Роза пустыни - Сюзанна Симмонс

От этого глухого стона у полковника по спине бежали мурашки. Он опустил руки и достал свою пульсирующую плоть. Сама того не зная, Амелия этой ночью даст удовлетворение двум мужчинам.

И когда светловолосая женщина скользнула к ногам Андре Полонски и умело взяла в рот его плоть, полковнику едва удалось подавить хриплый крик, который рвался из его горла.

Несколько минут спустя Амелия уже поднимала голову, спокойно облизывая губы.

Полковник Уинтерз поправил брюки и неслышно скрылся в темноте. Хотя он не мог не восхищаться способностями Амелии, ему было совершенно не жалко уступить эту сучку графу.

Но им его не провести. Теперь ему известны их планы.

Полковник был уверен, что последним смеяться будет он.

Глава 21

Элизабет поняла, что любит.

Это было ужасно глупо с ее стороны. Это было страшно неразумно. И скорее всего это было очень опасно.

И она совершенно ничего не могла с этим поделать.

Она просто проснулась однажды утром, через несколько недель после того дня, когда было объявлено о ее помолвке с Джонатаном Малькольмом Чарльзом Уиком, и поняла, что это так.

Ее жених прекрасно сознавал, что он ей нравится: невозможно было скрыть ту страсть, которая вспыхивала между ними всякий раз, когда они оказывались наедине. Однако Джек очень повеселился бы, если бы обнаружил, насколько глубокое чувство она к нему питает.

В конце концов именно она ответила отказом на его первое предложение. Это она настаивала на том, что их помолвка будет только уловкой, чтобы помешать отцу перепоручить ее какому-нибудь молокососу, считающему, что можно провести интереснейший вечер за «зажигательной» партией виста и последними сплетнями о том, кто с кем спит. Все аристократическое общество знало, что в большинстве поместных домов гости играют не в «музыкальные стулья», а в «музыкальные постели», постоянно меняя партнеров.

Да, Элизабет любит Джека, но не намерена ему в этом признаваться.

Конечно, положение осложнялось еще и тем, что он оказался прекрасным актером. Джек безупречно исполнял роль влюбленного жениха: все дни напролет проводил с нею, окружал ее вниманием, постоянно делал ей небольшие подарки и целовал ее – крепко, страстно и при каждом удобном случае. Он утверждал, что по женщине видно, «целована» она или «нецелована», и при этом напоминал ей, что она не хочет, чтобы кто-нибудь начал испытывать подозрения относительно подлинности их помолвки. Элизабет почему-то очень трудно было с ним спорить.

Кроме того, ей нравилось с ним целоваться. По правде говоря, она с нетерпением ждала его поцелуев. Хотя повторения великолепной близости, которую они позволили себе ночью в пещере, больше не было.

К глубокому ее разочарованию.

Более того, с момента их помолвки Джонатан Уик превратился в безупречного джентльмена.

Это было крайне досадно.

Элизабет стояла у окна своего дома и наблюдала за тремя мужчинами, находившимися в некотором отдалении: отцом, Али и Джеком.

Рассвело совсем недавно. Ее отец и красивый юноша-египтянин грузили на повозку какое-то новейшее геодезическое оборудование, только что полученное из Англии. Джек стоял поблизости, скрестив руки на широкой груди и нахмурив брови. Вся его поза говорила о бессильном гневе.

Папа снова сказал «нет».

Каждый день в течение последних двух недель она или Али (молодой человек стал в этих вопросах ее надежным союзником) просили отца разрешить ей посмотреть на место раскопок, которое он выбрал в Долине царей. И каждый день он твердо отвечал отказом. Он утверждал, что пустыня для девушки неподходящее место.

Этим утром Джек решил замолвить за нее слово перед лордом Стенхоупом. Он лучше других понимал, как это для нее важно.

Да, подарки, которые Элизабет каждый день получала от Джека: тонкой работы шаль, сотканная на его станках и изготовленная из хлопка, выращенного на его собственной ферме, или редкая книга о растительности и животных пустыни – все они были выбраны со вниманием и радовали ее. Однако Джек знал, чего ей хотелось больше всего. Элизабет мечтала оказаться в Долине царей, участвовать в работе отца, добиться, чтобы он признал ее интеллектуальные способности.

Именно этого ей хотелось больше всего на свете.

И именно это скорее всего ей никогда не будет дано.

Элизабет увидела, как Джек в негодовании воздел руки и направился к ее дому. Ей не было нужды всматриваться в его лицо, чтобы понять, что он принесет ей неприятную весть.

Вздохнув, она еще несколько секунд смотрела на двух мужчин, которые продолжали работать. Ее беспокоило что-то, но она сама никак не могла это определить. Что-то, касавшееся Али и отца…

Элизабет перевела взгляд на приближавшегося к дому Джека. Луч утреннего солнца скользил по его правой руке, и она снова вспомнила о золотом кольце в форме анка, которое он по-прежнему носил на среднем пальце. Возможно, настанет день, когда Джек начнет доверять ей настолько, что расскажет о подлинном значении этого кольца.

Возможно, настанет день, когда она начнет доверять ему настолько, что поделится с ним своими секретами.

Но доверие не дается даром – его надо заслужить. И пока этот день не настал (если он вообще когда-нибудь настанет), они оба будут соблюдать то хрупкое перемирие, которое им удалось установить.

Они помолвлены уже две недели. И Джек, наверное, очень смеялся бы, если бы узнал, что ей уже хочется, чтобы их помолвка была настоящей!

Элизабет пыталась представить, как Джек отнесется к ее решению вернуться в Англию. Рассердится ли он или испытает одно только чувство облегчения?

Элизабет побывала в Египте. Она видела много чудес. Она поднялась вверх по Нилу и, как и предсказывал Джек, нашла гораздо больше того, на что рассчитывала. Один мужчина заставил ее пережить острую горечь разочарования, второй разжег в ней подлинную страсть.

Теперь, когда Элизабет стояла у окна, ей не давали покоя строки из письма Флоренс Найтингейл, которые процитировала в розарии леди Шарлотта: «Можно только удивляться, как это люди, возвратившись из Египта, продолжают жить прежней жизнью».

Элизабет Гест была уверена, что никогда не будет такой, какой была прежде. Ее жизнь стала совершенно иной. В прошлом осталась наивная юная девушка, которая всего несколько месяцев назад уезжала из Йоркшира.

Она стала старше и несравненно мудрее. Пусть она не жила по-настоящему, в полном смысле этого слова, однако теперь она знала тайну, которую представительницы ее пола открывали для себя с незапамятных времен: женщиной не рождаются, женщиной становятся.

Она стала женщиной.

Джек и Элизабет мирно пили чай, когда до них донеслись крики и мольбы о помощи, а также громкий топот копыт ворвавшихся во двор лошадей. Молодые люди выбежали из дома.