Смерть, принесенная Золотым Дождём (СИ) - Лир Утау

С появлением могучей ауры флага Янь Сун и остальные резко изменились в лице. Ли Тянь прищурился. Мо и Ван тяжело задышали. Все трое внезапно почувствовали грозящую им смертельную опасность. С глухим рокотом черный флаг устремился вперед. Изо рта Янь Суна брызнула кровь, а его самого с силой отшвырнуло назад. Правую руку Ли Тяня в мгновение ока разорвало на части. Он закашлялся кровью и с изумлением попятился назад. Мо и Ван душераздирающе закричали. Их с силой столкнуло друг с другом, при этом оставив на теле глубокие раны. Эти раны мгновенно зажили, но оба стали выглядеть крайне бледно. Они тут же отступили назад, потрясенно поглядывая на Ла Раи.

Благодаря золотой маске культивация Ла Раи выросла еще сильнее. Теперь он полностью мог использовать силу первого хвоста флага. Хотя ему не удалось сразить ни одного из противников, эта атака была достаточно впечатляющей, чтобы сотрясти Небо и всколыхнуть Землю.

Но за всё надо было платить: волосы юноши вновь побелели. Однако благодаря беспредельной жизненной силе тотема иероглифа Дерево, он не получил каких-то непоправимых повреждений. Его лицо побледнело, а из уголков губ тонкой струйкой текла кровь. Но, несмотря на раны, разметав Янь Суна и остальных, Ла Раи встал между ними и деревом. Скрежеща зубами от боли, Ли Тянь утер кровь с подбородка и мрачно произнес:

— Собрат даос Ла, твоим амбициям можно позавидовать. Хочешь убить нас всех, а потом забрать целебную пилюлю?

Только что он попытался заблокировать атаку, но в результате лишился руки.

— Собрат даос Ла, мы разве не договорились? — прорычал старый дьявол Ван, кровожадно сверля его взглядом.

Янь Сун задумчиво посмотрел на Ла Раи и после большой паузы наконец сказал:

— Собрат даос Ла, почему ты это делаешь?

— Пилюля уже полностью стала Демоном и желает только одного, остаться с исполинским деревом, — спокойно сказал Ла Раи, — Даже если вы примите пилюлю, толку не будет. У неё не осталось целебной силы, потому что… это больше не целебная пилюля.

— Пилюли всегда будут пилюлями, — сухо возразил Янь Сун, — Что за россказни про Демонов? В лучшем случае у этой пилюли появился дух. Собрат даос Ла, ты, как грандмастер Дао алхимии, переплавил множество пилюль и, наверняка, принял еще больше. Разве ты не понимаешь? Пилюли никогда не смогут стать чем-то большим, чем просто пилюлями!

Ла Раи молчал, в третий раз размышляя о грандмастере Лунная Пилюля. Золотой Ворон всё больше и больше напоминал ему… Лунную Пилюлю.

— Я не всегда уверен, стоит ли делать какие-то вещи, но, сделав их, я не чувствую сожалений.

Ла Раи произнес эти слова немного хриплым, но от того не менее мягким голосом. Он не стал вдаваться в объяснения или пытаться их урезонить. Чего юноша не заметил, так это странного блеска в глазах Золотого Ворона. Они светились нежностью и теплотой. Больше птица не выглядела холодно и неприступно, как раньше. В этих глазах была теплота, которой не было даже, когда она подарила Ла Раи тотем с атрибутом металла в уплату за Праведный Дар.

Тогда это был простой обмен. Золотой Ворон не хотел, чтобы его с кем-то связывала Карма, кроме исполинского дерева. Но эта теплота в глазах выглядела совершенно иначе. Внезапно птица заговорила женским голосом, мягким и в то же время древним.

