Небесные Властелины - Джон Броснан

— Как я сказал, все суетность, но это уже крайняя ее степень. Что случилось с ней?

— Она умерла.

— Простите. — Военачальник наклонил голову. — Я вижу, что эта тема по-прежнему болезненна для вас несмотря на то, что прошло столько лет. Расскажите лучше, как вам удалось выжить.

— Я покинул планету, — сказал Мило. — Сумел попасть на один из последних шаттлов, прежде чем внеземные поселения объявили карантин. И улетел в Бельведер.

— Бельведер… Ах да, самое большое поселение, — сказал военачальник. — Оно еще существует? Много лет назад я регулярно прослушивал радиопередачи из Бельведера и других поселений, пока наша радиоаппаратура не вышла из строя.

— Бельведер существует. Так же, как три других космических поселения и марсианские колонии. Лунные колонии давно исчезли. Они не могли прокормить сами себя, а другие внеземные сообщества не имели достаточно ресурсов, чтобы им помогать.

— И как долго вы оставались в Бельведере?

— Сколько мог. Пока не столкнулся с неизбежной проблемой. Проблемой бессмертия, естественно.

— Не слишком ли либерально смотрели на это бельведерцы?

— Напротив. И кроме того, узнай они, что я бессмертен, все сразу решили бы, что я — высокопоставленное лицо из Генной корпорации или глава государства. В любом случае меня бы казнили — как бессмертного или как военного преступника.

— И что вы решили? — спросил военачальник.

— Между внеземными поселениями есть регулярное, хотя и нечастое сообщение. Я проделал несколько таких путешествий в качестве добровольного члена экипажа в одно из космических поселений — город Крез. Потом, когда представилась возможность посетить марсианскую колонию, я воспользовался ею. Это было длинное путешествие. — Мило вздохнул. — То, что я сделал, я сделал по необходимости. Мое выживание висело на волоске. — Он взглянул на военачальника. — Вы понимаете?

— Конечно.

Мило быстро взглянул на Джен и продолжал:

— Нас было шестеро на борту. Я один должен был долететь до Марса. Я рассказал им, что из-за аварийной разгерметизации, в результате столкновения с обломком метеорита, все остальные погибли. А я в это время занимался ремонтом в воздушном отсеке и поэтому был в скафандре. Мне поверили.

— Но что это вам дало? — спросил военачальник. — Ведь между марсианской колонией и Бельведером была радиосвязь, марсиане быстро могли выяснить, кто вы и, главное, сколько вам лет.

— Я обменялся документами с одним из членов экипажа. Для бельведерцев я умер.

— И ваш обман так и не раскрылся?

Мило покачал головой.

— Бельведерцы хотели, чтобы выжившего прислали к ним для участия в расследовании, но я попросил политического убежища на Марсе. Между Марсом и Бельведером существуют политические разногласия. Марсиане отказались выдать меня, заявив, что их расследования для Бельведера будет вполне достаточно.

— И вы оставались на Марсе.

— Сколько мог, — ответил Мило. — Пока, наконец, не возникла та же проблема. Мне снова оставалось несколько лет до двухсот.

— И что вы сделали на этот раз?

— Примерно то же самое. Я убедил их организовать экспедицию на Звездный Свет, самое молодое космическое поселение. Экспедиция должна была иметь коммерческий характер. Мы знали, что колонисты научились синтезировать разнообразные лекарства, которые на Марсе давно кончились. Мы же везли им семена сортовых растений для их гидропонических садов. Экспедиция, конечно, не была насущно необходимой и поглотила большое количество ресурсов, но к тому времени я достиг достаточно влиятельного положения.

Военачальник одобрительно кивнул.

— Корабль не добрался до Звездного Света, — сказал Мило. — Я не мог этого допустить. Звездный Свет и Бельведер заключили союз. Между ними было довольно оживленное сообщение, и я не мог рисковать — в Звездном Свете можно было встретить бельведерца, который был жив сто шестьдесят лет назад, — в ту пору, когда я покинул поселение. Маловероятная, но возможная опасность.

— А что случилось с этой экспедицией? — спросил военачальник.

— Пробоина в главном топливном баке. Мы никак не могли достичь Звездного Света, однако у нас хватало топлива, чтобы дотянуть до Земли, так, чтобы ее тяготение закончило дело. Но корабль не был приспособлен для входа в плотную атмосферу Земли и вышел из строя на полпути. Я и несколько других членов экипажа упали в океан в аварийной капсуле. Мы долго дрейфовали, и остальные, не обладая моими, э-э, способностями, погибли. Меня подобрало морское поселение. Я жил там, пока на него не напал «Властелин Панглот» и не захватил меня. Вот и все, что случилось до вашего прибытия.

Джен знала, что это не все. Цери сказала, что именно Мило уговорил жителей морского поселения передвинуться ближе к берегу. Зачем? Наверное, у него были на то причины.

Военачальник пристально рассматривал Мило. Потом он сказал:

— И за время своего пребывания на «Властелине Панглоте» вы обнаружили нечто, из-за чего, как вы сами считаете, вы очень полезны мне. Признаюсь, мне интересно, что это.

Мило улыбнулся. Джен знала эту улыбку.

— Прежде чем я скажу вам, — ответил он, — хотелось бы услышать о ваших приключениях.

Военачальник пренебрежительно махнул рукой.

— Мистер Хейз, по сравнению с вами я жил бесконечно скучной жизнью с самого начала Генных войн. После того как я обосновался на «Благоуханном Ветре», что, надо сказать, стоило мне труда и, увы, немалого кровопролития, я оказался вне опасности. При абсолютной власти в моих руках мое бессмертие не было проблемой. Японская традиция — преклоняться перед авторитетами, конечно, сработала мне на руку. И я способствовал этому, учредив собственную, слегка измененную версию бусидо, в которой, помимо всего прочего, я обожествил себя. Поэтому мои подданные и ожидают от меня бессмертия. Это, мистер Хейз, преимущество жизни в культурно отсталом обществе в сравнении с вашими космическими технократами.

Военачальник взглянул на отрубленную голову принца Каспара, затем махнул рукой на длинный ряд голов аристов.

— Странно, не правда ли? Но, похоже, эти американцы тоже культурно отстали. Я, честно говоря, не могу понять, почему они выбрали псевдосредневековый европейский образ жизни, которого нет в американской культурной памяти. Может быть вы, как американец, объясните мне эту тайну.

— Старые фильмы, — пренебрежительно сказал Мило. — Вы правы, это настоящий культурный регресс. Вся эта мебель и прочая дребедень — из старых фильмов. — Он стал рассказывать военачальнику о фантастическом сериале, который смотрела Джен.