очень трудно. Для прорыва нужно искать другой участок. Именно об этом следует информировать командование армии. А сейчас следовало бы созвать командиров посоветоваться и разобраться в причинах неудачи.

— Правильно,— отозвался Дремин.— Только зачем совещание проводить, если будем просить другое направление?

— Провести разбор операции обязательно надо. Воевать-то еще придется...

Через пару часов мы зашли к командиру корпуса. Разговор начал Дремин. Он прямо доложил свои соображения и выводы. Медведев внимательно выслушал его, повернулся ко мне:

— А что думаете вы, Никита Степанович?

— Считаю, что ваш заместитель прав. Вот уже две недели топчемся на месте. Следует посоветоваться с командирами дивизий и начальниками политорганов...

— Воевать надо, а не митинговать, — резко возразил комкор. — Они тут тебе наговорят... А если уж речь идет о главной причине неуспеха, то она в артиллерии.

Конечно, многое упиралось в артиллерию, но не все.

Нам все же удалось настоять па проведении совещания. Комкор приказал собрать командиров дивизий, командующих артиллерией и начальников политорганов. Было решено, что с докладом выступит полковник Яковлев — командующий артиллерией корпуса, уделив главное внимание артиллерийскому обеспечению боя, вопросам взаимодействия пехоты с артиллерией.

Совещание прошло очень активно и по-деловому. Полковник Яковлев правильно, с глубоким знанием дела разобрал вопросы организации артиллерийского обеспечения прошедших боев.

После него выступали командиры. Был вскрыт главный недостаток — лезем напрямик, атакуем неподавленные огневые точки, забываем святое правило в горах: взял господствующую высоту, закрепился на ней — обеспечил победу. Атака не всегда поддерживалась артиллерийским огнем, несвоевременно ставились задачи батареям, слабо велась разведка целей, поэтому артиллерийскую стрельбу часто вели по площади, иногда даже по пустому месту, а огневые точки оставались неподавленными.

В ходе разбора серьезные претензии предъявили и штабу корпуса. Вот только одна деталь. Командир 138-й дивизии полковник В. Е. Васильев (а его поддержали и другие командиры) был очень недоволен тем, что перед решающим наступлением ему запретили провести частную операцию. Он предлагал вечером, как только стемнеет, сбить боевое охранение противника и закрепиться в непосредственной близости от первой траншеи гитлеровцев. Штаб корпуса не одобрил этого, ссылаясь на то, что это приведет к лишним потерям и насторожит противника.

— Мы могли уничтожить охранение практически без потерь, — говорил Васильев. — Ну, а что касается фактора внезапности, то он на этом участке давно уже утрачен. Немец хорошо просматривает всю глубину нашей обороны. Поэтому частная операция пошла бы на пользу. Одно дело — начинать атаку издали, другое — подобравшись к противнику вплотную, нанести затем стремительный решающий удар.

Совещание пошло на пользу всем — и командирам частей, п нам, политсоставу, и, конечно, генералу Медведеву. С ним вскоре мы выехали в штаб армии, доложили наши выводы о том, что в обороне противника надо искать другие, более слабые места. Командование армии, взвесив эти доводы, посчиталось с нашими предложениями. Через три дня поступил приказ сдать участок и передислоцироваться. Путь наш лежал на север, в обход высоких Татр, обратно через Попрад, Кежмарок, Новы-Тарг, в район Яблонки, на границу Польши и Чехословакии.

Наш штаб расположился рядом с населенным пунктом Поронин. Разве можно было удержаться и не поехать в места, где жил Владимир Ильич Ленин, где в 1913 году под его руководством прошло знаменитое партийное совещание.

Поронин стоит у самого подножия Высоких Татр, недалеко от красивого курортного местечка Закопане. Мы с благоговением осматривали достопримечательности Пороняна, беседовали со старожилами, и сама история вставала перед нами... Жители бережно хранили все, что было связано с Ильичей.

Как только корпус сосредоточился в районе Поронин, Закопане, к нам приехали командующий 18-й армией А. И. Гастилович, член Военного совета С. Е. Колонии, начальник политотдела армии Л. И. Брежнев и другие товарищи —* почти все члены Военного совета армии. Официального заседания Военного совета с докладами и протоколами не было. Состоялся деловой, откровенный разговор о боевых задачах, стоящих перед корпусом. Генерал С. Е. Колонии напомнил нам, что военные действия на стыке границ двух государств — Чехословакии и Польши — требуют от воинов высокой дисциплины и организованности при контактах с местным населением — чехами и поляками. Начальник поарма генерал Брежнев порекомендовал рассказать всем бойцам и командирам об этих исторических местах, связанных с пребыванием Владимира Ильича Ленина в Поронине и Новы-Тарге. Он обратил наше внимание на то, с какой любовью, как бережно относятся поляки к ленинским реликвиям.

— Мы убеждены, — сказал начпоарм, — что в Поронине и Новы-Тарге в недалеком будущем наши польские друзья откроют ленинские музеи.

И как бы в подтверждение мыслей генерала Брежнева, когда члены Военного совета осматривали Поронин, к ним подошел пожилой поляк и заговорил на ломаном русском языке:

— Я старый коммунист, и мне радостно наблюдать за русскими солдатами. Они с интересом слушают рассказы старожилов о тех временах, когда Ленин находился в Поронине и Новы-Тарге. Ваш приход в эти места еще больше укрепит дружбу между нашими народами. Честные поляки доблестно сражаются на фронте, бьют фашистов. А сколько таких патриотов в партизанских отрядах в Татрах, в боевом подполье, желающие видеть новую Польшу свободной, счастливой... Мы свято храним здесь все, что связано с именем великого вождя революции Ленина.

Мы выполнили указания Военного совета. В подразделениях были проведены беседы о пребывании В. И. Ленина в Кракове, Поронине и Новы-Тарге, об исторической освободительной миссии Советской Армии. Воины хорошо осознали свою высокую ответственность перед Родиной и народами Польши и Чехословакии, которых они освобождали. И это, разумеется, благотворно сказалось на настроении солдат и офицеров, на их боевых делах.

Во время ожесточенных боев на территории Словакии политотдел 18-й армии принял решение — во всех первичных партийных организациях провести отчетные собрания с докладами парторгов. Это важнейшее мероприятие, как указывалось в директиве политотдела 18-й армии, должно было служить делу «решительного подъема идейнополитического воспитания коммунистов, оживления внутрипартийной работы, мобилизации коммунистов на укрепление воинской дисциплины, политико-морального состояния личного состава и обеспечение успешного выполнения боевых приказов комапдования по окончательному разгрому врага». Предлагалось командировать всех работников политотделов корпуса и дивизий в первичные парторганизации для оказания помощи в подготовке отчетных партийных собраний.

В политорганах .провели совещания парторгов, на которых были даны подробные инструктажи по подготовке докладов и решений. Доклады предварительно слушались и утверждались на заседаниях партийных бюро.

Стараниями командиров и политработников был обеспечен высокий процент явки коммунистов на собрания.

Собрания прошли активно и боевито. В целом по 18-й армии из 6933 коммунистов, присутствовавших на отчетных собраниях, в прениях выступило 2205, в том числе более 800 молодых коммунистов.

Это свидетельствовало о возросшей политической зрелости членов и кандидатов партии. Большую помощь политработникам в подготовке и проведении отчетных партийных собраний оказали дивизионные и армейская газеты. Так, «Знамя Родины» в специально открытом разделе «На отчетных партийных собраниях» только в феврале опубликовала более 30 корреспонденций и статей.