— Я чувствую в твоей ауре жизненную силу, похожую на мою… Что до нас с тобой, цветок в облике человека и пилюля, сьавшая демоном, мы прожили совершенно разные жизни… Спасибо тебе за Праведный Дар Зеленому Дереву и за то, что заступился за нас. После рождения, моим единственным спутником было Зеленое Древо. Когда я была счастлива, оно было рядом. Когда растеряна, оно было рядом. Не имеет значения, что оно погибло, я всегда буду рядом с ним. В этой жизни или в следующей. И в жизни, и в смерти… мы будем вместе. Это моё Дао. Я никогда не стану Лжебессмертным, который может существовать, покуда существуют Небеса. Я пойду своим путем… Я буду сама собой… Через тысячу лет никто бы не пришел на наши похороны. Из-за тебя наше время вместе сократилось на тысячу лет. Но… Зеленое Древо и я безмерно тебе благодарны за то, что ты проводишь нас в последний путь. Что до этих людей, они могут отправиться с нами на тот свет! В качестве благодарности я дарую тебе татуировку Золотой Жизни!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

После этих слов тело Золотого Ворона вспыхнуло ярким светом. Он был настолько ярким, что создавалось впечатление, что в этом мире серости не осталось ничего, кроме золотого сияния. Когда Ла Раи обернулся, чтобы ответить, луч света соединился с тотемной татуировкой с атрибутом металла на его груди. Юноша задрожал, пригвожденный к месту невидимой силой. Его голова загудела, когда неописуемая сила атрибута металла расцвела внутри него. Его металлический тотем на груди проходил через точно такой же процесс, как и до этого древесный тотем!

— Это татуировка Золотой Жизни, — мягко сказала Золотой Ворон, — С ней ты навсегда получишь полный контроль над металлом.

Янь Сун и остальные в изумлении наблюдали за трансмутацией. Внезапно каждый из них почувствовал грозящую опасность. Ли Тянь тяжело задышал, его зрачки уменьшились до размеров игольного ушка. Жизнь в бегах до предела обострила его интуицию. С учащенно бьющимся сердцем он резко сорвался с места. Вот только он помчался не вперед, а бросился бежать по направлению к седьмому вулкану. Янь Сун замялся. Мо и Ван рядом с ним переглянулись и тоже пустились бежать.

В этот самый момент с вершины золотого дерева послышался вздох Золотого Ворона. Золотое сияние неожиданно погасло, словно всё его, начиная с корней и заканчивая макушкой дерева, втянула в себя птица. Когда золотое сияние устремилось вверх, дерево медленно начало приобретать свой настоящий цвет. Оно оказалось серого, словно сама смерть, цвета. Вскоре всё золотое сияние дерева сосредоточилось в теле Золотого Ворона. В нём тело птицы начало изменяться, превратившись в молодую женщину в длинном золотом халате. Несмотря на кажущуюся молодость, от неё исходила аура древности. Она стояла на вершине дерева с печалью взирая вниз.

— Пепел к пеплу, прах к праху… — прошептала она.

А потом сделала шаг вперед. Как только она это сделала, по воздуху пошла рябь. Каждый её шаг изменял мир вокруг. Всё начало обращаться в золото, даже небо, казалось, затвердело. Всё это место превращалось в мир золотого металла. К этому моменту каждая часть этого мира, каждое живое существо стало частью этого золотого металла.

Ли Тянь убегал что есть сил и уже практически добрался до седьмого вулкана. Но тут его лицо скривилось в гримасе чистейшего ужаса и изумления. Несмотря на неспешность движений женщины, она совершенно внезапно возникла прямо перед ним.

— Ты…

Почувствовав смертельную опасность, Ли Тянь без колебаний исполнил магический пасс. Из его сумки вылетело множество магических предметов. Он выставил перед собой руки, задействовав всю имеющуюся силу, чтобы вызвать черный туман и его чудовищные волны.

— Если собираешься помирать, валяй! Тебе не забрать меня с собой! — взревел он.

Несмотря на активированную божественную способность и могущественную ауру, золотая рука насквозь пробила черный туман и рассеяла волны. Оказавшись рядом с Ли Тянем, она легонько коснулась пальцем его лба. Женщина повернулась к Ла Раи и мягко сказала:

— Запомни, это первое преображение моей татуировки Золотой Жизни. Ассимилирующее преображение. Любая жизнь, которую я коснусь, превратится в золото.

От прикосновения Ли Тяня затрясло. Внезапно из его лба брызнул золотой свет. Он пораженно наблюдал, как этот свет окутал всё его тело. С перекошенным от ужаса лицом он превратился в золотую статую. Даже Зарожденная Душа не успела сбежать и оказалась заперта внутри. Сила металла проникла внутрь и обратила её в золотую душу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Всё это произошло практически мгновенно. Настолько быстро, что никто не успел хоть как-то среагировать. В мгновение ока эксцентрик стадии Зарождения Души, который одним своим присутствием повергал в трепет, этот могущественный эксперт… испустил дух!