Звездное качество - Дженнифер Холл

Келли смущенно смотрела то на Грэхэма, то на Диану. Здесь что-то происходило, и это ей не нравилось. В отношениях Дианы и Грэхэма чувствовалась враждебность.

Келли внимательно взглянула на мать и увидела хищный блеск в ее глазах. Ей что-то было нужно. Келли не могла ошибиться — в этом взгляде было страстное желание. Ее мать хотела Грэхэма.

Келли прижалась к мужу и успокоилась, как только он обнял ее за талию. При виде этого у Дианы расширились глаза.

— Как мило, — промурлыкала она, но в этих звуках слышалось рычание дикой кошки. — Просто восторг, Келли, — зашлась она истерическим смехом.

Келли бросило в жар от оскорбительного смеха матери. Она не собиралась вести с Дианой подобный разговор в присутствии мужа. И только открыла рот, чтобы что-то сказать, заговорил Грэхэм.

— Не смей разговаривать с моей женой подобным тоном, — приказал он.

Смех замер у Дианы на устах. Она метнула в него бешеный взгляд.

— Женой? Ты называешь ее женой?

— У тебя плохо со слухом с годами, Диана? Ты слышала, что я сказал? Жена, — еще раз повторил он. — Келли моя жена.

— Ты шутишь? Это несерьезно! — Диана смотрела то на Келли, то на Грэхэма. На их лицах было написано, что они ничего не знали!

— Уверяю тебя, что это мой муж, — заявила холодно Келли, глядя на мать. Наступило время сказать все как есть. — Мы поженились на прошлой неделе.

— Ну, это уж слишком! — взвизгнула Диана и разразилась новым приступом смеха, хватая себя за бока.

— Что же здесь смешного, мама? — требовательно спросила Келли. — Ты не можешь поверить, что такой чудесный человек, как Грэхэм, может меня любить? Все дело в этом? Давай я тебе все расскажу.

— Мама?! — у Грэхэма от ужаса перехватило дыхание. Перебивая Келли, он спросил. — Ты назвала ее мамой?

— Грэхэм, что здесь необычного? — спросила Келли, приходя в панику при виде мужа, лицо которого покрывалось пепельной бледностью.

— Не могу в это поверить! — бушевала, наслаждаясь, Диана. От истеричного смеха по ее лицу ручьем текли слезы. — Кошку выпустили из мешка! Это уж очень пикантно, — продолжала она смеяться.

Стоявшие поблизости гости наблюдали за дикой сценой.

— Прекрати, мама, — у Келли лопнуло терпение. Происходило что-то, чего она не знала. Почему Грэхэм так отреагировал?

— Она твоя мать? — шептал он, в отчаянии закрывая глаза.

— Да, это моя мать, Грэхэм. Почему это тебя так огорчает? Только потому, что я не сказала тебе об этом? Прости меня, дорогой.

— Напротив! — вспылила Диана, поднимая палец, желая дополнить и сказать то, чего не знала Келли. — Дело не в том, чего ты ему не сказала, дело в том, что он тебе не сказал.

— О чем ты? — спросила Келли, совсем не желая этого знать: там, где была замешана ее мать, не стоит ожидать ничего хорошего.

— Позволь просветить тебя. Я просто обязана это сделать, не могу и не хочу скрывать это! Но с чего начать? — размышляла Диана.

У Келли совсем не было желания принимать участие в играх матери.

— Говори по существу!

— О, ты так нетерпелива! Ну, так вот, дражайшая Келли, моя милая, драгоценная дочь, ты вышла замуж за моего бывшего любовника!

Диане доставило огромное удовольствие увидеть ужас на лице дочери при сообщении этой подробности.

— Нет, — прошептала Келли. — Это ложь. Ты все лжешь.

— Нет, не лгу. Спроси об этом Грэхэма. Он скажет тебе правду. Ты ей скажешь, Грэхэм? Голос у Келли задрожал.

— Грэхэм?

Он открыл глаза. Они были мрачными и полными безнадежности.

— Это правда, — подтвердил он. — То, что она говорит, — правда.

У Келли все это не укладывалось в голове. С ней не могло случиться такое. Ее мать не может расстроить ее счастье. А она-то считала, что окончательно вырвалась из пагубной хватки Дианы. Она думала, что наконец-то свободна. Но этого не произошло — она снова там, откуда начинала. По милости Дианы.

Она не могла больше видеть торжествующее выражение лица своей матери и своего подавленного мужа, который мог такое скрыть от нее. Не сказав им обоим ни слова, Келли повернулась и побежала прочь, не обращая внимания на Грэхэма, окликавшего ее и последовавшего за ней. Она только слышала насмешливый смех Дианы и чей-то незнакомый голос, говоривший:

— Что это с ней? А, в конце концов, это все семейные дела.

— Ты выглядишь словно кошка, которая съела канарейку.

Диана повернулась, услышав давно знакомый голос.

— Ванесса! Я вижу, ты выгладишь такой же изможденной, как и всегда.

— А у тебя все такой же дешевый вид, как и обычно, — отплатила ей той же монетой Ванесса. — В самом деле, ангел мой, платья неотрезные уже не носят, когда обвисла грудь.

— Я рада, что ты сама следуешь своим советам, — подчеркнула Диана, улыбаясь. — Будь любезна, скажи, где это ты пропадала все эти месяцы? Твое лицо стало еще более натянутым. Ты, что, сделала еще одну пластическую операцию? Проделана большая работа, дорогая.

— А как твои дела?

— Скажи мне откровенно, дорогая, когда ты снова собираешься исчезнуть?

Ванесса поправила свою прическу.

— Я вижу, что это тебе нравится, не так ли? Тогда все мои роли достанутся тебе. Диана высокомерно заявила.

— Так было всегда.

— Кого ты хочешь обмануть, — со спокойной насмешливостью бросила Ванесса. — Когда нужен талант, идут ко мне, а когда нужно поскрести на дне бочки, — идут к тебе.

Диана фыркнула.

— Ты полна иллюзий на этот счет.

— Сомневаешься в моих словах, Диана? Но у меня есть прекрасные доказательства. Прежде чем дать тебе роль в «Долгой дороге домой», Марк Бауэр предложил ее мне. Я бы и не отказалась, но эта работа никак не входила в мой график.

Диана, в позе великосветской львицы, небрежно поглядывала по сторонам, лишь изредка удостаивая внимания Ванессу. Повернув в ее сторону голову, Диана высокомерно сказала:

— Теперь эта роль моя, и я ее увековечу. А чем это ты так занята? Милая моя, у тебя совсем пустая жизнь, без мужа и детей, которые отвлекали бы своими разговорами, без любовников. У тебя ничего нет в этой жизни.

В тон ей Ванесса сказала:

— Увы, ничего, кроме моих наград. «Оскара», в частности. Кстати, поблагодарила ли я тебя за то, что ты отказалась сниматься в «Махинациях»? Если бы не ты, я бы никогда не получила такого признания. — Ванесса знала, что эта тема была больным местом Дианы. — Ты чуть его не получила, не так ли, Диана? По крайней мере, ты так считаешь, но, милая, твоя игра в «Банкете» никогда бы не затмила игру Айрис.

— Не напоминай мне об этой проститутке, — рассердилась Диана.