Просто волшебство - Мэри Бэлоу

– Вы были правы насчет органа, – заметил Питер, наклоняя к Сюзанне голову во время одной из пауз. Его глаза светились счастьем.

– Это как Божий дар, – проговорила Сюзанна. Это…

«Что она имеет в виду под словом «это»?» – думал Питер. И она абсолютно права в том, что этот вечер стал самым приятным за все время после… А впрочем, он даже помнит, когда в последний раз было такое. Перебрав в памяти все вечера, проведенные им в Лондоне до отъезда в Элвесли-Парк, он вновь вернулся мыслями все к той же ассамблее в Сомерсете, где они с Сюзанной танцевали вальс, а потом гуляли по деревенской улице.

Наверное, он все же немного влюблен в нее. Или нет. Однако какими еще словами можно передать суть их отношений с Сюзанной Осборн и его чувства к ней, он не знал. Ведь это не просто дружба. Это нечто более серьезное. Но и на влюбленность не похоже. В его чувствах к ней нет того легкомыслия, которое присуще влюбленности.

Внезапно обнаружив, что оркестр отыграл уже половину «Музыки на воде» Генделя, а он так ничего и не слышал, Питер сосредоточился на музыке.

Во время коротких антрактов публика отдыхала и обменивалась впечатлениями. Питер знал, что после концерта никому не захочется расходиться и люди, сбившись в кучки, проговорят еще не меньше получаса. Он с нетерпением ждал этого момента, хотя дорожил каждой минутой этого вечера вообще.

Однако вышло так, что он ушел одним из первых.

В течение вечера Сюзанна без тени смущения разглядывала окружающую обстановку, присутствующих на концерте людей и даже запрокидывала голову вверх, чтобы рассмотреть свод, – все ее приводило в восторг. Наверное, хочет как можно лучше все запомнить, думал Питер. Но вот перед началом последней пьесы для органа Сюзанна, бросив взгляд через плечо, как-то слишком поспешно – или Питеру так только показалось – снова устремила взгляд на сцену. Питер заметил, как она обеими руками судорожно сжала концы своей шали.

Он оглянулся назад, но ничего не смог разглядеть – какой-то здоровяк, сидевший через два ряда от них, что-то сказав соседу, поднялся со своего места и заслонил собой весь обзор.

Питер снова настроился на музыку – на сей раз на торжественный хорал.

Когда эхо последних звуков органа растворилось высоко под сводами храма, он с улыбкой повернулся к Сюзанне. Ее била дрожь.

– Вам холодно? – спросил Питер, положив ладонь поверх ее судорожно вцепившихся в шаль рук. Рука была холодна как лед.

– Я должна уйти, – сказала Сюзанна, стуча зубами. – Я рассчитывала, что концерт закончится раньше. Клаудия подумает… – Она повернула голову и, перекрывая гул голосов, обратилась к леди Потфорд: – Мне нужно идти мэм. Меня ждут в школе. Примите мою искреннюю благодарность за приглашение, а вы, мисс Томпсон, за то, что подали идею взять меня с собой.

– Право, дорогая моя, не стоит так торопиться, – запротестовала леди Потфорд. – Мисс Мартин непременно поймет вас, и потом, ведь завтра, кажется, нет занятий. Я надеялась залучить вас с виконтом Уитлифом на чашку чая.

Но Сюзанна, не дослушав ее, вскочила со своего места и, слегка пригнувшись, стала надевать плащ. Проскользнув мимо Питера, она низко опустила голову и торопливо устремилась к выходу.

– О Боже! – удивилась мисс Томпсон. – Что могло так ее огорчить? Ей вроде бы все нравилось…

– Прошу простить меня, мэм, – извинился Питер, поднимаясь вслед за Сюзанной. – Я прослежу, чтобы она благополучно добралась до дома. Прошу вас, леди Потфорд, возьмите мою карету. Да передайте кучеру, чтоб не ждал меня.

Ответа он слушать не стал. Сюзанна была уже у самого выхода. Он поспешил за ней.

Нагнав Сюзанну у дверей, он взял ее за локоть.

– Вас что-то расстроило, – сказал он.

– Вовсе нет. – Сюзанна с улыбкой обернулась. – Просто вдали от школы я всегда не нахожу себе места от беспокойства. Вам не стоит из-за меня уходить раньше. Это несправедливо. Я дойду одна. Я привыкла.

– Вечером? Этим вечером одна вы не пойдете, – сказал Питер. – Не изволите ли подождать мой экипаж? Это недолго.

Сюзанна отрицательно покачала головой.

– Я должна идти, – повторила она.

– Тогда я провожу вас. – Питер решительно положил ее руку на свой локоть.

– Благодарю вас.

Первые несколько минут, пока они шли, она не произнесла ни слова. Питер обнаружил, что на улице совсем не холодно и ветра почти нет.

Он тщетно пытался понять, что же испортило ей настроение. Быть может, гадал он, поглядывая на ее опущенную голову, она опять, как это уже не раз бывало, стала предаваться воспоминаниям. Если уж ему самому было неловко вспоминать о том, что между ними случилось, а собственный поступок казался бесчестным, что уж тут говорить о ней…

Он накрыл ее руку, лежавшую на его локте, своей, затянутой в перчатку.

– Сюзанна, – заговорил он, – что было, то прошло. Прошу вас, забудьте прошлое – так будет лучше. Скажите… там, в Баркли-Корте, я причинил вам боль? Я имею в виду не физическую, а впрочем, и ее тоже. Я вас обидел?

Что за глупый вопрос! Ответ на него, разумеется, положительный. Но скажет она, разумеется, «нет».

– Нет, – ответила Сюзанна. – Ничуть.

– Я ужасно виноват перед вами, – сказал Питер. – Клянусь честью, это был самый низкий поступок в моей жизни. На самом деле я вовсе не соблазнитель… во всяком случае, не был им раньше.

– Вы меня не соблазняли, – твердо заявила Сюзанна, когда они взошли на мост Пултни-Бридж. – Все произошло по обоюдному согласию.

Ее слова успокаивали, и в них, конечно, была доля правды. Однако ничего другого Сюзанна и не могла бы ответить. Питер шумно вздохнул.

– Все равно это никуда не годится, – сказал он. – Никуда, черт побери, не годится. Сюзанна, выходите за меня замуж. Вы окажете мне эту честь?

Эти слова сами сорвались у него с языка. И на душе тотчас полегчало, будто камень с сердца свалился. Ему следовало сказать это еще там, на пригорке. Или на следующий день, примчавшись в Баркли-Корт до ее отъезда. Вместо того чтобы ехать в Лондон, затем домой, а потом в Элвесли, ему следовало немедля поехать за ней в Бат. Или сказать ей это позавчера в Верхних залах.

«Выходите за меня замуж».

Питер вдруг понял, что наконец-то поступил правильно, что он уже давно хотел сказать это. Он понял, что проявил благородство. Он сделал то, что хотел сделать, – ему хотелось защищать эту женщину, ставшую однажды его близким другом. Быть может, даже самым близким. То обстоятельство, что произошедшее между ними не имело последствий, вовсе не умаляло его долга перед ней.

Сюзанна продолжала идти молча. Лишь на пустынной Грейт-Пултни-стрит эхом отдавались их шаги. Питеру уже начало казаться, что Сюзанна так ничего и не ответит. Да произнес ли он свое предложение вслух, или оно прозвучало лишь в его голове?