Судьба эскаписта (СИ) - Сергеевич Егор

Маг развернулся и решительно посмотрел на остальных из-под своих больших очков:

— Я вас очень прошу, не кричите, а то она испугается и спрячется в шкафу.

— Да… Что хоть с ней такое случилось? — недоумевая, спросила лучница.

— Понимаете, она и ещё насколько женщин и детей собирали травы на полянке в лесу. Там много ценных трав растёт. И вдруг выскочили ящероголовые и принялись избивать всех подряд палками и кидаться камнями безо всякой причины. Её ударили по лицу, а у нас не было зелий лечения, и остался шрам, а она очень красивая. С тех пор Агнолитель сидит дома и боится выходить.

— Я слышал, что эта поляна, — священное место для богини ящероголовых.

— Правда? — эльф от удивления выпучил глаза. — Получается мы осквернили объект поклонения? Но ведь это же не повод бить палками по лицу?

— Ещё какой повод, — печально вздохнула Фрида. — В нашем безумном мире убивали и за меньшее.

Они подошли к железной калите, чуть дёрнутой ржавчиной, и Лаэнре, немного поколебавшись, открыл её. Вместо ухоженной дорожки к домику вела тропинка, вытоптанная в некошеной траве. Авантюристы друг за другом прошлись по ней, пока не оказались на крыльце. Там, на деревянном приступке, лежало несколько пустых тарелок, и наполовину выпитая бутылка с соком.

— Вы её кормите как собачонку что ли? — спросила Лили, недоверчиво косясь на мага.

— Зачем вы так? Она хорошая, просто у неё психологическая травма. Мне так профессор Форшер говорил. Ей нужно время на реабилитацию.

— Я конечно всё понимаю… Хотя нет, не понимаю. Знаешь, сколько раз я получала по лицу? — раздражённо сказала Лили, пристально смотря магу в глаза.

— Но ведь она не воин, — тихо пробормотал тот, испуганно отведя взгляд в сторону.

— Лили, давай немного помягче, ладно? — Фрида положила лучнице руку на плечо.

— Агнолитель, открой пожалуйста, это я! — Лаэнре начал тихо, но настойчиво стучать в дверь. В ответ ничего не произошло. Маг предпринял вторую попытку, но и это не возымело воздействия. Он попытался заглянуть в окно первого этажа, но из-за плотно сомкнутых штор ничего не смог разглядеть.

— Мне показалось, что на втором этаже дёрнулась занавеска, — сказала Лили всматриваясь наверх.

— Это её спальня, — пояснил маг. — Скорее всего, Агнолитель сидит там. Увидела незнакомых людей и испугалась.

— Может лучше было тебе пойти одному? — поинтересовался Дориан.

— Наверное, вы правы, — виновато согласился волшебник. — Я об этом не подумал.

Мальчишка-маг предпринял ещё одну попытку сильнее постучав в дверь, но результат оказался такой же. К двери даже никто не подошёл.

— Я уж было решила, что у нашей затворницы появился ухажёр, и он бесцеремонно ломится к ней в дом с самыми решительными намерениями, а это всего лишь ты, — раздался звонкий женский голосок.

Лаэнре вдруг сделался пунцового цвета и что-то забормотал себе под нос, спрыгнув с крыльца. Из соседнего дома вышла эльфийка в красиво расшитом платье и синем платке. С виду она казалась женщиной средних лет, и, видимо, была несколько старше основной массы местных жителей. Эльфийка уверенной походкой подошла к компании, скрестив руки на груди.

— Интересно. Очень интересно. У нас на площади не было гостей уже примерно… Да самого основания и не было! — эльфийка рассмеялась над своим же выводом. — Рингиэль из дома Ручьёв, винодел, к вашим услугам!

— К вашим услугам, — повторили авантюристы дежурную фразу.

— Зря стараетесь, гости, она не откроет. Наша красавица получила слишком большой жизненный удар. Я бы сказала удар большой дубиной, — задумчиво произнесла Рингиэль, приложив палец к подбородку. — Мне кажется, здесь нужна хитрость.

— Может вы что-нибудь посоветуете? — вежливо спросила Фрида.

— Даже не знаю? Смотря, что вам от неё надо? — парировала эльфийка.

— Консультация по поводу зелья, — честно ответил Дориан. — И надо это в первую очередь вашему поселению, а не нам.

— Серьёзно? — беззаботно спросила эльфийка. — Если насчёт зелья, это к Агнолитель без вариантов, потому что наш юный маг зельеварение в колледже прогуливал.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Это не правда! — чуть не плача запротестовал Лаэнре.

