Деловые письма. Великий русский физик о насущном - Пётр Леонидович Капица

что теперь люди будут остерегаться идти ко мне работать, так как сейчас пострадал не только я один, но и мои ученики и помощники.

В создавшемся положении мне остается только одно – спокойно и терпеливо ждать. Поэтому я прошу Вас не истолковывать мою работу в уединении как нежелание служить стране, хотя, работая в лаборатории, чувствуешь себя полноценнее как ученый, но и за письменным столом можно делать полезные работы.

Если не будет возражений, то я постараюсь у себя в комнате на даче организовать маленькую лабораторию для элементарных опытов, и было бы очень хорошо, если бы мне разрешили взять к себе моего постоянного ассистента и кое-какие приборы из института.

Поэтому очень прошу Вас, чтобы Вы дали указание, чтобы мне помогли в этом, чтобы мне не мешали спокойно работать и чтобы больше не обижали. Я, со своей стороны, готов сидеть тихо и смирно до тех пор, пока не произойдет переоценка ценностей и не изменится отношение ко мне. Тогда я смогу опять в полной мере служить стране, людям и науке.

П. Капица

Николина Гора, 6 августа 1948 г.

Товарищ Сталин!

Уже два года, как я лишен возможности полноценно научно работать.

За это время из хода развития мировой техники становится все очевиднее, что моя точка зрения на проблему интенсификации кислородом основных отраслей промышленности (горючее, металл и пр.) как на наиболее крупную из современных задач в развитии техники народного хозяйства становится общепризнанной. Некоторые авторы начинают считать эту проблему не только равноценной проблеме атомной энергии, но даже более актуальной. В США это подтверждается самим разворотом научных работ, строительством кислородных установок и масштабами затрат на них. В своих работах ряд ученых признает, что впервые предложенный мною турбинный метод низкого давления получения кислорода и открыл возможность развития работ по применению кислорода в промышленности в больших масштабах. <…>

За последние месяцы в печати все продолжают появляться сведения еще о новых постройках в США и теперь еще во Франции огромных кислородных машин моего типа. Такие установки служат в США для синтеза жидкого горючего, каждая из них имеет производительность более 250 000 тонн в год, из них 70 % – высокооктановое.

История учит, что в вопросах осуществления новой техники время неизбежно устанавливает научную правду, я и жду терпеливо того несомненного момента, когда всем будет неоспоримо ясно, что, когда два года тому назад у нас было полностью закрыто мое направление работ, мы не только пошли по неправильному пути копирования изживших себя немецких установок высокого давления, но, главное, мы безвозвратно погубили свое родное, оригинальное, очень крупное направление развития передовой техники, которым по праву должны были гордиться.

Тогда же «опала» с меня будет снята, так как неизбежно будет признано, что я был прав как ученый и честно дрался за развитие у нас в стране одной из крупнейших проблем эпохи.

Я хорошо понимаю, что, пока я поставлен в положение «опального ученого», которого сторонятся, которому боятся помогать и пр., я не могу думать о том, чтобы искать широких поприщ для моей научной работы, и должен ограничиваться тем, чтобы пытаться успешно ее вести в одиночестве и в скромных масштабах. С теми небольшими средствами, которыми я сейчас располагаю, я уже могу вести научную работу по теории и эксперименту. Пока я сделал четыре работы (оттиски уже опубликованных посылаю отдельно). Даже удалось сделать небольшое открытие: новый вид волнового течения жидкости. Но работа идет медленно, так как все, включая приборы, делаешь один, своими руками, помогают только домашние[128].

Для улучшения условий работы мне нужно:

а) чтобы прикомандировали ко мне моего постоянного ассистента, хотя бы одного С. И. Филимонова;

б) легализировали мою лабораторию: дали две-три штатные единицы, отпускали на нее регулярно средства и оборудование, произвели здесь неотложный ремонт (отопление и пр.).

Я уже несколько раз просил об этом Академию наук, они были бы согласны на эти скромные запросы, но говорят, что в Совете министров этого не одобряют. Поэтому я и обращаюсь к Вам. Зная Ваше уважение к научному творчеству, я уверен, что Вы любезно согласитесь дать указания Академии наук, чтобы улучшили условия моей работы.

В моем настоящем положении я не вижу, каким путем, помимо этой небольшой научной работы и преподавания в университете, я могу быть в большем масштабе полезным стране и науке, как бы мне этого хотелось.

П. Капица

Николина Гора, 3 января 1950 г.

Товарищ Сталин!

Пишу Вам о большой научной проблеме, ее решение сделалось основной задачей моей жизни, но дальнейшая работа над ней без Вашей помощи и поддержки стала практически невозможна. Поскольку успешное решение задачи имеет большое значение для нашей страны, я решился обратиться к Вам.

Война становится все разрушительнее для человеческой культуры благодаря принципиально новым средствам нападения. Бомба, действующая на ядерной энергии, конечно, только тогда страшна, когда есть эффективные средства ее бросать. Благодаря тому, что научились применять реактивный принцип, самолеты и ракеты-снаряды летают теперь с предельной скоростью и они и являются основными факторами нападения. История неизменно показывает, что не существовало еще средств нападения, от которых не находили бы средств защиты. Но сейчас равновесие явно нарушено в пользу средств нападения. Восстановить это равновесие возможно, только найдя принципиально новые возможности в средствах защиты.

Очевидно, что когда самолет или ракета летят со скоростью, близкой по величине к скорости снаряда, то поразить их становится все труднее.

Принципиально новым средством защиты явилась бы защита мощными энергетическими пучками электромагнитной или корпускулярной природы, распространяющимися со скоростью в десятки тысяч раз большей, чем наибольшая скорость, осуществляемая снарядами.

Эта идея научно совсем не бессмысленна, хотя пока что она используется только в области литературной фантастики. Но ведь несколько лет тому назад так было и с реактивным снарядом и атомной бомбой.

Надо сказать, что над проблемой мощных пучков энергии, хотя и безрезультатно, занимались ряд серьезных ученых, начиная с Теслы.

Разбирая вопрос возможности осуществления этих пучков, я пришел к выводу, что существует явление, которое указывает на возможное существование этих пучков в природе. Это явление шаровой молнии, и я думаю, что оно может дать ключ к решению этой задачи.

Шаровая молния описывается как изолированный огненный шар, диаметром достигающий до двух десятков метров и образующийся вблизи земли во время грозы. Светит шаровая молния иногда до нескольких минут и исчезает внезапно путем взрыва. Самый загадочный вопрос, связанный с шаровой молнией, заключается в вопросе, откуда берется та большая энергия, которая необходима для поддержания ее свечения. Подробный разбор всех возможных источников