Покрышкин - Алексей Тимофеев

Лагеря осени 1941-го описывают как «живые могилы». Писатель-фронтовик Константин Воробьев, попавший в плен в декабре под Москвой, вспоминает в повести «Это мы, Господи!..»:

«В эти дни немцы не били пленных. Только убивали!

Убивали за поднятый окурок на дороге.

Убивали, чтобы тут же стащить с мертвого шапку или валенки.

Убивали за голодное пошатывание в строю на этапе.

Убивали за стон от нестерпимой боли в ранах.

Убивали ради спортивного интереса, и стреляли не парами и пятерками, а большими этапными группами, целыми сотнями — из пулеметов и пистолетов-автоматов!»

…Они просто не появились бы на свет, те недоумки 1980–1990-х годов, которые глумливо бросали в лицо ветеранам — «сталинистам»: вот, победили бы немцы, попили бы мы баварского пивка…

…В Черниговке среди солдат прошел слух, что застрелились командарм и командующий артиллерии армии.

Один сержант предложил Покрышкину выходить из окружения «по-своему», переодевшись в штатское: «Плохо наше дело, если стреляются такие большие начальники… Я уже выходил так под Киевом».

— Ты что говоришь?! За такие разговоры я и без трибунала расправлюсь с тобой! Не вздумай удрать — расстреляю! — ответил Покрышкин.

Но перед наступлением темноты сержант исчез. На восточной окраине села сосредоточивались для прорыва войска. Покрышкин на своей полуторке зарулил в голову колонны: «Мое постоянное стремление всегда быть впереди, а также любопытство увидеть самому ночной бой толкнуло меня на это».

По команде полковника цепь красноармейцев молча двинулась вперед. Немецкий заслон осветил поле ракетами, ударил из минометов и пулеметов. Солдаты, в основном из тыловых частей и штабов, залегли. Покрышкин спрыгнул с подножки машины и стоял, оглядываясь, среди ползущих к лесопосадке солдат: «Я — летчик и чтобы полз на животе перед немцами — нет, этого никогда не будет. Умирать, так стоя и лицом к врагу».

Полковник увидел освещенную ракетами фигуру в реглане. Крикнул:

— Летчик? Давай вперед! Покажи пример! За бронемашиной!

В книге «Познать себя в бою» Покрышкин сформулировал суровый закон штыковой, «психической» атаки: «Надо бежать вперед, только вперед, не обращая внимания на свист пуль, на падающих рядом товарищей. Побеждают те, кто не дрогнул, не повернул обратно».

Заслон был смят и уничтожен. Впереди — высота, на которой также могли быть немцы. Четверо солдат вернулись из разведки, старший из них доложил — дорога свободна. Но по двинувшейся к высоте колонне ударили пулеметы. Покрышкин возмущен до глубины души: «Вот так разведали… «Немцев там нет…» Струсили и не дошли до высоты. Сколько людей загубили своим обманом…»

Острый взгляд летчика увидел в поле темный провал. По этому спасительному логу и удалось вырваться из западни.

Много было еще на пути к своим передряг, упомянутых Александром Ивановичем в его книгах — бой с мотоциклистами, езда по проселочным дорогам в темноте, когда единственным ориентиром был белый лист бумаги на заднем борте идущей впереди машины…

Родной полк Александр Иванович нашел после недели мытарств и скитаний в Ростовской области в Батайске. Обрадованный Иванов направил летчика в санчасть. Более трех дней в санчасти Покрышкин в ту пору не выдерживал, уходил вопреки советам врачей, «прямо физически чувствовал потребность быстрее включиться в боевую работу».

Вернувшись, он узнал — пропали без вести комэск Константин Ивачев с ведомым Иваном Деньгубом. Хороший товарищ Покрышкина — Кузьма Селиверстов на И-16 вылетел на их поиск и погиб в бою с четверкой «мессершмиттов».

27 марта 1942 года К. Е. Селиверстову, первому в полку, будет посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. К августу 1941-го лейтенант Селиверстов совершил 132 боевых вылета, сбил лично 5 самолетов и 2 в группе. Открытый по характеру и бесстрашный, Кузьма Егорович родился 13 ноября 1913 года в крестьянской семье в Плавском районе Тульской области. Уроженцем того же района был и легендарный ас-истребитель первого года войны дважды Герой Советского Союза Борис Феоктистович Сафонов. О нем писал командующий Северным флотом адмирал А. Г. Головко: «Он общий любимец, этот типичный русак из-под Тулы… Широкоплечий, с открытым русским лицом, с прямым взглядом больших темно-серых глаз… Самолетом владеет в совершенстве. По отзывам авиационных специалистов, у него очень развито чувство времени и расстояния».

Когда заходила речь о лучших летчиках Великой Отечественной войны, Покрышкин неизменно в числе первых называл Бориса Сафонова. Всегда помнил Александр Иванович и о Кузьме Селиверстове. В середине 1950-х годов генерал Покрышкин служил в Ростове-на-Дону. Как вспоминает личный водитель командующего А. Л. Гуржуй: «В один из выходных дней мы поехали за город, примерно за 15 километров. У разбитой церкви Александр Иванович нашел на пригорке деревянный обелиск со звездочкой… Здесь похоронили Кузьму Селиверстова… Александр Иванович стал ходатайствовать перед местными властями об установлении памятника. Теперь там стоит памятник с барельефным изображением героя, местные жители любовно ухаживают за ним».

Покрышкин писал: «А сколько могил наших летчиков не имеют обелисков… И мы не знаем, где земля укрыла их прах. Тяжело было думать об этом».

…Как всегда тонко оценив настроение и состояние подчиненного, Иванов отправил Покрышкина не на боевое задание, а к молодым летчикам, которых надо было научить полетам на МиГах. Александр Иванович не спорил: «Если летать нельзя, то следует сделать полезное дело для полка». Еще в сентябре он видел, какова выучка пополнения: «Самолет разбегается… Все выполняется по-школьному. Спокойно, чистенько, но шаблонно. Мне кажется, будто я смотрю кадры замедленной киносъемки. А ведь молодежь готовится к боям!»

С летчиком-однополчанином Валентином Фигичевым отношения у Покрышкина складывались неровно. Наверно, красавец-уралец, который смуглой кожей и роскошными бакенбардами был похож на А. С. Пушкина и гордился этим сходством, немного досадовал на то, что командир полка продвигал «Сашку», а не его. Но споры Фигичева и Покрышкина о составе звена, о дистанции открытия огня и прочем показывают, насколько значительна разница между хорошим боевым летчиком и летчиком-мыслителем… Бывали между однополчанами и трения, но небо войны неизменно мирило их.

В. А. Фигичев пишет о том, какое разочарование в полку вызвало прибывшее пополнение: «Их нужно было «ввести в строй», то есть в самое короткое время сделать из «летчиков-мишеней» летчиков-бойцов. Командир нашего полка принял решение поручить эту работу именно Покрышкину, несмотря на то, что в полку были и заместитель командира, и инспектор по технике пилотирования… Я не знаю, какими инструкциями и наставлениями пользовался Александр Иванович при обучении, но хорошо помню, что летчики были подготовлены в самый короткий срок и вошли в строй почти безболезненно».