— Да шучу я, шучу. Современная молодёжь всё принимает слишком близко к сердцу. Особенно это касается одной травницы, — Рингиэль покосилась на занавешенное шторой окно. — Я думаю, настало время её растормошить. А то будет как мудрец Ферендо. Когда он помер в своей башне, это заметили только через двадцать лет.

Рингиэль громко захохотала, уперев руки в боки. Её заливистый смех звонким эхом пролетел через площадь, оглашая округу. Затем хитро прищурившись, эльфийка торжественно подняла указательный палец вверх.

— Ты ведь бард? — спросила она Фриду. — Каков максимальный радиус действия твоих песен?

— Примерно с эту площадь.

— Почему бы тебе тогда не сыграть что-нибудь воодушевляющее. Тогда наша трусишка проникнется храбростью, и, может быть, откроет дверь.

— Отличная идея, спасибо. Сбегаю за лютней в ратушу. Я мигом!

— Я бы никогда до такого не додумался, — признался Лаэнре.

— Ничего, это приходит с возрастом. Гораздо более интересно другое, — винокурша подошла практически в упор к Лили и начала бесцеремонно её разглядывать.

— Что? — возмутилась лучница.

— Интересный экземпляр.

— Дориан, она меня сейчас обозвала, да?

— Я уже устала повторять, — усмехнулась Рингиэль. — Теперешняя молодёжь слишком нервная. А скажи-ка, из какого ты дома?

— Да вы достали все со своими хижинами! Я просто Лили Купер! Понятно? Дом Фермеров тебя устроит?

— Ха, ха, ха! Удивительно! Я думаю, что дом Фермеров — это отличная идея, учитывая, что наши ещё лет двести назад даже не представляли, с какой стороны нужно подходить к корове, чтоб её подоить. Знаешь, по мне не скажешь, но я прожила на свете больше чем наш мэр и кузнец вместе взятые. Раз в десять больше. Только не делайте такие глаза. Иногда даже дрожь берёт, когда соседского мальчишку вдруг все почему-то начинают называть достопочтимый древний Король Саатир из дома Холмов. Кто ж тогда я, если он древний, а?

— По… Почтенная Рингиэль, — только и смог вымолвить Лаэнре.

Почтенная же продолжала осматривать Лили, обходя её со всех сторон. А затем приблизилась к ней и прошептала на ухо.

— Скажи, а дракон тебя в ночных кошмарах не тревожит?

— Кто ты такая?! — Лили отпрыгнула как ошпаренная.

— Я? Я — Рингиэль, — ухмыльнулась эльфийка — А на твоём месте, я бы поинтересовалась об Огненном доме.

— Что ещё за Огненный дом? — раздражённо спросила лучница.

— Нет, так дело не пойдёт. Сама узнавай, иначе это будет слишком просто.

— Я что-то пропустила? — Фрида с лютней вернулась на площадь.

— Ты как раз вовремя! — обрадовалась Рингиэль. — И не могла бы ты одолжить мне свою лютню?

— А вам зачем? — подозрительно спросила Фрида.

— Не бойся, я просто посмотрю.

— Тогда, пожалуйста, — менестрелька протянула инструмент эльфийке.

Рингиэль повертело лютню в руках, бегло её осмотрев. А затем приложила указательный палец к струне, которая тут же мелькнула красным светом.

— Стойте! Что вы делаете? — взмолилась Фрида.

— Не бойся, хуже не будет! — успокоила её Рингиэль, а затем проделала тоже самое с остальными струнами. — Держи! Попробуй сыграть.

— Очень чистый звук, — придирчиво перебрала струны на лютне Фрида.

— Сейчас совсем перестали практиковать настройку с помощью зачарования, и совершенно напрасно, — подмигнула Фриде Рингиэль. — Струны звучат гораздо чище, не правда ли?

— Как вам это удалось? — изумилась Фрида.

— Заклинание называется [Furca]. Попробуй поспрашивать магов акустиков. А пока, может сыграешь что-нибудь весёлое?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Почему бы и нет.

Фрида небрежно прошлась по струнам, проверяя инструмент в последний раз, а затем начала наигрывать незатейливую мелодию вирши. Мелодия звонко полилась вокруг, западая в душу всем, кто мог её слышать. Несколько эльфов в соседних домах выглянули из окон. А один даже вышел на улицу послушать. Фрида продолжала играть, постепенно усложняя мотив. В её глазах отражалась удивление, словно она сама не верила, что способна на такое. Мелодия всё закручивалась, подхватывая слушателей с собой, и уносила куда-то вместе со своими мыслями. Наконец грянул последний аккорд, и музыка стихла также внезапно, как и началась. Музыкантка тяжело дышала, её руки дрожали, но на лице отразилось торжество.