Невеста опального рыцаря (СИ) - Алиса Атлас

— Ну, мы же и так напарники. Спим в одной постели. Испытываем друг к другу теплые чувства. Контракт на 5 лет. Не понимаю, чего ты хочешь?

— Риальта, я сегодня много чего понял. Я хочу называть тебя Алей, Аленькой, приносить тебе фрукты в лазарет, если заболеешь. Я понял, что хочу не просто работать с тобой. Я хочу иметь планы на жизнь. Ухаживать не умею, но буду учиться. Одевайся, как тебе будет приятно. Мы просто поедим вкусный десерт и будем целоваться.

Так и поступили. Глейн отвез меня в кафе на самом верху маяка. Усадил за столик со свечами и лепестками цветов.

— Ты такая красивая.

— Тебе же не понравилась на балу

— Почему? Очень понравилась. Так понравилась, что захотелось сберечь любой ценой.

— Ты ругался, когда меня жребий притянул.

— Испугался очень за тебя. Ты такая хрупкая. Думал, что тебе 15 и это растлёнка, — он хмыкнул, — а оказалось, что ты уже большая и тебе скоро 20. Прямо сейчас, представляешь?

Он переплёл мои пальцы со своими и начал их целовать, обнимая взглядом.

— Риальта, у тебя такие глаза, в которых отражается мир. Губы, которые хочется целовать каждую минуту. Родинка на шее — бесконечный магнит. Я не люблю идти позади тебя. Потому, что ты меня волнуешь так, что идти не получается. Это какое-то наваждение. Я взрослый мужчина. А чувства по накалу, как у подростка. Я бегу к тебе, как в увольнительную в сборном военном корпусе.

— Глейн, ты меня пугаешь. Ты словно прощаешься. Я не знаю, как мне реагировать. Что делать?

— Просто чувствуй. Я тоже не знаю, как надо. Мне 26 лет. Последние 5 — у Колодца. Считай, что вычеркнуты из жизни. Ничего кроме казармы не видел.

— А ты влюблялся?

— Да, в соседку. Рыженькая девчонка. Носик вздернутый. Веснушки и кудряшки. Она была года на 2 моложе. Такое чудо ясноглазое. Мы в корпусе жили, как в интернате. Возвращались домой только на каникулы. Я приезжал летом и ходил за ней по пятам. Потом она замуж вышла, а меня отпустило.

— А во время учебы кто-то нравился?

— Да были симпатичные менталистки. Но всё в рамках службы. Риальта, я не хочу о них говорить! Я хочу говорить о тебе.

— Я смущаюсь. Я обычная. А ты мне столько хороших слов сказал, что это кажется неправдой. Это не про то, что ты лжёшь, а про то, что мне не верится.

— Ты необыкновенная. Таких как ты больше нет. Сразу из толпы выделил. Увидел тебя и пропал. Знаешь, что о тебе все говорили на балу?

— Ларс говорил, что они спорили про мой титул и никто не угадал.

— Они не только про титул говорили. Только тебя и обсуждали.

— А что можно было обсуждать?

— Ри, мы же мужчины. В закрытой академии. Женщин нет. Мололи разное. Не надо об этом говорить.

— А что тебе во мне понравилось больше всего?

— Глаза. Как будто ты здесь, а они в другом мире. Светят там, как два солнца. Я старался попасть в их лучи. А в поезде я просто в них растворился. Не помню, как добрались до казармы. Просто провал какой-то. Ты — звёздный свет. И для самой притягательной девушки на свете нам сейчас приготовили витайский десерт. Готова?

— Я думала, мы просто поболтаем тут. А витайские сладости — настоящее чудо. И очень дорого. Ты на меня сегодня потратил все свои сбережения?

— Ну что ты? Я отслужил больше 4 лет у Колодца. У меня полно денег. Меньше, чем у герцогов, но всё же. Просто наслаждайся. Ела уже витайские десерты?

— Ни разу не пробовала.

— Готовься удивляться.

На стол поставили шоколадную цилиндрическую башню в золотой крошке. Такая же мелкая пыль висела над десертом собравшись в огненный знак.

— Риальта, это шоколадный огнецвет. Ты пробуешь первый кусочек, и он изменяется под твои желания. По сути, сколько кусочков ты положишь в рот, столько десертов и попробуешь.

— Как интересно! А где твоя порция?

— Я такой уже ел. Сегодня заказал только одно пирожное.

— Значит мы будем есть его вместе. Не спорь, пожалуйста. Хочу увидеть, как ты облизываешься.

— Я облизываюсь на тебя.

— Ешь, я тогда скажу, как называла тебя на новогоднем балу.

— Ты умеешь соблазнить. Но требую в довесок еще поцелуи за каждую ложку.

Это был невероятный десерт. Я попробовала тирамису, левкоевый мусс, румаховое желе и бабушкин яблочный пирог. Глейн ел торт звездная россыпь, рогалик с таскайскими орехами. Последний кусочек мы взяли в рот одновременно находясь в слиянии. И во рту у обоих растворилась лавовая панакота.

— Глейн, теперь я точно знаю вкус счастья. Никогда не думала, что это лавовая панакота на твоем языке.

— С днём рожденья, Риальта, самая невероятная, любимая девушка.

— Ты можешь называть меня Алей, если хочешь.

— Нет. Не теперь. Но я когда-нибудь тебя так назову. Обещаю.

Мой день рождения закончился далеко за полночь. И Глейн совсем забыл спросить, как я называла его на новогоднем балу.

Красное свечение. Риальта

У колодца становилось жарче с каждым днём. Атаки демонов выкашивали патрульные пары ежедневно. Те, кто отслужили 5 лет остались дежурить, продолжив контракт. К Колодцу выпустили ребят с Последнего Рубежа, рыцарей и менталисток, которые закончили службу 2 и 3 года назад. Внеочередные дежурства сыпались если не каждый день, то через сутки.

Мы не прослужили и 5 месяцев, но ощущали себя, как ветераны. Все были измотаны. Как ни странно, счастливы были только Ларс с Брином. Обратный отсчет рыцаря остановился. И Ларс был готов патрулировать круглые сутки.

Айс перестал уезжать домой. Всем было понятно, что единственным спасением для всего Архаира и для стражей Мервенталя стало бы появление нового короля. Но огонь никак не выбирал правящую пару. Красного свечения пламени не было. И желтого тоже не было. Только оранжевое, как бы нас не перемешивали на дежурствах.

Еще одной странностью было количество участников. Оранжевое свечение отметило 6 человек: 2 менталисток и 4 рыцарей. А выбирал Колодец всего 4: королеву, короля, Начальника Тайной канцелярии и Начальника Обороны.

То есть 1 менталистка и 1 рыцарь были лишними. Все выбились из сил, но ничего не могли сделать. Я даже несколько раз видела короля. Грегорион выглядел измотанным. Благодарил за службу. Просил продержаться еще немного. Атаки демонов были жестокими и нас старались ставить на замену только своего курса. Мы уже притерлись друг к другу и чутко реагировали на малейшее изменение ментального фона.

Вечером сидели в столовой перед дежурством. Болтали о